Оксана Демченко - Безупречный враг

Солнце клонилось к горизонту, когда причалы остались позади. Лодка вошла в пустынные зеленые каналы парка нижнего дворца. Газур соизволил принять владыку здесь. Что ж, спасибо ему, не придется гребцам до поздних сумерек тащить лодку на своих плечах вверх по жемчужной тропе, до ворот белого замка. Нелепый обычай!

Гостей встречали на причале городские стражи Гоотро в сиреневых одеждах, они статуями замерли с факелами на каждой ступени лестницы. По бордовым — цвет газура — коврам гостей провели в малый зал, для ритуального омовения рук. Там же всем входящим полагалось оставлять оружие. Красно-золотая охрана внутреннего двора довольно-таки настороженно проследила за сине-белыми стражами гостя, которых здесь по праву считали весьма опасными бойцами. И потому сперва как следует убедились, что пояса не сохранили ни единого ножа, а уж затем расступились, кланяясь и открывая дорогу на огромный балкон, именуемый закатным. Мрамор для его постройки, белый с розовым узором, возили с материка, как и полупрозрачный бордово-золотой слоистый агат статуй.

Правитель возлежал на бордовой парче, покрывающей огромную раковину-жемчужницу из золота и агата. Размер раковины, заменяющей разом и ложе, и кресло, позволял принять любую позу, а ворох подушек и заботливые руки девушек-служанок помогали эту позу сохранять с полным удобством.

Газур приподнялся до сидячего положения и чуть поклонился — так велит обычай. Эраи ответил более глубоким наклоном головы и выговорил ритуальную фразу о своем счастье быть здесь, великом благе для Древа иметь такого правителя и ежедневной радости подданных. Яоол насмешливо кивнул и сделал сложный жест рукой. Слуги принесли вторую парчовую ракушку, плетенную из бамбука, легкую, лишенную золотой отделки, зато застланную подобающим храму синим покрывалом. Девушки засуетились, окружая ложе столиками с фруктами и напитками. Газур одним движением отпустил охрану и, пока стражи храма покидали зал по жесту Эраи, хищно изучал сирену Онэи, усевшуюся на полу возле синего ложа.

— Говорят, у вас в храме все по-простому, без должного почтения к званиям, владыка, — поделился Яоол своей осведомленностью. — Поэтому я и решил побеседовать без лишних людей моего двора. Это позволит вам побыстрее изложить свое дело, не доводя меня до скуки нудными проповедями. Вот ваше время.

Газур достал из-за ложа сосуд, бросил в него горсть песка и глянул, как тонкая струйка потекла в золотой поддон. Араави кивнул. Времени газур отвел недопустимо мало, но это — тоже игра. Не любит он храм. Хуже — терпит с явным трудом! Но куда он денется, выслушает. Засиживаться здесь дольше необходимого никому из гостей не хочется. Онэи вон крутит волосы на палец и смотрит в пол. Злится. Хорошо хоть Лоота рядом, при ней девушка чувствует себя уверенно: никто не обидит, хранительница не допустит.

Эраи улыбнулся уголками губ. Год назад Онэи была в бешенстве, вернувшись с праздника, где хор храма пел для газура. Уговорила Уло, взяла лодочку и уплыла в пустое море пошуметь. Не помогло. Ей до сих пор обидно.

Араави сердито глянул на сосуд. Если умная и выдержанная женщина, знающая себе цену и вполне взрослая, а Онэи уже двадцать шесть, целый год не может выбросить из головы что-то или кого-то, то дело не в обиде и не в злости. Лучше бы и правда песок закончился поскорее. А то перестанут злиться, начнут разговаривать и до чего еще договорятся… Онэи — ближайшая подружка Риоми, к ней сирена и ходила плакать после праздника. Твердила, что ошиблась кое в ком и ей больно от своей ошибки. Араави вздохнул. Удивительная девушка, любимица всего Древа. С тех пор как Онэи занимается младшими, детей не боятся отдавать храму, молодых сирен теперь много, и все девочки мечтают учиться обязательно у Онэи — доброй, веселой и заботливой. Даже те, кто без капли божьей, все чаще приходят и берут уроки пения, она не отказывает.

Газур сердито щелкнул ногтями по сосуду, напоминая о времени, уходящем впустую, пока гость молчит.

— Мы служим богине, и наши суетные усилия стяжать славу — ничто рядом с ее вечностью, — смиренно согласился Эраи, после мгновенного раздумья отсылая за дверь всех сопровождающих, кроме Онэи. — К тому же все преходяще, жемчужный правитель. Мы власть не наследуем. Так что церемонии у нас и правда скудны.

— О да, — с усмешкой согласился Яоол и спросил нарочито небрежно: — Эта красотка у твоих ног и есть Онэи? Едва узнал, она как-то поблекла… Дочь прежнего араави, даровитая, любимая служителями и простым людом, к тому же красивая. Другой на месте владыки Граата утопил бы ее, едва получив посох. Иногда араави брали хорошеньких девиц с опасным прошлым и излишком самомнения в личное… пользование. А вы, владыка, возвысили сирену и не опасаетесь предательства. Порой я не понимаю вашей беспечности, но вынужден признать, вы умеете выбирать людей. — Газур криво усмехнулся и сказал жестче: — Я предложил девчонке остров, титул и ваше место, когда призвал петь на празднике цветения перламутра. Почти уговорил, но малышка капризна. Я задумался: может, повысить цену?

— Праздник был великолепен, — признал владыка с поклоном, положив руку на плечо сжавшейся в комок Онэи. — Однажды я сам назову нового араави. У Онэи медовый голос третий год мерцает и скоро может вовсе погаснуть, тогда она станет одной из основных претенденток на коралловый посох. После Авэи, само собой. Так что вы ничего не теряете, заранее подарив ей остров. Полагаю, выбор не изменился, речь идет о прекрасной земле Тиио?

Газур рассмеялся несколько напряженно. Он не рассчитывал, что женщина сообщит о разговоре. Тем более не ожидал, что она может получить власть. После сказанного сегодня строить отношения окажется сложнее. Впрочем, когда это будет?

Яоол задумался и чуть вздрогнул, поймав на себе пристальный взгляд собеседника. Будто мысли читает!

— Полагаю, вы желали бы понять цель моего посещения, ставшего платой за исцеление человека, которого мы вылечили бы и без оплаты, — предположил араави. — Не так ли?

— Которого вы вылечили, — эхом повторил газур, продолжая рассматривать Онэи.

— Сегодняшний разговор труден для меня. Не вижу смысла не замечать, что храм и дворец разделены широким проливом непонимания и недоверия, о чем я скорблю. И хочу попытаться начать с нынешнего вечера строительство моста взаимопонимания.

— Прекрасно, — напоказ обрадовался газур. — Мы тоже поучаствуем, кинем с нашего берега веточку-другую.

— О, благодарю, — склонил голову араави. — И приступаю к постройке прямо теперь. Что может быть лучше небольшого подарка, это будет приятно и познавательно. Дозволите внести?

Яоол кивнул заинтересованно. Он мог не любить Граата, но знал точно: араави не дарит пустяков. Трудно угодить правителю, пресытившемуся чудесами и роскошью, и если кто на такое способен, так именно владыка. Правда, он любит дары со смыслом, и нудные поучения тоже придется выслушать. Глупые басни про милость богини, дарующей власть справедливым и ждущей верных решений. Или совершенно уж унылые истории, как в прошлый раз, когда ушли от берегов косяки рыбы и араави явился к газуру с проповедью о необходимости помнить о нищих и позволить им выжить, сократив на время подати. Порой поучения полезны, поскольку советники шепчут иное, часто куда более примитивное. Но из рук врага не хочется брать и в крайней нужде. А сейчас Яоол сердился на себя, признавая, что не способен слушать внимательно. Сирена сидит, не поднимая глаз, а взгляд у нее замечательно теплый и ласковый, он и теперь помнит.