Шамраев Юрьевич - Белый туман

Я не стал отвечать, а подав сигнал кхору, пошел на них со словами: — Защищайся Навь, если сможешь.

Я шел, а голове пульсировала мысль, — пятьдесят слишком много, пускай даже кхор десятка полтора с первого раза выбьет, но остальные то спустить тетиву успеют. Может быть не геройствовать, а рывком сблизиться с ними? Додумать я не успел. Кхор начал свою работу и от неожиданности Навь начала стрелять не залпом, как я боялся, а в разнобой. На стрелы от лука я внимания не обращал, а вот арбалетные болты замечал в самый последний момент и старался не отбивать, а сбрасывать. И это мне почти удалось. В рядах Нави царила растерянность, вместо того, чтобы упасть весь утыканный, как еж болтами и стрелами, я неторопливо шел и помахивал мечом. Идти было больно, так как именно ногам досталось больше всего. Навь не выдержала напряжения, разорвала строй и бросилась на меня. Вот теперь кхор развернется. Я отбивал удары и наносил удары. Хорошо, что шапка усилена железом, а то по голове мне уже пару раз досталось. Быстро двигаться я не мог, мешали раны на ногах, но и Нави доставалось. Я практически перестал защищаться и только наносил разящие удары. А тут и служки, молодца, догадались начать пускать стрелы. Помогли здорово тем, что чуть разрядили толпу вокруг меня. Кхору то же пришлось нелегко. Доспехи, у некоторых шея была прикрыта кольчужной сеткой. Да и не мудрено, это был самый настоящий воинский отряд Нави. И командир наверное у него имеется, вот бы познакомиться поближе…

Наверное всеблагой услышал мои слова. Прямо предо мной возникла фигура в странных доспехах, но рассматривать их мне было некогда. Я встретил достойного противника. Это я так вначале посчитал, а потом убедился, что мой враг сильнее меня, а главное более умелый. Все, что бы я не делал, какой бы прием или финт не использовал, он, гад, уже знал его. Если я увеличивал скорость атаки, он так же шутя увеличивал скорость защиты. От моих ударов на его доспехах даже царапин не было, а у меня уже несколько пластин были сбиты, а на плечах появились глубокие зарубки. Складывалось впечатление, что мой противник играет со мной и в любой момент может меня прикончить. Я разорвал дистанцию: — Ты кто, Навь? Мне надо было отдышаться. Он не ответил, но я уже и сам догадался, — белая Навь. И дело не только в выбивающихся из под его шишака бело-седых волосах, а в самой манере ведения боя. — Чем она тебя купила? Он опять не ответил, но и не приблизился ко мне, как бы давая мне возможность отдохнуть. В моих сапогах уже хлюпало. Пользуясь передышкой я стал читать заживляющие раны молитвы. Видимо поняв это, Навь двинулась на меня. Я был готов к этому. Мы остались вдвоем. Даже мои служки встали из за туш убитых коней и внимательно следили за поединком. А могли бы и помочь. Хотя нет, не могли. Навь бы их быстро уложила.

Что за доспехи, ни единой щелочки, ни одной царапины, это что, получается только в лицо? Я стал наносить быстрые и беспорядочные удары, главное отвлечь Навь от того, что я собирался сделать. А собирался я метнуть нож. Для этого я должен был переложить меч в левую руку, а правой вырвать нож из ножен и одним движением попасть ему в лицо. Я переложил меч в левую руку. Спасибо Николу, что заставлял меня работать двумя мечами. Навь если удивилась, то виду не подала. А я опять стал наносить удар за ударом, целясь в разные части его тела, словно искал слабые места и в защите и в доспехах. Он даже гад усмехаться начал, с легкостью отражая мои удары. Хоть бы слово сказал, сволочь. Один из моих размашистых ударов наконец то заставил его раскрыться. Я, если честно говорить, даже и подумать ни о чем не успел. Рука сама вырвала нож и метнула его в лицо. Это был неожиданный прием с моей стороны, но даже не смотря на это, белая Навь на него среагировала, хотя и с опозданием. Нож вошел в глаз но не по самую рукоятку, а чуть чуть, на пару пальцев. Но и этого мне хватило, что бы нанести рубящий удар по шее, а пока Навь пыталась выдернуть нож, я ещё и ударил острием под подбородок и отскочил назад.

Постояв, словно раздумывая, падать ему или не падать, белый рухнул навзничь. Ковыляя и, по моему, подвывая от боли, я подошел к нему. Глаза его были открыты. Он видел меня. — Почему, — задал я вопрос, — чем она тебя купила? Он усмехнулся одними уголками рта. — Оружие и доспехи возьми себе, — его голос булькал и он превозмогал боль, — они от первых. Кольцо тоже сними, ты достоин,…- договорить он не успел, дернулся и затих. Потом внезапно открыл глаза и очень внятно произнес:- Будь ты проклята Навь. Вот так и отошел в мир иной с открытыми глазами. Ко мне подбежали служки. — Меня не трогайте, я сам себя подлечу. Лучше посмотрите, нет ли по близости коней, не пешком же они пришли. Да поосторожнее там, вдруг охрану оставили… Когда я остался один, наконец то смог заняться своими ранами.

Молитвы всеблагому делали свое дело. Ноги стали заживать. А тут оказалось, что и на левом боку у меня глубокий порез, и на плече… В горячке схватки это не замечалось. И в друг до меня дошла простая истина, что лежала на поверхности. Ведь это же очевидно: — белый- Навь не хотел убивать меня, он ждал, когда я убью его. Его мастерство было выше моего, мечом он владел лучше, на нем непробиваемый доспех. Думая по горячим следам о перипетиях боя, я ясно видел, что он мог по крайней мере раз пять-семь лишить меня жизни. Однако этого не сделал, а позволил убить себя. Я заплакал от такой несправедливости. Лучший воин, которого я когда — либо встречал, — и тот Навь. Благо моих слез никто не видел. Успокоившись и дождавшись, когда боль станет терпимой я встал. Тело Белого я решил не сжигать, как остальную Навь, а предать земле, как это делали в моих краях с погибшими воинами и служками. Осторожно, словно со спящего я снял с него доспехи, подержал в руках его меч. В рукоятке пламенели три красных камня. Почти как у меня. С указательного пальца правой руки снял кольцо с такими же камнями и надел себе на правую руку. Ведь на левой у меня уже было кольцо отца. Затем вновь поднял его меч. Полыхнула молния, а меня прилично тряхнуло. В голове прояснилось, раны стали заживляться быстрее, а боль совсем исчезла. Я поспешно сбросил с себя посеченные доспехи и облачился в доспехи Нави. Что то здесь было не так. Усталость как рукой сняло, от ран и порезов не осталось даже следов. Я чувствовал себя бодрым и полным сил. Неужели все дело в доспехах и оружии. Что он там говорил о них, они от первых? Неужели это от первых белых, которых создал сам всеблагой и который их вооружил? Если это так, то это по истине достойный подарок, подарок достойный великого воина, которым я себя не считал.

Появился кхор, виновато ткнулся мне носом в руку. Я погладил его и потрепал за холку:- Дружище, где же ты был, когда меня тут чуть ли не резали на куски? Он опять ткнулся в руку. — Все в порядке, мы победили, а ты молодец, сколько Нави завалил и не просто Нави, а служивых. Молодец, Волк… Вскоре подошли служки. — Там полно коней, мы отобрали самых лучших, а ещё там около десятка служек с разорванным горлом. Теперь понятно, почему кхор задержался. — Вот, что ребята. Оружие и доспехи пропадать не должны. Ягды они пригодятся для дружины. По — этому один из вас пусть скачет за телегами и подмогой в усадьбу, а второй собирает трофеи и сносит Навь в одну кучу. Я потом их сожгу. А этого воина, — я показал на белого, — я похороню сам.