В. Бирюк - Буратино

Теперь выше. Бедра. Они же ляжки. Они же... Тут Марьяша как-то шевелится начала. Во сне разговаривать. Что-то типа знакомого "отстань, я устала, у меня голова болит". Нет, смысл тот же, но текст другой: "Хорь, не лезь. Опять ты посмыкаешь и храпеть завалишься. А мне до утра в потолок пялится".

Пока я следующую порцию масло в ладонь набирал - затихла. Похоже, что "хорь" это от "Храбрит" - имени её мужа. Местные часто говорят - "Хоробрит". В смысле: "хоробрый" - храбрый. Я уже говорил про принципиальную разницу между русским языком и древнеславянским - полногласие, "град" - "город".

"Хорь"... Интересное интимное прозвище. Не встречал раньше. Всякие зайки, мышонки, котёнки - сколько угодно. Самого, бывало и гадом называли, и змеем. Обычно - искусителем. А уж телком, бараном, жеребцом стоялым... А тут - хорь. На мой слух есть только одно устойчивое словосочетание: "Хорёк вонючий". А здесь явно ласковое интимное прозвище любимого супруга. Вот и пойми этих предков.

А у девочки проблемы в семейной жизни - муж-скорострел. И лентяй к тому же. Нет чтобы бедняжку приласкать хоть бы и после того. А то повалялся, отвалился, завалился и храпит. Понятно, что спать хочется, но - через себя. Надо же иметь уважение к женщине. Хотя здесь... да еще и к женщине...

А я уже бедра прошёл, за ягодицы взялся. По чуть-чуть, без нажима. Похудела моя Марьяша. За эти четыре дня килограмм восемь потеряла. Классный способ похудеть: экстрим на грани выживания, ночная беготня по болотам, с поносом, избиением, многократным изнасилованием. Водные процедуры со связанными руками. И - не есть.

Так, а вот до поясницы мне в такой позиции не дотянуться. Прихватил ее за выступающие тазобедренные и чуть вверх. Чуть-чуть. Что-то она мычит во сне, но приподнялась на коленках. Голова как была на подушке - так и осталась, а вот попка уже выше. А на что мне сейчас ее голова? Ягодицы смазал, между - тоже маслицем прошёлся. И ниже потихоньку, одним пальчиком.

Детский фольклор, шестой класс. Но... таки-да. А еще можно левую руку запустить под животик и его погладить. От пупка вниз. И плевать, что там нет солнечного ожога - мне приятно. И ей - ничего, судя по сонному мурчанию. Щетинка прорезалась. Три дня всего, а уже. Надо девочку приучить за собой ухаживать. Лучше бы конечно - к выщипыванию.

А теперь с двух сторон двумя ручками, на каждой ручке по два пальчика, все четыре в масле, в разные стороны, но синхронно - по внешним губкам. О, а они-то уже полураскрылись. Сами. Ага - "сами". А я тут не причём, типа - мимо проходил. А теперь средним пальчиком, тоже в масле, но одним - по самой кромке внутренних губок. Но-но, девочка, не дёргайся. Подождём пока. Комара вот на руке хлопнем. Куда ты лезешь, кровососущее? Ты вообще, комариха. Тебе это не интересно. А мне вот очень.

Не хотят маленькие открываться, ну и не надо. Нальются, набухнут - сами разойдутся. А мы пока вокруг смажем. И с наружной стороны - тоже приятно. И вот сюда дотянемся, и чуть-чуть прижмём-погладим. Люди, конечно, все одинаковые. Если смотреть на них с Марса. Через телескоп с закрытым объективом. А вот если поближе... Одинаковых нет. Особенно женщин... Это я так думаю и чувствую. И даже география вот этой конкретной анатомической детали - всегда разная. Конечно, север у нас всегда наверху, а юг... Как положено - внизу. Хотя вот в данном конкретном... При таком нашем взаимном расположении... Только я же сюда не из детского сада попал. А из 21, извините за выражение, столетия. Мне уже никакой компас не нужен. Ни магнитный, ни радио. Насчёт этих полюсов... у меня компас -- внутри. Как у перелётной птицы -- нахожу дорогу... В любом тумане. Но это -- я. А вот в мировом масштабе, как Петька у Чапаева спрашивал, - между этими глобальными полюсами... на планете Земля - вся человеческая цивилизация.

Ага, вот и маленькие разошлись. Снова - по чуть-чуть. Одним пальчиком. Одним кончиком одного пальчика. Мне Марьяшу пугать не надо. Я её и так на болоте... Напугал, побил, поимел. Хватит. Надо чтоб было ей хорошо. Я, конечно, становлюсь здесь законченной сволочью. Убийцей, поджигателем, мародёром. И насиловать буду, если придётся. Но удовольствия от этого... Нет во мне хоть чего от маркиза. Да и больно это. Глупо и неприятно. Вынудят - трахну хоть птицу Рухх. Если сама поймается. Но по своей воле...

А вот уже и дырочка доступной стала. Нет, мы туда все что не попадя пихать не будем, вообще внутрь не полезем. А вот по краешку, по каёмочке, по чуть-чуть. Ух ты, как она напрягается! Прямо при касании, пальцем тронешь и твердеет. И дырочка расширяется. На светофоре - жёлтый свет - скоро можно будет. Скорей бы. Поскольку у меня самого все... уже давно готово. К движению. Но скоро - не сейчас. И это правильно. А кто это у нас тут левой ручкой прощупывается? А вот он - "цветок сладострастия". Тоже... в рост пошёл. Вот он, маленький. Хотя у Марьяши - не маленький. Или я с этим своим детским ростом никак соотнести размеры не могу? Я помню что такое пять сантиметров. В соотношении с моими пальцами взрослого человека. А тут... И не пересчитать, и не до того.

А мы с него капюшончик чуть сдвинем, вот так указательным и безымянным. А среднем по головке погладим. Мягенько, осторожненько. Как младенца по родничку. Ух ты, какой он чувствительный. Будто первый раз. А может и правда - в первый раз. "Не царское это дело...". Муж-то её, хоть и явно не из царей, но дурак богопомазанный - такую женщину и не ласкать. Это и садо- и мазо- и долбо-... Птица такая есть - долбодятел называется. Подолбил и отвалил. В просторечии - хряк ленивый.

А теперь твой выход, коронованный. Сначала мы тебе головку с коронкой умаслим. У всех королей корона на макушке, а у тебя... скорее на шее. Вот так. Был бы свет, смотрелся бы ты как старый пиджак - "блестящий в некоторых местах". А в темноте - как молодой. Осторожненько между губок. Но-но. Торопится не надо. Пальчиком подцепим и головкой между губок - вверх-вниз, вверх-вниз. Не спеша. Не доводя до... коронации. С лёгким прижимом в нужном месте. Я же сказал: не торо-пися. Не надо нам этого "торро, торро". Не коррида. Испугается, сожмётся - больно будет. И не... не гармонично. Вот теперь повторим. Придвинемся поближе, выберем правильный угол атаки. "Перпендикулярно линии движения" - это пусть гиббодедешники гиббодедируют. В своих инструкциях. А жизнь значительно богаче. А женщины в ней... вообще.

Вот так правильно. Совмещение невозможного: легко, но плотно. Плотно, но динамически. Подпёр и... не надо ничего рвать-ломать. Чуть вперёд, чуть назад, чуть-чуть вперёд, чуть-чуть назад. Можно без микрометра, но миллиметр - уже много. Уже зелёный? Уже можно? А мы не спешим. Чуть назад и корольком своим по кромке. И еще разок. А теперь им же, но по губкам. С внутренней стороны. Пусть думает что потерялся. Заблудился и выхода не вижу. Точнее - входа. У женщины срабатывает материнский инстинкт, желание помочь маленькому, одинокинькому, заблудившемуся... сами направляют. Опа. Так тоже можно. Чуть сдвинулась и поймала. И держит. А теперь мы медленно вдвинемся. В новом месте спешка вредна. Для места - тоже. По чуть-чуть. Оглядеться-освоиться. Чуть поворачивая головой. Головкой. Но без шараханий. Зачем нам этот "быстро промелькнувший высверк". Так пускай скоростные поезда... В стиле "вот оно было и нету". А зачем нам здесь железная дорога? Мы - постепенно, без рывков, но неотвратимо. На всю глубину неизбежного. Во-oт. Полный контакт. Плотный.