Ирина Мира - Триптих. Знамение.

- Хорошо, конечно. В любом случае я получил ответ на свой вопрос, - Стивен улыбнулся.

- Надо догнать наших, а то отстанем, - безрадостно сказала Адэль, подгоняя коня.

Стивен, все еще улыбаясь, молча последовал примеру Адэль и вскоре они поравнялись с Филлириусом, Эллисон и Чарльзом. После этого они долго болтали 'ни о чем', не касаясь двояких вопросов, пока не наступила ночь, и путники не устроились на ночлег.

В последующие дни путники просто наслаждались дорогой. За все двадцать дней до Ровмалы им пришлось не раз останавливаться в ближайших городах и деревнях. Порой приходилось и поработать. Хотя у Филлириуса и были деньги, тратить их он не спешил, сберегая на крайний случай. Так что еду и ночлег путники отрабатывали своими руками: трудясь на кухне, на заднем дворе на заготовке дров, и даже за чисткой стоил на конюшне. Усерднее всех, ка ни странно, себя проявил Стивен. Он успевал буквально везде! Филлириус не участвовал в хозяйственных работах, но вовсе не из лени. Он предпочел заработать, помогая людям тем, что умел лучше всего (не считая прорицания) - целительством. Свой дар он открыто не демонстрировал, маскируя его под разнообразными травами и настойками. В итоге карманы путников даже немного пополнились, и друзья позволили себе провести один из вечеров, потягивая разные хмельные напитки.

Устроившись за самым дальним столиком, они ели, пили и болтали в своё удовольствие после долгого дня и тяжелой работы.

- Ну, уж нет! - внезапно услышали друзья возмущенный голос... Чарльза.

Стивен, у которого был полон рот, едва не подавился от неожиданности, и часть пива пролилась на его бородку. Никто бы не подумал, что пес заговорил, если бы друзья не смотрели в этот момент прямо на него, обсуждая как избавить шерсть от репейника. Как только Чарльз произнес первое слово, сперва все застыли, а потом замотали головами, всматриваясь то в Чарльза, то в Филлириуса, и, пытаясь осознать то, что сейчас произошло. Вдруг раздался дикий хохот.

- Я как чувствовал, что с этим псом не все так просто! - выдавил Стивен сквозь смех, - Уже начал беспокоиться, не схожу ли я потихоньку с ума, подозревая собаку в том, что она 'неестественно лает'. И почему же ты молчал до этого, лохматый друг?

- Просто некоторые из нас относятся к слову с большим почтением, - объяснил Филлириус, - и Чарльз у нас именно такой.

Эллисон чуть не заверещала от радости и, очаровано глядя на Чарльза, спросила его, есть ли ещё на свете говорящие псы.

- Это, вы - люди, говорящие, а я предпочитаю называться мыслящим, - обиженно поправил Чарльз, - Видите ли, дело в том, что вы - люди, первым делом учитесь говорить, и только спустя много десятилетий мыслить. А некоторые из вас и вовсе, учатся только говорить и никогда мыслить. У нас, собак, все наоборот. И нет, я лично, не знаю других псов, способных обличать свои мысли в слова.

Эллисон в ответ погладила Чарльза по голове, и пес довольно, совершенно по-собачьи, завилял хвостом. И так, собеседников стало пятеро.

Дальше дорога пролегала сквозь леса, вдоль год Норгадор, где путники могли не беспокоиться о полукровках, и других людях, жаждущих переклеймить всех магов. Когда поблизости не было деревень, где можно купить еды, ловили и готовили дичь. Филлириус рассказал, что в молодости увлекался охотой и после научил Стивена и Эллисон устанавливать магические капканы и свежевать туши. Ночевали у костра, под открытым небом, порой часами разглядывая звезды, и слушая рассказы Филлириуса о легендарных моментах истории. С рассветом вставали, снимали лагерь и шли дальше, изо дня в день, находя всё новые темы для бесед и потому, никогда не скучая. И так они путешествовали до самой Ровмалы - первого и последнего большого города, который ожидал их на пути к границе.

По прибытию в Ровмалу, двадцать первого августа, они застали праздник - Ежегодное Празднество Света. По приданиям, с первого дня праздника и в течение целой недели, с Горы Йараев спускались высшие духи, а Спутники Жизни Горгота прощали все грехи раскаявшимся. С древних времен, в эти дни повелось прощать друг другу все обиды, просить прощения и исправлять дурные поступки. Каждый день проводились веселые соревнования, турниры, ставились пьесы. Дома наряжали самыми яркими украшениями. По улицам шествовали процессии артистов, певцов, устраивались карнавалы.

Праздник шел второй день, и люди еще не успели перейти к простому кутежу. Их улыбки светились искренним задором и радостью. Как сказал Филлириус: 'В городе не стоит задерживаться, потому что через пару дней эти лица будут расплываться уже не от радости, а от количества выпивки'. Остальные вняли совету и порадовались возможности поглядеть на лучшую часть праздника Света.

Гостиницу искать не пришлось. У Филлириуса в Ровмале жил знакомый, и путники сразу же направились к нему.

Дом оказался настоящим небольшим поместьем на окраине города. Дверь открыл высокий крепкий мужчина, на вид чуть старше Стивена, и, увидев Филлириуса, сомкнул на нем объятия так, что даже немного оторвал от земли.

- Филис! друг мой! Уже, поди, больше года прошло, как ты нас посещал в последний раз!

- Прости Клайв, - вырываясь из объятий, радостно сказал Филлириус, - Ты же знаешь, особо не попутешествуешь... в нынешнее время.

- Да можешь и не говорить! - досадливо согласился хозяин дома и оглядел остальных, - Не представишь нас?

- Ох, да! Извините! Это - Клайв Баллер, мой старинный друг! Клайв, это - Стивен, Адэль и Эллисон, мои новые друзья, которым я, однако, полностью доверяю.

Стивен и Адэль переглянулись с немым вопросом, но их тут же схватил под руки Клайв.

- Тогда чего вы ждете?! Друзья Филлириуса, мои друзья! Проходите!

Клайв затащил их в гостиную, следом вошли Филлириус и Эллисон. Последним, виляя хвостом, вбежал Чарльз. Он уже хотел свернуться клубком у одного из кресел, как увидел неудержимый порыв Клайва кинуться к нему и начать трепать по шерсти. Чарльз ловко проскользнул между нескольких пар человеческих ног и побежал на кухню, крича, что 'не пристало тискать разумных говорящих собак наравне с обычными дворнягами'. Друзья от души расхохотались горделивости пса, и Чарльз, шутливо подыграв им, сделал совершенно собачий кувырок.

Все кроме Филлириуса с интересом рассматривали дом. Он был не только богато обставлен и идеально прибран, но отделан с большим вкусом. На стенах висели гобелены, деревянные панели и лестничные перила украшала резьба. Кем бы ни был друг Филлириуса, жил он не бедно, и, судя по всему, любил принимать гостей. Все с благодарностью ответили на его приглашение остаться на день, и Клайв распределил между гостями комнаты. Чтобы, как он сказал, 'не терять зря времени', он сразу похитил Филлириуса, а остальных оставил на попечение слуг, которых в доме было не меньше пяти.