Татьяна Коростышевская - Невеста Кащея

— Дай посмотреть!

Михай, отстранив невесту, сам устроился подглядывать.

— Нет там никого… А нет, кто-то вошел… Приживалка. Мутная девка, не доверяю я ей.

— Но как же…

— Тихо! Послушать дай.

Дарина замолчала и прислушалась.

«…господарь пропал… артефакт… курица Димитру… всем покажу… Трисветлый Ив…» Приглушенный стеной грохот мебели…

Михай повернулся к невесте:

— Они поняли, что Влада в замке нет. Нужно торопиться.

Дарина покачала головой и прильнула к смотровым отверстиям.

— Еще минуточку…

Перед ее глазами была серая спина приживалки. Вот спина отдалилась, открывая обзор. Комната опустела. Сама собой поднялась темная кисея. Из зеркала просочились струи мутного тумана…

«… здесь кто-то есть… мыши… на место…»

Дарина наконец повернула к жениху встревоженное лицо:

— Какая-то дымная тварь затащила Ленуту в зеркало. Это проделки твоего господаря?

— Дракон подери девчонку! — ругнулся Михай. — Опять влезла куда не надо. Мы туда сейчас не можем. Если за Лутоню вещуны принялись, у нас против них шансов нет. Эх, незадача! Влад еще пару дней в отключке будет…

— Ты-то откуда знаешь?

— Думаешь, он в первый раз помирает? На моей памяти этот — четвертый.

Боярин Димитру осторожно подтолкнул невесту и, не забыв закрыть смотровые отверстия, продолжил путь.

— Его, когда он кутенком еще был, именно в таком состоянии в Арад привезли. Матушка не помнит, она у соседей с отцом гостила. Честно говоря, я тоже не особо помню. Сам мелкий был. Нам кормилица рассказывала. Мы же с Владом молочные братья…

— Я думала, вас домна Димитру выкормила, — шепнула Дарина.

Судя по глубокой тишине вокруг, уровень жилых помещений они уже миновали, но осторожность не помешает.

— Матушка? Не смеши меня! У домны Димитру всегда были дела поважнее, чем дойной коровой при детях подвизаться… Осторожно, ступеньки.

Михай толкнул каменный блок. Они выбрались из коридора. Комната была пуста. Широкое ложе аккуратно застелено светлым, в тон оконных драпировок, покрывалом.

— Это спальня Влада, — пояснил Михай, забрасывая на тайную дверцу плотный гобелен.

Еще несколько тканых полотнищ украшали глухую стену.

— Слушай внимательно, — обернулся он к растерянной невесте. — Ты сейчас своей воспитаннице можешь помочь только одним — неотлучно быть при Владе. Если Лутоня попала в беду, он с вещунами разберется.

Дарина быстро размышляла. Будь она женщиной другого склада, ее жениху пришлось бы выдержать и слезы, и укоризненные взгляды, и фразы типа «я останусь с тобой». Но домна Мареш была такой, какой была. И очень хорошо понимала, что в своем состоянии может стать обузой своему мужчине, помехой в реализации его планов. А ей этого очень не хотелось.

— Значит, я выхожу замуж за похитителя? И далеко мне придется отправиться?

— Без понятия. Наш господарь создал такую запутанную сеть двусторонних и односторонних порталов, что, наверное, уже и сам не помнит, какое место на каком расстоянии находится.

Михай подошел к стене, где между двух гобеленов с пастушками и овечками висело какое-то бурое полотнище. Что на нем изображено, Дарина не смогла определить, даже прищурившись.

— Это галерея в маленьком домике, который затерян где-то в лесах, там ты будешь меня ждать, — проговорил боярин и, слегка надавив ладонью, просунул руку внутрь полотна. — Как же оно активируется, драконья матерь?

Раздался сухой щелчок, запахло хвоей, от ставшей вдруг объемной картины повалил пар.

— Первым делом, как будешь на месте, запомни, какой из гобеленов ведет сюда. Если совсем туго будет, бросай все и возвращайся. Подойди поближе, представь себе, как твоя рука входит внутрь изображения, и слегка там поверни, как ключ в замке.

— А как же твой бесценный господарь? — спросила Дарина. — Мне будет позволено его оставить?

Михай схватил ее за запястье свободной рукой, привлек к себе и поцеловал:

— Забудь все несуразицы, которые я тебе раньше плел. Вы с малышом — самое для меня важное. Поняла?

— Да, — шепнула Дарина в его раскрытые губы. — Поняла…

Переход был почти незаметен. Дарина, ступив из портала в незнакомый дом, обернулась. Картина на стене изображала спальню господаря во всех подробностях: аккуратно застеленную постель, оконные драпировки, блики от разноцветных стеклышек на полированных досках пола. Вот только мужчины, на поцелуи которого она отвечала несколько мгновений назад, на ней выткано не было.

Я хотела есть, пить и спать, причем в любом порядке. Плотские испытания надоели мне до зубовного скрежета. На этом круге стены коридора усеивали небольшие смотровые окошки, за которыми происходили всяческие непотребства. Я поначалу еще с любопытством туда поглядывала — мало ли, какое знание в жизни пригодится. А потом стало мерзостно.

— Это мои фантазии потаенные там изображают? — осторожно спросила я лису.

— Нет, — скривилась та. — Это адепты воплощают свои.

— Да не может быть! Меня как-то, еще в деревне, подруга водила в храм. Там все чинно, благородно: песнопения трогательные, поклоны по числу светлейших ликов, а еще жрец предсказания вещал…

— Ты видела обряды для черни, ее только запретами да скорым наказанием в узде держать можно. А здесь все для своих устроено, для приближенных.

Последней каплей стала распятая на косом кресте пудовая бабища, которую охаживали плетками два затянутых в черную кожу мужика. Баба закатывала глаза в экстазе и кричала на швабском: «Еще! Еще! Сильней!» Обнаженные телеса колыхались, ручьями тек пот. Подуставшие экзекуторы подбадривали друг друга срамными возгласами. Противно, честное слово!

Прислушиваться к своим ощущениям я тоже не забывала. А то вдруг момент пропущу, когда гордыня наружу полезет. Да нет, вроде обычно все. Умница и красавица Лутонюшка выступает, как пава. Спину держит ровно, чтобы корона с головы не сползла. Я ведь так обычно и хожу. Еще, правда, шестерка пажей мне полагается, чтобы подол горностаевой мантии в грязи не пачкать. Я быстро оглянулась назад — проверить, исполняют ли гадкие мальчишки свои обязанности, и — бах! — налетела на внезапно остановившуюся Хумэнь.

— Мы пришли.

Я фыркнула, потирая ушибленное плечо. Эк меня накрыло. Расскажу кому, не поверят.

— Ты меня по кругу водила, чтобы на то же самое место вернуть?

Зал был до боли знакомый — с мраморными колоннами. И я была уверена, что, присмотревшись, смогу определить, на какую из плиток нажимала лисица перед тем, как мы вниз ухнули. Единственное отличие — теперь по центру стояло огромное зеркало на кованых ножках. А может, оно и тогда здесь было, только скрытое от меня при помощи каких-то чар. Я приблизилась. Гладкая ониксовая темнота вместо ожидаемых отражений.