Алексей Фирсов - ДРАКОНЫ СЕВЕРА

— Я женат, Луиза.

— Вам это не мешает спать со свояченицей!

— Вы ревнуете меня к Бернадетте? Это смешно, Луиза!

Она засмеялась, откинув голову. Ее шея восхитительна — белая кожа, без единой морщинки.

— Грегори, вы как скользкий налим, и никак не даетесь в руки!

— Давайте к теме рыбалки вернемся позднее, когда кончится ваш траур, а я получу развод. Хорошо?

— Я настойчива, Грегори! И вам предстоит это узнать!

Прошли две недели.

Мои горцы превратились в строителей. Я утвердил проект мессира Мадзини по застройке Давингтона, и работа закипела. В леса севернее Хагерти оправлены обозы за деревом.

В размеченных под застройку кварталах разбирались руины. Все мужское население города было поставлено на эти работы, кроме хлебопеков и рыбаков. Цеховые мастера пробовали протестовать, но я предложил им заткнуться и засучить рукава или убираться вон из города. Сразу же по схеме была заложена дренажная система — по центру будущих улиц копался ров и обкладывался камнем.

В печах на берегу моря калили известняк для получения извести. Мадзини заложил печи, построил навесы для производства черепицы из глины.

Как только люди вернулись в город, начались грабежи, нападения на патрульных и на женщин. За порядком днем и ночью следили конные патрули. Десять повешенных на стене грабителей и насильников послужили другим уроком. Мои горцы пускали в ход оружие при защите горожан без промедления. Бродяги всякого рода, затесавшиеся в толпы возвращавшихся горожан, были выявлены и под конвоем оправлены на работы в глиняный и каменный карьеры. Каждой семье была выдана денежная помощь по 20 талеров на человека.

Все эти меры подавили недовольство и гнев горожан. Мертвых похоронили, и жизнь продолжалась. Всех узников замка я приказал выпустить на свободу.

Ко мне в лагерь продолжали приезжать окрестные аристократы и рыцари с вассальными клятвами. Никто не хотел потерять свои земли и замки.

С юга вернулся епископ Иаков, но его дом сгорел, и он поселился в аббатстве Святого Патрика.

Люди Фостера отправили первую партию оружия Лонгфордскому бастарду и собирали сведения по всем замкам, поселениям и дорогам этой большой территории между Клайвом и Шелл. Карту чертил Жасс, и он же наносил на нее все поступающие сведения. Ему помогали Томас и Ричард, как самые сообразительные из моих пажей. Я хотел иметь полную картину своих владений. Бернадетта обосновалась в замке Давингтона, и под ее присмотром горожанки быстро привели помещения в порядок.

По вечерам в замок в большой зал донжона собирались молодые офицеры и рыцари из отряда Гринвуда. Молли играла на лютне и пела. Ее музыканты также играли.

Молодые горожанки, которых Бернадетта приняла в свой круг, и горские офицеры разучивали танцы и весело проводили вечера.

Я часто слышал доносящуюся оттуда любимую песню Бернадетты:

В замок были набраны новые слуги, проверенные Фостером.

Вечера я проводил в библиотеке замка.

Здесь было много редких рукописных книг. И порой я засиживался далеко за полночь.

Габриэла стала камеристкой Бернадетты и занималась ее нарядами. Она старательно меня избегала. Фостер ничего не смог узнать о ней, кроме того, что рассказал мастер Крафт.

После ужина сегодня я направился в бывшие покои герцога. Там я размещался вместе с пажами и Говардом.

Но, уже подойдя к двери, передумал и отправился наверх в библиотеку. Приоткрытая дверь меня насторожила. Я вошел тихо с ступая, благо старый ковер на полу позволял это сделать.

При свече, за столом над книгой сидела Габриэла. Она углубилась в чтение и увидела меня только когда я кашлянул, привлекая ее внимание.

Она быстро поднялась и, выбросив в мою сторону руку, бросила несколько слов на тягучем незнакомом мне языке.

Желание развернуться, уйти и забыть про увиденное, возникшее в моей голове, меня позабавило. Против меня применили магию.

Я подошел ближе. Габриэла охнула, узнав меня.

— Добрый вечер, Габриэла. Что за заклинание ты задействовала против меня?

Она смотрела на меня и молчала.

— Вот человеческая благодарность! — Я сел в кресло у стола и смотрел на девушку снизу вверх.

— Простите, государь, я испугалась и не сразу вас узнала…

— Кто ты, Габриэль? Кто научил тебя магии?

— Простите, государь, я не могу сказать…

— Чужая магия не действует на драконов, Габриэль. Драконы приводят магию в этот мир, но над нами она не властна. Что ты читала?

— «Дракономикс»…

— Ого, он даже на человеческом языке! Я читал его только на драконьем.

— Где? Простите, государь, но книг на драконьем языке я никогда не видела!

— В моем замке в долине Холлилох имеются такие книги. Если поедешь со мной на север — сможешь их увидеть.

— Увидеть и прочесть — это не одно и то же, государь…

— Я научу тебя драконьему языку, но что получу в ответ?

— Мою вечную признательность, государь…

— Мне хватило бы и откровенности, Габриэль!

Она потупилась.

— Не торопите меня, государь…

— Можешь называть меня наедине просто по имени. Ты творишь магию, и я тоже. Мы с тобой коллеги, так почему нам не стать друзьями?

— Дружба между мужчиной и женщиной невозможна, Грегори!

— Почему?

— Мужчина дружески обращается с женщиной только если имеет надежду овладеть ее телом…

— А женщина?

— А женщина — друг мужчине — если хочет завладеть им самим — полностью и навсегда…

— Мне видится изъян в этой логической конструкции, Габриэль. Мне не нужно твое тело!

— А сейчас?

Ее глаза блеснули, губы шевельнулись, и я ощутил напряжение внизу живота. Мое копье готовилось к бою.

Я засмеялся, и возбуждение мгновенно отхлынуло.

— Милая шутка, Габриэль! Но ты меня не убедила.

Она вздохнула и улыбнулась первый раз за все время нашего разговора.

— Я опять забыла о том, что вы не человек, Грегори…

— Так мы друзья?

Я встал и протянул ей руку. После мгновенного колебания она протянула свою. Пальцы встретились, и рукопожатие скрепило наши новые отношения.

С того вечера Габриэль открыто, не таясь, приходила в библиотеку замка, и я знал где могу ее увидеть. Здесь мы встречались и говорили на разные темы. Запретной темой было ее прошлое.

Мы с Бернадеттой проводили ночи в постели герцога, и довольно весело. Здесь за дубовыми дверями крики восторга моей подруги никто не мог услышать.

Первый месяц осени близился к концу. Ночи становились длиннее, дне холоднее. В Давингтоне было выстроено около сотни новых домов.