Алексей Фирсов - ДРАКОНЫ СЕВЕРА

Отец Джарвис отправился осмотреть собор Давингтона. Я порекомендовал провести обедню именно там.

Делегация торговцев явилась со слезной просьбой пропустить их задержанные обозы на юг. Я предложил им распродать свои товары здесь под стенами города.

Местные аристократы прибывали из своих замков, чтобы принести мне вассальную клятву. Это был хитрый ход с их стороны. Герцог Давингтонский не имел прямых наследников, и к северу от Шелл теперь господином был только я.

Я принял их вассальные клятвы, и поэтому пришлось отпускать их сыновей, племянников и прочих отпрысков, взятых в плен, без всякого выкупа.

Латникам Гринвуда я выплатил деньги за этих пленников из своей казны. Мои средства стремительно таяли. Война пожирала деньги голодным зверем.

К обеду в мой лагерь явился посланник от короля Руперта — лорд Джаспер.

Он переплыл Шелл на большом баркасе под белым флагом, и мои дозоры сопроводили его светлость в лагерь вместе с небольшой свитой.

Я принял посланника в своем доме за накрытым к обеду столом. Бернадетте я настойчиво рекомендовал поиграть в шахматы с Хэрри. Она надулась и, задрав возмущенно подбородок, удалилась наверх.

Кроме нас с лордом в комнате были только мои пажи, подававшие на стол блюда и разливавшие вино в кубки.

Лорд Джаспер кушал без особого аппетита.

Покончив с основными блюдами, в ожидании десерта мы, откинувшись на спинки стульев, разглядывали друг друга.

Я с веселым ожиданием, Джаспер с настороженным высокомерием. Но искры страха тлели в его зрачках.

— Король Руперт готов признать ваши права на Давингтон и земли покойного герцога севернее Шелл…

— Вы с восхитительным постоянством уступаете мне права на то, что я и так уже взял!

— Но король Руперт никогда не признает вашу коронацию и ваш королевский титул!

— Он совершает ошибку, дорогой граф…

— На нашем острове не должно быть двух королевств и двух королей!

— Отличная мысль! Видимо вскоре останусь один я!

— Король требует отозвать ваших тайных убийц…

— Вот еще новости! Тайных убийц у меня не имелось никогда!

— На прошлой неделе убит аббат Марк, секретарь его преосвященства! Два дня назад убита в своем доме в Гвинденхолле герцогиня Бронкасл! Это дело рук ваших людей, лорд Грегори!

— Вы привезли мне отличную новость, граф! Так старая волчица все же подохла! За это стоит выпить!

Я приподнял бокал.

— Прими дьявол ее черную душу!

Ужас заплескался в глазах лорда.

— Поверьте, граф, я никогда не посылал своих людей убивать кого-то из‑за угла! Дракон не будет подкрадываться к врагам на цыпочках с отравленным кинжалом! Это не мои повадки… Кто наследник герцогини?

— Вы содержите мальчика у себя в Корнхолле! К чему этот вопрос?

— Единственный наследник у меня в гостях. Это вторая отличная новость!

— Вы готовы поклясться всем святым для вас, что не посылали убийц на юг?

— Клянусь памятью отца и матери, что не посылал тайных убийц на юг и не буду делать этого впредь никогда! Вы удовлетворены?

— Вполне…

— У вас есть и личный интерес ко мне?

— Да… сын моего кузена — барон Хэрри Эльсинер у вас в плену. Я видел его, проезжая через лагерь,…Каков выкуп за пленника?

— Миллион талеров, дорогой граф!

Звонкий голос Бернадетты был внезапен как молния.

Мы встали навстречу даме из‑за стола.

Граф поцеловал ее ручку.

— Ваша шутка очаровательна, леди!

— Это не шутка, дорогой граф, Хэрри — мой пленник и выкуп назначаю я!

Глаза моей строптивой кошечки светились упрямством.

Озадаченный лорд Джаспер вернулся к своему баркасу с подписанным мной и им премирием. В этой бумаге я, лорд Грегори и он, лорд Джаспер, как представитель короля Руперта, согласовали, что с 12 часов ночи военные действия считаются прекращенными. Король Руперт обязуется отвести свои войска к Гвинденхоллу, а я обязался отвести свои к Хагерти, оставив в гарнизоне Давингтона не более трех тысяч и восставив движение по мосту через Шелл. Перемирие, конечно не мир, но для вторжения на юг у меня не хватало сил. У короля Руперта для вторжения на север не хватало решимости.

Первую партию мы отыграли, и я был в явном выигрыше. Но это перемирие не переживет зиму. По весне или я наберу силы, или Руперт решимости, и война продолжиться. Джаспер прав — на острове должен быть только один король.

— Бернадетта, моя строптивая козочка, в этом году война завершена, и мы возвращаемся на север! Ты рада?

— Почему козочка?

— Ты смотришь на меня так сердито, не хватает только пары рожек …

— Ах, так!

Бернадетта шлепнула меня по щеке и, оттолкнув, перебежала на другую сторону стола. Быстрая и гибкая, на резвых ножках она легко ускользала от меня. Мы бегали вокруг стола, веселясь как дети. От собственного смеха, в конце концов, девушка ослабела, и я ее поймал. Подхватил на руки… Наш поцелуй прервало вежливое покашливание.

Джени присела у двери.

— Государь, ваша гостья просит вас принять ее.

Поставив Бернадетту на ноги я удивленно переспросил:

— Она просит, не имея языка?

— Она написала на бумаге свою просьбу, государь…

— Приведи ее!

Молодая женщина вошла и присела в поклоне.

Кто бы смог узнал в этой молодой даме в бирюзовом платье, с волосами, уложенными в косы и подколотыми на затылке, ту обожженную уродливую замарашку на лугу под стенами города! Я подошел и протянул руку. Она, схватив мою кисть, пылко поцеловала.

Карие глаза блестели от слез. Я с трудом высвободил свою руку из ее крепко сжатых пальцев.

— Вы не слышите меня?

Она печально покачала головой, легко коснувшись пальцами своего маленького розового ушка.

— Грегори попытайся вернуть ей слух и голос! Ты можешь все, дорогой!

Бернадетта взяла меня под руку и пристально разглядывала женщину.

— Я думала, она старше… Джени сказала, что ты с лекарем смотрели на нее голую. Это так?

— Каллум осмотрел ее, а я лишь присутствовал.

— Грегори, она стара для тебя! Ты не будешь за нею ухаживать, обещай!

— Я лечу эту женщину по твоей же просьбе, дорогая, ничего более! А ты найди ей место при своей особе или еще какое‑либо занятие. Не возвращаться же ей в портовый притон?!

Бернадетта содрогнулась и прижалась ко мне.

Спустя несколько минут мой дар целителя проявил себя еще раз. Слух возвратился к несчастной. Услышав наши голоса, она рухнула на колени и заплакала навзрыд.

Бернадетта уселась рядом и начала ее утешать. В результате обе рыдали в объятиях друг друга. Оставив их взаимно утешаться, я вышел из дома с мыслями о своей подопечной.

Вовсе и не стара! Ей лет двадцать пять, не больше… среднего роста и, как я убедился, хорошо сложена…

Меня поджидал Фостер.