Стэн Николс - Хранители Молнии

Одним молниеносным движением руки Дженнеста размотала хлыст.

Ночь была лунная и звездная. Жаркий воздух приятно охлаждался легким бризом.

Он стоял у входа в большой дом. Изнутри доносились звуки.

Страйк огляделся. Ничто не нарушало тишину и не предвещало угрозы. Уже само по себе это казалось чем-то непостижимым. Нормальность вызывала у него тревогу.

Неуверенно он потянулся к ручке.

Но прежде чем успел коснуться ее, дверь отворилась сама собой.

Волна света и звука чуть не сбила его с ног. На фоне яркого света четко вырисовывалась фигура. Черты были неразличимы, он видел лишь чернильный силуэт. Фигура двигалась на него. Он инстинктивно потянулся за мечом.

Силуэт превратился в ту женщину-орка, с которой он встретился в прошлый раз. Или вообразил, что встретился. Или ему это приснилось. Она была так же красива, так же горделива, и глаза ее поблескивали таким же мягким металлическим блеском.

Страйк опешил. Она – тоже, но в меньшей мере.

– Ты вернулся, – произнесла она.

Он попытался составить какой-то банальный ответ.

Она улыбнулась:

– Заходи, праздник в самом разгаре.

Он позволил ей ввести себя в большой зал.

Там было не протолкнуться от орков, и только от них. Орки, пирующие за длинными столами, уставленными угощеньями и напитками. Орки, с головой ушедшие в добродушную беседу. Орки смеющиеся, распевающие песни, наслаждающиеся шумными играми и грубыми шутками.

В толпе сновали женщины. Они разносили большие кувшины с элем и красным вином, корзины с фруктами и блюда с тушеным мясом. Посреди помещения, разложенный на сланцевых блоках, пылал огонь. Над ним на длинных шампурах жарилась дичь. Дым с пляшущими искрами уходил в отверстие в крыше. Горящие ароматические палочки наполняли комнату таинственными благовониями, которые смешивались с мириадами других запахов. Среди них Страйк ощутил и сладкий, острый запах кристаллов.

В дальнем конце зала взрослые мужчины возлежали на звериных шкурах. Они пили и хохотали над непристойными шутками. В противоположной стороне бойкие подростки предавались шуточному сражению на деревянных мечах и затупленных кинжалах. Барабаны выбивали веселые ритмы. Между взрослыми носились малыши. Оглашая воздух громкими воплями, они играли в пятнашки.

Многие смотрели на Страйка добродушно – хотя он и был среди них чужаком.

– Повеселись с нами, – взяв с подноса проходящего мимо слуги кубок, женщина отпила из него. Потом передала кубок Страйку.

Страйк сделал большой глоток. Это оказался подогретый эль с пряностями и медом, и вкус у него был удивительный. Страйк выпил до дна.

Женщина придвинулась ближе.

– Где ты был все это время? – спросила она.

– Вопрос непростой. – Он поставил кубок на стол. – Не уверен, знаю ли я сам ответ на него.

– Ты опять окутываешь себя тайной.

– Это на тебя и на это место я смотрю как на тайну.

– Нет ничего таинственного ни во мне, ни в этом месте.

– Не знаю.

Добродушно-насмешливо она покачала головой:

– Но ты же ведь здесь.

– Для меня это ничего не доказывает. Где это «здесь»?

– Вижу, со времени нашей первой встречи ты ничуть не изменился. Все такой же эксцентричный. Пойдем со мной.

Она провела его через весь зал. Они оказались у другой двери, поменьше. Дверь выходила на улицу, но не с парадной стороны дома, а с противоположной. Это было что-то вроде черного хода. Прохладный ночной воздух действовал отрезвляюще, а когда они закрыли дверь, звуки изнутри почти перестали до них доноситься.

– Видишь? – она жестом указала на ночной пейзаж. – Все именно так, как и ожидаешь.

– Точнее, как я ожидал бы когда-то, – отвечал он. – Давным-давно. Но сейчас…

– Ты опять говоришь чепуху, – предупредила она.

– Я имел в виду, неужели такая красота… везде?

– Разумеется! – Ей потребовалась секунда, чтобы принять решение. – Я покажу тебе.

Они пошли к углу дома. Повернув, приблизились к привязи для лошадей. Большинство из них были военными скакунами, великолепными, безукоризненно ухоженными животными в изысканной, сложно украшенной сбруе. Женщина выбрала двух лучших жеребцов, чисто белого и чисто черного.

Она жестом указала Страйку сесть верхом. Он колебался. Гибким, скользящим движением она вскочила на коня. И сделала это настолько мастерски и красиво, что казалось, она рождена для седла. Страйк взял черного скакуна.

Сначала вела она, но потом Страйк нагнал ее, и они галопом поскакали рядом.

Серебряный свет лился на кроны деревьев, окрашивал луга в цвет инея. Верхушки холмов купались в нем. Казалось, что, несмотря на умеренный климат, выпал снег.

Мимо проносились бурные речки и поблескивающие озера. Стаи птиц, заслышав топот копыт, снимались с места. Рои светлячков озаряли задумчивый лес сгустками голубоватого света. Все было свежим, ярким, полным жизни.

Сверху раскинулся звездный узор, на девственно ночном небе он казался хрустальным.

– Разве ты не видишь? – произнесла она. – Разве ты не видишь, что все именно так, как должно быть?

Он был слишком опьянен – и чистейшим воздухом, и ощущением правильности, – чтобы ответить.

– Скачи за мной! – воскликнула она и пришпорила коня.

Ее скакун рванулся вперед, она обогнала Страйка. Чтобы догнать ее, он пришпорил собственного коня.

Так они скакали, играя, полные радости. В лицо бил ветер. Она смеялась от восторга, и так же смеялся он. Он уже забыл, когда в последний раз так остро ощущал жизнь.

– Твоя страна удивительна! – крикнул он.

– Наша страна! – произнесла она в ответ.

Он посмотрел вперед.

Впереди все было голо.

Он замерз. Тропа была каменистой. Ничто не шелохнулось. Луну и звезды можно было разглядеть, но сквозь облака они казались тусклыми. Страйк ехал впереди колонны.

По спине у него побежали мурашки.

«Что, во имя богов, со мной происходит? – подумал он. – Уж не с ума ли я схожу?»

Он постарался мыслить рационально. Он переутомился, устал от напряжения. Как и все остальные. Он всего лишь уснул в седле. Усталость вызвала к жизни странные образы в голове. Они были живыми и реалистичными, но это не мешает им оставаться всего лишь образами.

Ожившими сказками вроде тех, которые рассказывают у костра в зимнюю ночь.

Если бы только удалось поверить в это…

Отвинтив крышку фляги, он глотнул воды. Закручивая, уловил в воздухе знакомый запах. Пеллюцид. Он затряс головой, уверенный, что запах рассеется вместе с остатками видения. Опять дохнуло пеллюцидом. Он оглянулся.

Следом ехали Коилла и Элфрей. На лицах у них застыло выражение усталости и безразличия. Страйк перевел взгляд дальше, на ряды сонных солдат. Вот Джап, от усталости едва не падающий с седла. Немного дальше, почти в самом хвосте колонны, едет Хаскер. Он словно пытается уйти от контакта, поворачивает голову в сторону, чтобы не встречаться взглядами.