Алина Жигулина - Гадалка. Карта Смерти

— В глубокой старости, лет в девяносто, — наобум выдала я.

Урла радостно взвизгнула. Я усмехнулась. Не соврала же, просто приукрасила. Линия жизни действительно была завидно длинной.

— А ты: некроманты нас всех пожрут, некроманты, — отмахнулась от брата женщина. — Чтоб тебе! До девяноста доживу! И два мужа будет, понял?

— Так уж и два! — усмехнулся второй мужчина по имени Тырим.

— Какие некроманты? — хладнокровно спросила я.

Еще немного — и руки затрясутся от ужаса. Перед глазами развернулась картинка: я привязана к столбу посреди поляны, Урла, Тахом, его больная жена и Тырим собирают хворост для костра… Мотнула головой, пытаясь отмахнуться от видения.

— Так некроманты же, госпожа магичка! — удивился Тахом. — Что недалече у Плона деревню выжрали! Говорят, под Айянькелом ее уже видели, опять деревню сожрать хотела!

— Что ж не сожрала-то? — удивляясь собственному спокойствию, я собрала карты и стала нервно их тасовать.

— Так поймали ее! А потом, грят, водных демонов она на них наслала и убежала, злыдня! Все улицы затопила!..

«И совсем не все улицы, Сина только на площадь немного побрызгала!», — чуть не вырвалось у меня.

— Ах, Вы про это, — постаралась сделать разочарованный вид я. — В Гладильниках, говорят, самозванка была.

— Самозванка? — разинула рот Урла.

— А как же? Некроманты водных демонов не могут призвать, — пожала плечами я.

— Тю, кто их знает, энтих некромантов! — махнул рукой Тахом. — Картошка сварилась.

Разговор постепенно перешел на тему ужина. Я в последний раз перетасовала карты, чтобы положить их в мешочек. Рука дрогнула, и на полотенце приземлились две карты рубашкой вверх. Не в силах поднять их, я заворожено смотрела на колоду.

— У Вас карты упали, госпожа магичка, — заметила Урла и, не успела я ничего сказать, перевернула их. — Ух ты, какие красивые!

Я сглотнула ком в горле и уставилась на карты. «Удача» действительно была красиво нарисована неизвестным художником. Белые розы на небесно-голубом фоне с облетающими лепестками — символ того, что удача не вечна. Вторая карта — «верный путь» с ровной, как стрела желтой дорогой и коваными воротами в конце тоже имела право называться произведением искусства.

— Я смотрю, непростые у Вас карты, госпожа магичка, — сказал Тырим.

— Так на то я и магичка, — облизнулась я, выразительно поглядывая на котелок.

После сытного ужина мы расстались почти друзьями. Я, выспавшаяся за день, решила продолжить путь ночью. Благо, полная луна светила так ярко, что дорогу было прекрасно видно. Сина и Трег по моим подсчетам уже должны свернуть на западный тракт, так что было самое время идти дальше.

Лошадь моих планов не разделяла и понуро переставляла копыта, разве что не кляня меня последним словом на конском языке. Трег не сообщил ее кличку, поэтому я по-старому решила звать ее Бреттой.

Закутавшись в куртку — на улице было холодно, осень все сильнее вступала в свои права, я вдыхала свежий ночной воздух. Вокруг стояла ласкающая слух тишина. Пару раз мимо меня проезжали большие пассажирские кареты, запряженные пятерками лошадей и оснащенные тусклыми магическими фонарями. Я шарахалась от них в сторону, но больше не прятала лицо под капюшоном. После разговора с крестьянами уверенности изрядно прибавилось.

Путешествовать ночью мне даже понравилось. После сна на свежем воздухе, хоть и на голой земле, я чувствовала себя бодрой и здоровой. Бретта тоже пошла поживее, смирившись с горькой участью. Задрав голову и разглядывая яркую полную луну, затмившую своим светом почти все звезды на небе, я чувствовала себя практически счастливой. Словно и не было костра, столба, виноватых глаз Сины, плаката с портретом и надписью «Особо опасна!».

Бретта вдруг резко остановилась. Я посмотрела на дорогу — никого. Вокруг была тишина. Лишь где-то в прилеске кричала припозднившаяся птица.

— Но-о, красавица, — попыталась я сдвинуть лошадь с места. Но та только попятилась.

— Что за шутки! — начала злиться я слезла с седла.

В это время слева в кустах мелькнула тень. Я повернулась на звук, но ничего не увидела.

— Эй! Кто здесь?

На мой вопрос никто не ответил. Повернувшись на носках вокруг, я взяла Бретту за повод и потянула. Лошадь не шелохнулась, лишь выразительно заржала.

— Добрая ночь, госпожа ведьма, — раздался за спиной хриплый мужской голос.

Я обернулась и застыла. Вот дура так дура! Какого черта я решила ехать в полнолуние?

На обочине дороги сидел оборотень. Красивый, с лоснящейся при свете луны серой шкурой и умными карими глазами. Лопушистый хвост подрагивал, уши любопытно торчали вверх. Так и погладила бы, если бы не острые клыки. Классифицировать оборотня я не смогла, хотя от того, истинный он или обращенный, сейчас могла зависеть моя жизнь.

— Чудная, господин оборотень, — равнодушно согласилась я. — Зачем Вы пугаете мою лошадку? Бедняжка чуть ли не дрожит.

— Очень не хотелось пугать Вашу лошадку, но, видите ли, у меня не было выбора.

— Выбор есть всегда, — мило похлопала я глазками.

— Это точно, госпожа ведьма. Деньги или жизнь.

— Вы на удивление воспитаны, — восхитилась я. — Только вот я — маг.

— А я — истинный, — белозубо улыбнулся оборотень.

Я хмыкнула. Да уж, силы равны.

Вот только из-за недавней болезни колдовать я если и могла, то недолго. Артефакты, что у меня были, на истинных оборотней почти не действовали, так что они не помощники. Никакого холодного оружия, кроме небольшого кинжала за поясом, у меня не было. Махать мечом я так толком и не научилась, сколько брат не старался сделать из меня боевого мага, поэтому и возить его с собой не видела смысла — только лишнюю тяжесть таскать. В КиВе зачет по боевым искусствам я кое-как сдала с третьего раза, а в Академии на факультете провидцев их вообще не преподавали, так как считалось, что все знания мы уже приобрели в училище. Так что положение мое было аховым. Но виду я старалась не подавать.

— Чего молчим, госпожа магичка? — все так же интеллигентно поинтересовался оборотень. — Выбираете?

— Думаю, что мне с Вами делать, господин оборотень, — вздохнула я. — Очень хочу серый меховой коврик перед камином!

Оборотень угрожающе зарычал.

— Я бы на Вашем месте выбрал деньги, госпожа магичка, и мы бы спокойно разошлись каждый по своим делам.

Как же, как же. Если я и уйду, то максимум на десять шагов, после чего уважаемый господин перегрызет мне горло. Видимо, это написалось у меня на лбу, потому что оборотень продолжил:

— Госпожа, мне нужны деньги, а Вам жизнь. Я не обманываю Вас. Действительно отпущу.

«Ни в коем случае нельзя верить оборотням», прозвучал в моей голове голос просветителя Кампсилтука, который вел у нас нежитеведение, «помните, что ими движут лишь животные инстинкты…» Не знаю, относится ли к животным инстинктам жажда наживы, но то, что именно она двигала оборотнем, было несомненно.