Алина Жигулина - Гадалка. Карта Смерти

— Так вот, эти слухи распустила я.

Я захлопала глазами. Конечно, неприятно, но все это дела давно минувших дней.

— Ничего страшного, — пожала плечами я.

— Ты правда не сердишься? — тихо спросила Сина. — Мне очень, очень стыдно.

— Правда, я не сержусь, — как можно искреннее улыбнулась я.

— Спасибо… Меня мучила совесть.

— Ты только из-за этого так заботилась обо мне? — опустив глаза, спросила я.

— Не говори глупостей

— Ты скоро? — нетерпеливо крикнул Трег.

— Уже иду, — ответила ему подруга и в последний раз меня обняла. — Пиши при первой же возможности в Айянькел. Адрес не потеряй!

— Не потеряю, — пообещала я и залезла в седло.

Помахав ребятам рукой, я двинулась в путь.

А Сина и Трег еще долго стояли на обочине, провожая меня взглядами до тех пор, пока я не скрылась из вида.

Отъехав от места прощания с семейной парой на несколько верст, я съехала на обочину и по утоптанной тропинке выехала на большую поляну. День уже перевалил за обед, так что на излюбленном путниками месте стоянки никого не было. Расположившись в самом чистом уголке, я отпустила лошадь пастись и вытащила съестное. Его оказалось не так уж и много, но зато денег — так называемых НЗ, сохранившиеся потому, что лежали в заговоренной сумке, — хватить должно было надолго. Я пересчитала золотые квадратные эгли: двадцать штук. Серебрушек было всего две, но при наличии такой суммы золотых это не расстраивало. Хуже было с медными шолухами: на ниточке висела всего одна медяшка с дыркой посередине. Придется разменивать.

С аппетитом откусив от ржаной ковриги, я ссыпала деньги в кошель и вытащила из-за пазухи карту. Провожали-то меня на запад, в Приогон, а попасть я хотела в Янек, что к северу.

Карта, одолженная у Трега, была ветхой на вид. Кое-где на ней виднелись чьи-то жирные отпечатки пальцев, шрамами выглядывали прорехи — кто-то в ярости, а может просто от нечего делать тыкал в карту ножом. Я поморщилась, но все же кое-как нашла почти стершуюся надпись «Янек» под нарисованным квадратиком, видимо, схематическим изображением крепости. Потом нашла галочки, сделанные накануне Синой — расположение избушки и место, где мы вышли из леса на тракт. Янек оказался не так далеко, максимум день пути. Но это если вернуться назад и пойти по тракту, по которому идут Сина и Трег.

Задумчиво положив в рот последнюю корочку, я пальцем прочертила окружный путь и присвистнула: петля получалась большой. С другой стороны, можно было немного переждать — парочка ведь не пойдет в Янек, а свернет по восточному тракту в сторону Айянькела, и тогда вероятность того, что мы встретимся, резко уменьшится.

Я широко зевнула, потянулась и решила оставить все расчеты на потом. Спать хотелось очень сильно. То ли сказался ранний подъем, то ли большое количество выпитого обезболивающего. А, к черту, дорога не волк.

На четвереньках я проползла вокруг стоянки, чертя линию первой попавшейся палочкой и шепча охранное заклинание. Защитный щит должен был отбросить особо страждущих на три-четыре шага, а амулет на шее, нагреясь при посягательстве на территорию, разбудить меня. Не придумав ничего лучше, как снять округлый синий камешек с шеи и положить в руку, я со спокойной совестью улеглась спать.

Я проснулась от ожидаемой боли. Амулет обжигал ладонь, как накаленная проволока. Отдернув руку, я села и посмотрела по сторонам. На землю уже опустились сумерки, плотные, как кисель. В пяти шагах от оградительной линии стоял мальчик лет четырех и, заснув в рот указательный палец, смотрел на меня круглыми, как блюдца, глазами.

— Ты чей? — спросила у него я.

Ребенок засмущался и побежал на другой конец поляны. Там, в самой тени, стоял крытый обоз. Наверное, они остановились здесь, пока я спала. Около него горел большой костер, на котором в большом чугунке варилось что-то съестное. Женщина и двое мужчин, сидевшие у костра, подозрительно посмотрели в мою сторону. Я ответила тем же.

Из леса к обозу пошла баба, держа в вытянутой руке полное ведро воды. Я с любопытством поднялась на ноги. Лошадь в последний раз пила недалеко от того самого перекрестка, где я попрощалась с Синой и Трегом, да и у самой воды во фляжке оставалось всего чуть-чуть. Дезактивировав заклинание и по выходу активировав его снова, я пошла в ту сторону, откуда выходила баба. Так и есть: тропинка. Через двадцать шагов обнаружился небольшой родничок, чистый, хоть и порядком замусоренный кучкой картофельных очистков и там-сям раскиданными полусгнившими морковками. Я брезгливо пнула ногой особо крупную осклизлую морковь и набрала полную флягу воды. Какие-то добрые люди оставили у родника старое жестяное ведро без ручки, неприглядное до такой степени, что на него никто не позарился — так что лошадь можно было напоить без ущерба для родника. Всласть напившись и умывшись, я повела Бретту обратно.

Позже, едва я дожевала последнюю краюху хлеба, как меня окликнул один из мужчин:

— Госпожа ведьма, не могли бы Вы помочь?

— Я маг, — привычно поправила я. — Что случилось?

— Мы в дороге уже неделю, а три дня назад моя жена заболела. Она очень сильно кашляет, ей трудно дышать и…

— Идемте, покажите мне ее, — я отряхнула руки от крошек и пошла к обозу вместе с мужиком.

Крестьянка действительно сильно кашляла, то и дело схаркивая на землю мокроту. Я озадаченно почесала голову и, порывшись в сумке, напоила пациентку зельем с отваром тысячелистника и омелы. Он должен был помочь при затяжной простуде. Пациентка хлебнула и наконец откашлялась. Обрадованный мужик за серебрушку купил у меня зелье, сразу увидев положительный результат, и пригласил к столу.

— Чем богаты, тем и рады, — улыбался он в усы, смотря на зарумянившуюся жену.

Поскольку та самая съеденная «последняя краюха» хлеба была величиной с мою ладонь, есть хотелось очень сильно. Давешняя баба с ведром тут же пристала ко мне с разговором о гаданиях, маленький мальчик любопытно заглядывал мне в лицо.

— А на судьбу, на судьбу сколько будет стоить? — не отлипала баба, которую звали Урла. — И на любовь тоже!

— Тьфу, дура, тридцать пять уж стукнуло, а все на любовь, — засмеялся Тахом, приходившийся бабе братом.

— Так может замуж еще выйду!

— Одного схоронила, еще одного в могилу загнать хочешь?

— Много ты понимаешь!

Мне все-таки пришлось пойти за картами. Лишние деньги никогда не помешают.

Разложив на расстеленном Урлой полотенце «круг судьбы», я почти не напрягаясь выдала ей:

— Два мужа, возможен один ребенок.

— Ну ты даешь, сестренка, — усмехнулся в усы Тахом. — Еще двоих в могилу сведешь!

— А умру, умру я во сколько? — не обращая внимания на брата, спросила женщина. — Надо же знать, когда помирать!