Алина Жигулина - Гадалка. Карта Смерти

— Она же тебе все равно не нравится, ты хотел купить другую, — с укором сказала ему Сина.

Впрочем, от денег из моего НЗ за спиной жены Трег не отказался, и моя совесть по отношению к паре была чистой.

Белил, которых наварил мне маг, должно было хватить на несколько месяцев. Все содержимое котелка я слила в большую бутылку из-под рома, пылившуюся за печкой. Растворитель в отдельном пузырьке также отправился в сумку, но пользоваться им я решила только в крайней случае — смывать грим будет опасно.

— Ну что, поехали? — спросила Сина.

Я кивнула и тронула поводья.

Лес, казавшийся мне мрачным и непроходимым, на самом деле был не так густ. Через полтора часа мы достигли еле заметной, ниточкой стелящейся по земле тропинки. То и дело уворачиваясь от веток, норовящих ударить в лицо, я думала о том, куда стоит уехать. Сине и Трегу я сказала, что еду в Приогон, а то и уйду в Огонские леса к северу от него — но на самом деле туда не собиралась. Слишком маленьким был Приогон, слишком дикими Огонские леса и агрессивными маги-друиды, которые основали в этих лесах селения, и всякая нечисть. Поэтому я планировала направить свои стопы в Янек. Хоть городок и был небольшим, но все же я знала, где там можно укрыться. Еще девочкой я путешествовала с матерью по Лефии, и в Янеке, если мне не изменяет память, живет знахарка Урша, бывшая однокурсница матери по КиВу. Вот только согласится ли она приютить меня? С матерью у них были очень теплые отношения, когда я уезжала из дома, они еще перебрасывалась письмами…

Тропинка стала намного шире и утоптанней, лес поредел, стал чисто березовым. Я выпрямилась и охнула: гудевшая голова явно не поддерживала мое стремление провести день в седле. Вытащив из кармана пузырек с «Облаками облегчения», я откупорила пробку и сделала глоток.

— Итиль, ты в порядке? — через плечо спросила меня Сина.

— Все хорошо, — прохрипела я, быстро пряча пузырек.

Подруга посмотрела на меня подозрительным взглядом и отвернулась. Я попыталась не обращать внимание на подкатившую к горлу тошноту и сплюнула горькую слюну.

Через полчаса лес кончился, и тропинка вывела нас на широкий тракт. Совершенно пустынный, лишь где-то вдалеке неспеша тряслись две телеги, запряженные пятнистыми лошадьми. Я с опаской покосилась в сторону путников и накинула капюшон плаща.

— Мы проводим тебя до перекрестка, если не возражаешь, — сказала Сина. — Но, может, мы все-таки поедем с тобой?

— Прекрати, — отмахнулась я. — У вас свои дела. Я схоронюсь в Приогоне, пока вся эта шумиха не утрясется.

— Ну, как знаешь, — пожал плечами Трег. По виду он был очень доволен.

Сина нахмурилась, а я улыбнулась и шуганула лошадь. Белая кобылка послушно пошла по дороге, рядом с ней устроилась ее товарка — такой же белой масти, с Трегом и Синой на спине. Белоснежная красавица мне нравилась, но была приметна, для обычной гадалки слишком дорога и породиста. Я с грустью вспомнила Бретту, оставшуюся у крестьян. Пусть она и не так красива, но все же больше приходилась по душе.

Разговор не клеился, так что всю дорогу ехали мы молча. Я упрямо боролась с болью, хлебала из пузырька «Облака», а Сина подозрительно на меня косилась. Только Трег пребывал в радушном расположении духа. И нетрудно было догадаться, почему.

Проводы растянулись еще на добрых два часа, пока мы ехали до упомянутого Синой перекрестка. Мы то и дело обгоняли обозы, телеги, пеших крестьян, и каждый раз я напрягалась, боясь, что меня снова примут за разыскиваемую некромантку. На меня не обратили внимание и в паре селений, которые мы проезжали. Ближе к перекрестку комок внутри меня немного разжался. Но ехать дальше одной все равно было чуть-чуть боязно.

На перекрестке мы остановились, чтобы попрощаться. Не смотря ни на что, расставаться не хотелось.

— Ну что, наверное, нам пора прощаться, — впервые за все дни улыбнулся Трег. — Нам в Айянькел, тебе в Приогон…

В ответ я кисло растянула губы в улыбке. Муж Сины, несмотря на его помощь, мне все больше не нравился.

— Трег, ты иди, я тебя догоню, — слезла с лошади подруга и подошла ко мне.

— Милая, но…

— Иди.

Мужчина слез с седла и повел лошадь в поводу, постоянно с тревогой оглядываясь назад. Сина подождала, пока он отойдет шагов на тридцать, и тяжело вздохнула, не зная, с чего начать. Я спрыгнула на землю и погладила лошадь по морде. У меня тоже не было желания начинать разговаривать первой.

— Итиль, — наконец заговорила Сина, — не обижайся на Трега, пожалуйста. Он хороший, правда. Просто боится за меня…

— И за себя, — докончила я.

Подруга нахмурилась, а я прикусила язык. Разбивать семьи в мои планы не входило. Еще не хватало поругаться с Синой!

— Ну, не без этого конечно. Он боится за нас, понимаешь? Нас.

С этими словами подруга выразительно погладила себя по животу. В который раз за последние дни я удивилась и не знала, что сказать.

— Он тебя плохо знает и до сих пор полагает, что ты и есть та сама некромантка, которую ищут стражники. Его можно понять.

Я растеряно кивнула и задумалась. Пока я сидела в Тасшобе, так много всего изменилось.

— Не держи на него зла, ладно? Когда некромантку поймают — а я уверена, это случится очень скоро! — он изменит свое мнение.

— Хорошо, — прошептала я.

— И еще, — облегченно вздохнула Сина. — Я хочу сделать тебе небольшой подарок.

Девушка сняла с шеи какой-то амулет и на цепочке протянула мне. Я машинально взяла его и спросила:

— Что это?

— А это моя личная разработка, — смутилась подруга. — Пока, правда, мало проверенная…

— То есть? — немного струхнула я.

— Но в расчетах все верно, не бойся! — быстро добавила Сина. — При активации амулет перенесет тебя в избушку. Радиус довольно большой, так что…

— Сина! — выпучила глаза я. — Ты умеешь делать амулеты-телепорты?!

— Амулеты переноса, — нахмурилась она. — На одного человека, вес ограничен. Просто я подумала, вдруг снова что-то случится, и тогда…

Я повисла на шее у подруги, едва сдерживая слезы. Ничего не скажешь, царский подарок.

— И еще, я хотела тебе кое в чем признаться…

— В чем?

Оторвавшись от Сины, я улыбнулась и повесила амулет на шею. Маленький треугольник из белого оникса с руной «Чакн» («быстрота») тихо ударился об остальные амулеты.

— Помнишь, по Академии ходили слухи о том, что твои родители покупают тебе все экзамены и будто бы дара у тебя нет вообще?

Я кивнула. Такое и захочешь не забудешь. Не скажу, что в Высшей Академии меня особо не любили, но после волны этих слухов ко мне стали относиться совсем уж плохо. Хотя долгое время я думала, что дело в моем поведении. Пыталась как-то не отличаться от других студентов, но все было тщетно. Позже я поняла, что дело было в элементарной зависти.