Алина Жигулина - Гадалка. Карта Смерти

В избушке Трег все так же сидел за столом, выписывая что-то на свиток из толстой книги с кожаной обложкой противно-коричневого цвета. Когда мы зашли, он оторвался от конспектирования и с любопытством посмотрел на наши корзины.

— Ого, вы нашли грибы? А я в прошлый раз ходил, да так ничего и не…

— Она хочет уехать, — перебила его Сина, ставя корзину и печи.

— А что в этом такого? — удивилась я.

— Пусть едет, — пожал плечами Трег.

— Вы не понимаете! — всплеснула руками подруга. — Ее же в первой же деревне снова привяжут к столбу!.

— Я буду осторожна, — возразила я. — Уеду куда-нибудь подальше и подожду, когда все утрясется.

Сина промолчала, поставив грибы у печи. Только сейчас я заметила, какое усталое у нее было лицо — темные круги под глазами, скорбная морщинка на лбу, заострившиеся скулы и нос. Я вдруг подумала, что вряд ли Сине так легко дались прыжок сразу на третью ступень и свадьба с Трегом в пику родным. Из школьных разговоров я помнила, как она любила и ценила свою семью. Теперь всему этому пришел конец.

Сина происходила из средней семьи ремесленника. Пряни, небольшой город на востоке Лефии, славившийся гончарным ремеслом, был ее родиной. Узнав о том, что у его дочери магический дар, отец заложил все имущество для того, чтобы Сина получила образование. С ее стороны не лучшим поступком было так подводить родителей.

— Так когда ты собираешься уезжать? — оторвал меня от размышлений Трег.

— Она никуда не едет, — воскликнула Сина.

— Дня через три-четыре, — подумав, ответила я. — Только, пожалуй, поеду не в Левву, а куда-нибудь подальше на запад. Когда я уезжала, в Тасшобе лишь мельком слышали о некромантке на севере, но ни о каких плакатах и приметах речи не шло.

— Думаешь, на западе тихо? — засомневался Трег. — Но рано или поздно весть о некромантке дотянется и до Огонии.

— Думаю, да. Пока тихо. Я попытаюсь найти, где спрятаться на время, пока все не утихнет.

Сина неодобрительно вздохнула, но промолчала. Я мысленно улыбнулась. Чрезмерная опека подруги начала порядком меня раздражать. Да и неприятно было ощущать себя одним из бездомных щенков, которых в пору студенчества так любила прикармливать Сина. Я взрослый человек и не нуждаюсь в ничьей помощи.

Трег уткнулся в очередной древний фолиант, а я еще долго стояла напротив прикрепленного на стену плаката с некроманткой. Несмотря на оскаленную улыбку, портрет был вполне узнаваем. Осторожно проведя пальцем по плакату, я задумалась. Кто она и почему так похожа на меня?

Вопросы спутались в тугой клубок. Надо было что-то делать, но вот что, я не могла придумать.

Уехать через два-три дня мне не удалось. Мое пребывание в избушке растянулось на неделю, а все из-за травм, полученных в Гладильниках. Все-таки Сина была права — здоровое состояние мне обеспечивали отвары. Голова болела под вечер еще сильнее, запястья ныли и чесались, а под вечер я без сил падала на кровать.

Трег все сидел за фолиантами, Сина занималась хозяйством. Я неприкаянной душой гуляла по лесу, стараясь забредать недалеко, и валялась в гамаке, сооруженном из уцелевшего пододеяльника, презентованного Ариттой.

Вынужденное безделье меня угнетало, Сина гнала меня прочь, как только я пыталась помочь ей с хозяйством. От нечего делать я взяла у Трега парочку книг по теории и за все время вызубрила пять новых боевых заклинаний. Правда, попробовать в действии удалось только два, и то после этого я чуть не свалилась в обморок. Узнав об этом, Сина отобрала у меня книжки и велела дальше лежать в гамаке. На меня снова навалилась скука.

Ближе к концу недели, как-то в обед к моему гамаку подлетела Сина.

— Итиль, смотри, что я придумала! — ее глаза горели, а заляпанный мукой передник был сбит на бок. — Лепила пирожки, и вдруг прозрела!! Мука́!

— Э-э… Что? — захлопала глазами я.

— Мука, Итиль! Главная примета некромантки — родинки, верно? Так давай замажем их!

— Мукой? — усмехнулась я. — Как какая-нибудь девка-мещанка замазывает свои прыщи? Или как блудница из…

— Ну хватит сравнений, — перебила меня Сина. — Я скажу Трегу и он придумает, как замазать эти родинки.

— Мне кажется, меня и без них узнают, точнее, примут за некромантку, — вздохнула я.

— Ну давай хотя бы попробуем! А еще можно остричь и покрасить волосы…

— Не дам, — взбунтовалась я. — Мне на третьем курсе Академии косу итак саламандра под корень сожгла, я ее столько отращивала!

— Но покрасить-то…

— Не дам!

— А родинки? Родинки-то можно, они никуда не денутся! Итиль, это для твоего же блага!

Ничего не оставалось поделать, как согласится. Кряхтя, я сползла с гамака и направилась в дом следом за Синой. Особого желания пачкать лицо мукой или чем-то похожим у меня не было, но вдруг и правда пригодится?

Трег мигом охладил пыл жены. С видимым огорчением оторвавшись от очередного пыльного фолианта, маг выслушал длинную тираду Сины о муке и моих родинках и спросил:

— Как я понимаю, эти самые белила для кожи нужны вам прямо сейчас?

— Можно и попозже, — смутилась я.

— Да, прямо сейчас! — воскликнула Сина.

— Ну ладно, — закрыл книгу Трег. — Думаю, это будет несложно.

Я вопросительно посмотрела на мага, но тот невозмутимо встал, подошел к шкафу и вынул из него стеклянный пузырек. Привязанная бечевкой к пробке ярко-розовая бумажка показалась мне смутно знакомой, а уж темная, цвета загара жидкость внутри пузырька не оставила сомнений.

— Откуда у тебя «Белила от леди Краф»? — ошеломленно спросила я.

— Это мои, — покраснела Сина.

Я тут же прикусила язык. М-да, не нужно было приводить в сравнение блудниц.

Тем временем Трег откупорил пузырек и вылил содержимое в стеклянную мензурку странной формы.

— А зачем вообще с ними что-то делать? — спросила я. — Намажу на лицо, и все.

— Они легко смываются, — покачала головой Сина. — Если пойдет дождь, то тебя легко рассекретят. Да и сама ненароком можешь потрогать лицо, и тогда белила смажутся. И вообще они другого цвета.

Тем временем Трег, поставив мензурку на подставку, вынул из шкафа целый ящик с всевозможными порошками. Отсыпав в мерный стакан немного черного порошка, больше похожего на пыль, и чуть-чуть бледно-зеленого, он тщательно размешал получившуюся смесь и прошептал над ней непонятную длинную фразу. Смесь запузырилась и окрасилась в лимонно-желтый. Поставив стакан рядом с мензуркой, маг взялся за новый и снова наполнил его порошками, снова прочитал заклинание…

Когда-то, еще учась в КиВе, я очень любила алхимию и на досуге с удовольствием пробовала варить новые отвары и зелья, но то, что сейчас перед моими глазами творил Трег, было мне совершенно непонятно. Это была высшая алхимия, та, на которую моих дара и знаний, увы, вряд ли хватит.