Алина Жигулина - Гадалка. Карта Смерти

— Конечно, ты же собралась сегодня уехать, — вспомнила знахарка. — Я тебя провожу, не беспокойся. На рынке-то продуктов хотела в дорогу купить, да? Я тебе сейчас все дам, ты не беспокойся… И травок всяких, они всегда пригодятся!

— Мне бы лучше сразу зелья, — попросила я. Зелья и отвары после окончания Академии я ни разу не варила и все рецепты давно выветрились из головы, а конспекты остались в родительском доме.

— Конечно, — кивнула Урша и куда-то унеслась.

Порошки, зелья, отвары, сухие травки в специальных стеклянных баночках, даже прессованные зеленовато-коричневые таблетки — что только не совала знахарка в холщовую сумку с аляповатой заплаткой на боку. «Облаков Облегчения» мне досталось сразу пять пузырьков, причем из одного Урша заставила меня отпить прямо сейчас, услышав мою жалобу на боль в спине. Сумка распухала на глазах. Когда она наполнилась, женщина жестом фокусника вытащила еще одну, на этот раз двумя заплатками, и принялась наполнять ее едой. Я лишь мысленно посочувствовала Бретте, которой придется все это везти.

— Может, я пока пойду схожу за лошадью? — спросила я, наблюдая за Уршей.

— Нет, детка, пойдем вместе, — покачала головой она. В глазах блеснул недоверчивый огонек. Боится, что сбегу?

Банки с маринадами, два мешочка крупы, три большие ковриги хлеба (зачерствеют ведь!), палка колбасы, круг сыра… Заполнилась еще одна сумка, и Урша достала третью. Я захихикала: заплаток на ней было три. К счастью, на этой сумке запал знахарки закончился (а может быть, у нее просто не осталось продуктов).

Взяв одну из сумок, я потащилась к выходу. В животе неприятно булькал тардонский чай, ужас моего желудка. Урша шла следом, без усилий неся обе сумки. Еще и разговаривала, как заведенная, рассказывая про «милого мальчика Пэлсика, который работает в столичном градоправительстве».

Бретта стояла у коновязи. Рынок кончился, скотины у коновязи почти не было. Подкинув присматривающему за лошадьми мальчишке пару монет, я привязала сумки. Урша вызвалась проводить меня до ворот, но я убедила ее, что прекрасно дойду сама.

— Ну, до свидания, детка, — пустила слезу знахарка. — Будешь как-нибудь в Янеке — обязательно заходи. А может, и я к вам с матушкой как-нибудь соберусь приехать, на свадьбу, например. И помощи, если что, проси. Мало ли что там за некромантка!

— Непременно, — помахала ей я. — До свидания, госпожа Урша.

Тучная фигура знахарки исчезла за поворотом, и у меня словно свалилась гора с плеч. Конечно, она милая женщина и искренне желает мне хорошего, только не думает, так ли это для меня хорошо? Брак с Пэлсом, работа в королевской канцелярии, присмотр матери, которая после смерти отца вконец меня затеррорезировала… Это жизнь обычной аристократки, живущей под колпаком у родителей и не смевшей сказать и слова поперек. Хватит, я слишком долго была молчаливой тенью.

Размышляя о моем, слава всем богам, несбывшимся будущем, я неспешно дошла до ворот. Очередей на этот раз не было, но я все равно как вкопанная встала около будки стражников. На широкой перекладине с намалеванной наверху подписью «Позор!» был пришпилен смутно знакомый плакатик.

Копии плаката, одна из которых висел в Гладильниках, до Янека не дошли. Зато появились его аналоги. Портрет, который я имела честь лицезреть, наверняка вызывал у всех его видящих легкую оторопь. Девушка (хотя без подсказки вряд ли бы кто догадался, что это девушка) с оскалом в пол-лица и тремя огромными кляксами на левой щеке больше напоминала обращенного оборотня в полнолуние, чем человека. Вставшие дыбом волосы незадачливый художник как следует заштриховал, из-за чего они оказались черными. Я приблизилась к плакату и смогла разглядеть внизу маленькие буковки: «Типография К. Млерца. Город Айянькел. Тираж 143 экз.»

— Эй, госпожа магичка! — окликнул меня знакомый по утреннему подмигиванию стражник. — Кого-то узнали?

— Нет, — как можно ослепительнее улыбнулась ему я. — Видите ли, хочу как следует запомнить, а то вдруг я ее где-нибудь узнаю?

— Так за нее награды не положено, — искренне удивился моим благородным позывам стражник. — А то бы давно поймали!

— И давно ищут? Думаете, непременно бы поймали?

— Да к нам вчера вечером гонец плакат привез. А то бы не поймали! — гордо выпятил грудь мужчина. — Да я бы сам ее выследил и непременно бы поймал!

— Что ж, удачи в ловле, — закруглила разговор я и пошла к лошади.

— Госпожа магичка!

— Что? — обернулась я.

— А Вы к нам проездом или живете здесь?

— Проездом.

— А Вы к нам надолго? В «Пивомании» сегодня, говорят, известный менестрель выступать будет! Аж из самой Леввы! Может, придете сегодня? Я за вторым столиком от входа у стены сидеть буду!

— Может быть, — растерялась я.

— Обязательно придите, не пожалеете!

В последний раз улыбнувшись стражнику, я пошла к воротам. А что, можно и в самом деле прийти. Вдруг получиться переубедить стражника подарить мне этот плакат? Повешу, как Трег, на стеночку у стола и буду искренне радоваться, что с такой-то некроманткой меня точно не спутают.

— Где тебя носило?! — зарычал Тенла. — Я уж думал, тебя нашел тот наемник, от которого ты прячешься!

Оборотня я встретила у колодца под осиной на перекрестке. Тот явно шел спасать меня от предполагаемого убийцы. Или обирать мой труп — не пропадать же добру! Второе, кстати, более вероятно.

— А что такое? — спросила я. — Неужели боишься за меня?

— Ты мне должна!

— Я? — искренне удивилась я.

— Баню я за что тебе топил? Ты взамен обещала погадать.

А ведь точно. Почесав голову, я наконец вспомнила наш уговор. Странно, но в памяти почему-то засело, что это наоборот оборотень должен мне, а не я ему.

— Придем, погадаем, — слезла я с Бретты и повела ее под уздцы.

— Вот и отлично.

— А заодно ты мне все-таки расскажешь, что это за некромант за тобой охотился, — докончила я.

— Ты тоже мне много что должна объяснить.

Я вздохнула. Объяснить-то могу, только поверит ли мне Тенла? Впрочем, раз до сих пор не сдал меня стражникам, значит, надежда есть.

На двери, к моему изумлению, не было замка. Оборотень так спешил, что забыл закрыть дверь? Я покосилась на Тенлу, но спрашивать не стала. Чувствую, ответ найдется внутри.

На кухне воевала с печкой рябая, с белым платком на голове, баба. При виде нас она растянула губы в улыбке и прошепелявила:

— Здравствуйте! А я думала, уехали вы уже.

— Здрасте, теть Гилаш, — не удивился оборотень. — Нет, мы еще несколько дней не уедем. Не стоило беспокоиться.

— Да мне не трудно, — залопотала она. — Дело ж не хитрое, дрова, слава Арутувенту, запасли, жечь есть чего…

Накинув на плечи ободранный жилет, женщина попрощалась и вышла. Я вопросительно посмотрела на оборотня. Тот вздохнул и, начав разбирать сумки, сказал: