Алина Жигулина - Гадалка. Карта Смерти

Я поначалу растерялась и замерла в дверях: места в зале не было. За вторым от входа столиком сидела целая толпа стражников, и который именно из них пригласил меня послушать менестреля, я уже не помнила. К счастью, проблему решил Тенла. Он отвел приказчика в сторону и о чем-то тихо с ним поговорил, после чего тот проводил нас к свободному столу в самом центре зала с табличкой «заказано».

— Как ты это сделал? — удивилась я, усаживаясь на стул.

— Сунул ему три ома, — осматриваясь по сторонам, сказал оборотень.

— Три серебряных?! — опешила я.

— Ты же хотела послушать менестреля!

— Ну да, — поежилась я. В зале было тепло, даже жарко, но я все никак не могла отогреться.

— Я вычту полтора ома из долга, — коварно улыбнулся Тенла. — Еще пару раз сюда сходим и я тебе ничего не буду должен.

— Еще баня, — мрачно напомнила я.

Между тем в кухонном проеме появился худой бледный парень в кожаных штанах и с гуслями в руках. Оглядев толпу презрительным взглядом, он неспеша взошел на помост и сел на стул. Я покраснела, снова увидев острые кончики ушей, выглядывающие из-за волос. Это был тот самый эльф, которого утром я приняла за девушку.

Парень бережно положил на колени гусли и осторожно провел по струнам. Народ в зале затих, приготовившись слушать песню. Я тоже затаила дыхание. Картинно подняв небесно-голубые глаза к потолку, эльф завел первый куплет.

Не знаю, о чем была его песня. Он пел на староэльфийском, а я и эльфийский-то знала не слишком хорошо. Когда эльф окончил, я шепнула на ухо присмиревшему оборотню:

— Ты понял, о чем была песня?

Тот вздрогнул и нехотя шепнул в ответ:

— О любви матери к умершему ребенку. Грустная песня.

— Ты что, знаешь староэльфийский? — удивилась я.

— Немного.

Я посмотрела на Тенлу и решила больше ничего не спрашивать. Какой-то другой он стал после этой песни. Сколько же ему лет? Вопрос о возрасте постоянно висел у меня в голове, но спросить я так и не осмелилась. Наверняка оборотень все равно не ответит или отшутится.

Эльф завел новую песню. Народная лефийская мелодия частушек ввела меня в ступор — как это, эльф и частушки?! Остальные слушатели, видимо, решили также, и первую частушку парень пропел в абсолютной тишине. На второй ему робко начали подпевать, а к двадцатой уже горланили так, что заглушали гусли. Кое-кто выскочил из-за столов и даже начал танцевать.

Последняя частушка оказалась матерной. От изумления я раскрыла рот. Вот так эльф!. Я, конечно, не раз видела эльфов в своей жизни, но частушек, тем более матерных, в их исполнении не слышала ни разу. Просветитель Миэсел, чистокровный эльф, что вел у нас в Академии на первом курсе Теорию Магии, всегда вел себя подчеркнуто сдержанно. С тех пор в голове напрочь засело: эльфы холодны и горделивы.

Судя по реакции, остальной народ видел эльфов разве что на картинках. После частушек следующим трем песням был обеспечен успех. Допев последнюю балладу, эльф объявил перерыв и слез с помоста. Зал тут же зашумел. Забегали туда-сюда подавальщицы, разнося заказы. Застучали столовые приборы, забулькало пиво — впечатленный народ спешно набивал свои желудки.

Ковыряясь в тарелке, я одним глазом посматривала на Тенлу. Тот пил пиво, думая о чем-то своем. Меня так и подмывало порасспрашивать его о некроманте, о возрасте и о том, откуда он знает староэльфийский.

— Итиль, ты так смотришь на меня, что становится страшно, — усмехнулся оборотень.

— Сколько тебе лет? — не выдержала я.

— Зачем тебе?

— Ну… Интересно!

— Много.

— Откуда ты знаешь староэльфийский?

— Дед учил.

— Де-е-ед, — протянула я, немного удивившись ответу. — Он у тебя что, эльф?

— Конечно нет, что за чушь, — Тенла допил пива и подозвал подавальщицу: — Еще темного!

После короткого перерыва менестрель снова взобрался на помост и затянул узнаваемую старую балладу. Подперев подбородок рукой, я слушала и попивала светлое пиво из большой кружки. Пиво было вкусным и крепким, песня — печальная, и втайне я радовалась, что сижу за столом в обществе оборотня, а не какого-то стражника.

Через некоторое время я почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. На душе заскребли кошки. Набравшись смелости, я нагло посмотрела влево. За соседним угловым столиком в обществе двух щедро покрытых татуировками троллей сидел темноволосый мужчина. Последний буравил меня взглядом неприятных светло-желтых глаз. Судя по одежде и украшениям, он был магом, а тролли рядом — телохранители. Город Янек снова меня удивил, ведь тролли в Лефии были редкостью. Не только по причине того, что их общины находились очень далеко, на самом юге Сусловских гор, но и потому, что после многовековых и кровопролитных междоусобиц их численность сильно уменьшилась.

Я вопросительно приподняла бровь. Мужчина усмехнулся и перевел взгляд на помост. Тролли глумливо перебросились фразами, скорее всего очень пошлыми. Поджав губы, я отвернулась. Вот еще, обращать на всяких внимание.

— Что такое? — спросил Тенла.

— Ничего. Просто этот тип на меня странно смотрит, — пожаловалась я.

— Какой?

— Вон, слева, с троллями.

Оборотень украдкой посмотрел в сторону соседнего столика и прошептал:

— Нам лучше уйти.

— Почему? — удивилась я. — Он уже не смотрит.

— Этот тип из тайной службы короля.

— С чего ты взял?

— Я знаю этих троллей. Они работают на королевских магов.

— Ну а я-то при чем? Пусть он себе служит в этой тайной службе, нам-то что! Или тебя разыскивают?

Тенла тремя глотками опустошил кружку.

— А не твоя ли физиономия по всей Лефии красуется на каждом позорном столбе? С тремя родимыми пятнами щеке, которые ты замазываешь?

— Тихо ты, — шикнула я, — это не я. Просто эта женщина на меня сильно похожа.

— Или ты на нее.

— Или я на нее. Но я-то на самом деле не некромантка!

— Это я уже понял. Но вот знает ли об этом тот тип из тайной стражи?

Я тихо ойкнула. В последние дни я совсем расслабилась, позабыв о некромантке — больше сжечь меня никто не пытался, хотя по ночам все равно снились село Гладильники и его радикально настроенные жители. Плакат на позорной доске у ворот стражников совсем посеял во мне твердую уверенность, что с некроманткой меня никто больше не спутает.

Мысли путались в голове. Что же делать?

Решение пришло быстро.

— Значит так, — стараясь казаться внешне спокойной, сказала я оборотню. — Я сейчас побегу к кухонному выходу, тут должен быть, а за мной скорее всего побежит маг. Тебе достанутся тролли. Сможешь от них убежать?

— Ты с ума сошла, — прошипел оборотень. — Побежим вместе!

— Нет, иначе тебя привяжут как подельника.

— Меня и так привяжут за то, что сижу тут и разговариваю с тобой.