Анастасия Шевцова - Наследники отречения

-Кристиан? – раздался в тишине слабый возглас Дариты.

Вскочив, я подбежала к Карлу.

-Увы, нет, - покачал головой брат, не отводя пристального взгляда от лица очнувшейся женщины. - Как себя чувствуешь?

-Больно…

-Ничего, так пока и должно пока быть, - он дотронулся ладонью до ее лба и улыбнулся. - Температуры нет, это очень хорошо.

Видимо, окончательно придя в себя, Дарита вдруг дико вскрикнула и попыталась сесть.

-Проклятье! - выругался Карл и прижал ее плечи к подушке. - Как была ненормальной, так и осталась!

-Мой ребенок!

-Все в порядке, насколько это возможно в его положении, - чуть мягче сказал он и выпрямился. - У тебя чудесный маленький сын. Али, подойди сюда.

Кузину можно было и не звать, она давно стояла рядом. Когда Дари приняла из ее рук ребенка, я не удержалась и, отвернувшись, заплакала.

Очень долго в комнате было тихо. Так тихо, что можно было различить дыхание каждого, кто стоял за моей спиной. Потом княгиня вздохнула и почти шепотом произнесла:

-Спасибо.

Слово замерло в воздухе… Я обернулась.

Карл ничего не ответил. Минуту они с Даритой пристально смотрели друг на друга, словно две дикие кошки перед броском. Я догадывалась, что расправило сейчас между ними крылья: годы не стерли из моей памяти тот миг, когда, занеся меч, княгиня стояла над жизнью моего брата - время было бессильно над подобными воспоминаниями.

-И тебе, - кивнул, наконец, Карл. - Пора уже забыть.

-То, что говорил он про тебя - правда?

-Да, правда.

-И как ты думаешь жить с этим?

Мы с Али-Нари встревожено переглянулись.

-Так же, как и жил, Дарита Аллотар. Я всегда поступаю так, как велят мне совесть и долг.

-А откуда ты знаешь, в чем заключается истинный долг?

Брат покосился на меня и совершенно серьезно ответил:

-Я всегда все знаю. Странно, что для кого-то это все еще является новостью.

Мы с Али-Нари заулыбались. Напряжение спало… Рухнули последние бастионы, которые тьма держала между нами, и дверь в жуткое прошлое тихо закрылась.

Дарита была дочерью древнего и сильного рода. Несмотря на перенесенную операцию и далеко не блестящее самочувствие, она отказалась с кем-либо делить заботу о сыне. Я ее в чем-то понимала и, положа руку на сердце, была благодарна - слишком устала за эти дни.

Карл, как и обещал, не отходил от постели своей пациентки до тех пор, пока княгиня не поднялась на ноги. Десять дней и ночей, они с женой неусыпно сменяли друг друга, не допуская в покои никого из посторонних. Лишь когда Дари, наконец, окрепла, а здоровье мальчика больше не вызывало серьезного беспокойства, Карл оставил свой пост и занялся делами Княжества.

На семейном совете, который прошел спустя две недели после того незабываемого утра, наследник аллотар был крещен с именем Керн. Я очень надеялась, что в будущем маленький князь, получивший имя своего прадеда, вместе с Лирдом, сможет закончить наше дело и соединить обе династии в великой реке рода Валлор. Малому миру требовался единый монарх, но пока Княжеством правили потомки Дайны, это было невозможно – нам оставалось лишь терпеливо разбавлять их кровь.

В первую неделю ноября, после полудня, невзирая на льющий с неба холодный ливень, мы с братом покинули Черную крепость. Конечно, слезы лились рекой, и улыбок на лицах провожающих не было... Не плакала только Дари - для нее наш отъезд предвещал долгожданную встречу. Она одна нашла в себе силы помахать вслед, желая удачи и легкого пути.

Я возвращалась в Королевство, чтобы исполнить свой долг перед родом. Радость покинула мои глаза, а скорбь, так заботливо спрятанная на самое дно, снова всплыла на поверхность. Хотя видения больше не беспокоили, я знала, что смерть по-прежнему где-то за спиной и готова поразить любого, кто встанет на моем пути. Знала и то, что Фло предстоит умереть, что при всем своем желании я не смогу уберечь маленькую Лиран… Понимала, что мои сыновья покинут меня, а вслед за ними уйдут в вечность многие, кого я любила всем сердцем.

Карл в отличие от меня, был бодр и почти счастлив. О чем он думал и в чем черпал такие силы, я не знала и сомневалась, что смогу когда-нибудь понять. Вот и сейчас, укутанные плащами мы ехали под сплошной завесой дождя, и я отчетливо понимала, что мой брат был человеком, который всю жизнь шел к одной единственной цели, используя для ее достижения все, что его окружало, даже меня. Отец, сам того не подозревая, воспитал в нем качества, почти непосильные для человека.

«Жаль, жаль и еще раз жаль», - думала я, украдкой глядя на него из-под капюшона, - «что мне достались лишь крохи от всего, чем наделила тебя природа… Несмотря на чудеса, что произошли за эти годы, я осталась всего лишь Лирамелью… И умру, так и не став той королевой, которой мечтала стать... А ты все так же спокоен…».

Словно услышав мои мысли, Карл повернулся и пристально взглянул в мои глаза. Я не хотела, чтобы он заподозрил что-то неладное, а потому рассеянно улыбнулась и опустила голову.

Серые капельки стекали с черной ткани на руки… Все повторялось. Так уже было и не однажды. Лошадь шла ровным шагом, иногда вскидывая морду, чтобы стряхнуть с гривы надоедливый дождь. Уж что-что, а побродили мы с братом за прошедшие годы достаточно. Теперь я могла с гордостью сказать, что объехала свое Королевство вдоль и поперек.

Впереди, у горизонта, появился серо-голубой обрывок неба. Ветер гнал непогоду к горам, и оставалось надеяться, что голубка уже доставила Кристиану благую весть. Можно было только догадываться, как счастлив был брат узнать о рождении наследника. Возможно, радость в его душе пересилит гнев от того, что мы так долго утаивали это событие. Впрочем, я представляла, что Кристиан напишет после того, как прибудет в крепость, и была готова принять его заслуженный упрек.

Когда мы достигли холма, с которого много лет тому назад я взывала к Богу о помиловании своего воинства, Карл поднял руку и приказал воинам остановиться. Мы развернули лошадей и долго стояли бок о бок, смотря на мокрое платно и бесконечно вспоминая... Слезы, надежды, боль – тени прошлого безвозвратно уходили. Все прошло. Мы оба знали, что больше не вернемся в землю, где наши судьбы горели факелами во тьме. Мы прощались, отпускали… И прощали. Среди свиты был только один человек, который разделял, наверное, наши чувства - офицер, когда-то нарушивший приказ Совета. Тот самый, который опустил свой меч ради сотоварищей. В последней битве мужчина был серьезно ранен и его выходили аллотары. В Королевстве он долгое время считался погибшем, но это была уже совсем другая история. Теперь Лоридор, стоял по мою левую руку и задумчиво улыбался.

Удивительные превратности судьбы… Пал во тьму Миэль, умер Кайл, сгинул Совет, а зло все выползало и выползало, заполняя пробитые бреши. И так должно было быть до конца времен, до того самого дня, когда исчезнет из вселенной первоисточник всех горестей и бед человеческих. Мне было отрадно думать, что это день настанет, я жаждала его, хотя и не желала приблизить - слишком много еще требовалось успеть.