M. Nemo - Песнь Люмена

— Они — войско. Способный же мыслить не позволит себе пребывать в простых указах. Что мы, если не способность разума, мы — рассудок. И что могло послужить причиной смешения человека и легионера, как будто это одно и то же. Было ли раньше подобное? В этом порядок? В этом — гармония?

Ропот усиливался.

— Я требую ответа.

— Не иди против Императора.

— Тогда путь он возразит, пусть успокоит меня и братьев моих, что всё это заблуждение. Где же Он? Почему не здесь, почему одним своим словом не уймёт раздор между нами? Когда это так просто, всего лишь одно слово. И я повинуюсь.

Лукас молчал и тогда Люмен мастерски изменяя голос сказал:

— Я тот, кого готовили стать следующим.

Лукас мигом вскинулся.

— Как смеешь!..

Но его никто не слышал.

— Всем вам это известно. Тот, кого Он приближал к себе ради цели, как и всё Им творимое. Время шло, того, кто должен был стать следующим не создавали и оставалось всего двое, кто мог быть следующим правителем. Спросите себя, кто именно из нас был бы выбран Им. Загляните в себя и примите решение.

Так же внезапно, как и поднялся, гул стих. В напряженной тишине было слышно, как поднимается ещё слабый ветер. Стужа дохнула в застывшие лица, коснулась края и улетела прочь.

— И как чтящий вечное совершенство — я обязан следовать ему, но совершенство выражается в порядке. Иное — хаос. Хотим ли мы хаоса? — И лишь сейчас не только Лукас, но и Шеол услышал как голос говорящего дрогнул, когда тот прокричал:

— Хотим ли мы, чтобы этот мир разрушился?!

Ответом ему были отдельные выкрики.

— Дать человеку занять место легионера?

— Нет! — голоса усиливались.

— Отдать мирозданье хаосу!

— Нет. Нет!

— Совершенство!

— Да. Да. Да!

Он ухмыльнулся? Шеол не мог с точностью сказать, не была ли то всего лишь тень на обострившемся лице. Горящие в темноте глаза, у всех у них, только не у него… Как два пустых отражения. Шеол не видел ни торжества, ничего — только знание. Может тогда он и понял, что того, кто стоит с ним рядом, уже нет.

— Сейчас я говорю вам — восстаньте против неразумного вместе со мной. Скажите нет безумству. Защитите этот мир!

И они пошли. Лукас видел, как легионеры начали отделяться от войска. Он хотел крикнуть, задержать отступников, но получив приказ от Шайло, остановился. Не начинать столкновение. Тогда мы потеряем больше. Лукас стискивая кулаки наблюдал, как легионеры предают Чертог и Императора. Обернулся к Люмену и смотрел тому в глаза более не ожидая ничего от того.

С холма, не скрывая удовольствия, наблюдали, как уменьшается армия противника. Люмен чувствовал её удовлетворение и улыбку на ярких губах.

— За справедливость! — послышались сторонние выкрики.

— Разум!

— Порядок!

Это был голос Хеварина. Тех, кто колебался, он окутывал речами, он кричал:

— Вот наш предводитель. Мы ждали его и Он не бросил нас. Он тот — кто пришёл вести нас! Мы ждали этого, мы взывали к справедливости и вот она.

Лукас резко развернулся, запрыгнул в вездеход и на всей скорости умчался прочь. Там его ждал совет.

— Шайло?

— Нам приказано ни в коем случае не допустить его в Гору.

— Стоять до последнего, — Лукас решительно кивнул. — Люди не составляют особой угрозы. Силы практически равны.

— С нами стражи, — добавил Гавил.

— Стражи не обучены усыплять легионеров. — Проговорил Диан.

И Гавил вскинулся:

— Усыплять… — он впервые иначе посмотрел на уходящих восставших. — Усыплять. — Он видел прямую властную фигуру их предводителя и суровый взгляд, пронзающий тьму.

Легионеры шли к нему. Люмен вернулся в вездеход. Шеол последовал за ним, предварительно впихнув туда уже не сопротивляющегося мальчишку с золотыми волосами. Тот только успел сверкнуть глазами и дверца опустилась.

Шеол молчал, Люмен запустил механизм вездехода, они возвращались в лагерь.

Всё то время, что Люмен был с перешедшими легионерами, Кайла дожидалась, наблюдая за вражеским войском. Вид их обветшалого полка, заметно поредевшего ныне, вызывал в ней глубинное удовлетворение. Сияющие торжеством глаза смотрели жадно, как если бы она опасалась не вкусить и малейшей части своего превосходства.

Ощутив приближение Люмена, она заранее повернулась в его сторону.

— Надеешься теперь победить, — сказал он, остановившись рядом. Лёгкий ветер обдувал, скользя по коже, Кайла ответила:

— Я знаю — что выиграю. — Теперь исход битвы её как будто не интересовал. — Их хватит до конца?

— Да. Они преданны мне теперь.

Здесь их никто не мог видеть: торчащие из земли осколки чёрных камней, снег, откликающийся на первые звёзды, что сияли на небе. Звёзд становилось всё больше. Туманность почти ушла. Ветер тихий настолько, что его почти нет. Люмен говорил, не повышая голоса. Слова уходили в отступающую ночь.

На нём был тот же чёрный костюм, что и на Кайле, и на тех, кто изначально входил в силы восстания. Новые же легионеры всё так же оставались скованны в привычное серебро.

— И они ведь смогут различить, где те, на кого нужно нападать, — сказала Кайла. — Вы всегда отличались. — Она помедлила. — Всем. — Усмехнулась. — По вашему образу и подобию. Так вот что я такое.

— Тебя Легион не должен видеть до наступления.

— Легион? Это уже не Легион.

Люмен промолчал.

— Оба покинувшие Чертог. Я — выманившая Его имя. Ты — пошедший против Его воли.

— Выманившая?

— Да, я пришла к Нему и завела разговор, как бывало. И в разговоре заставила Его произнести своё имя.

— Раньше это было «случайно услышала».

Кайла улыбнулась не отвечая.

— Посмотри, как просторно, — наконец сказала она. — Здесь можно разлететься всем собой. Не правда ли?

Она тоже будет там. Люмен это знал. Вместе со всеми.

— А потом, — говорила Кайла, смотря на него, — мы свергнем Императора и разрушим Небесный Чертог до основания. Больше не будет рабства. Предопределённости, ничего, что станет над нами. Никто больше не будет жить по чужой воле.

— Зачем ты говоришь это мне?

Ответила она лишённым эмоций голосом.

— Чтобы ты знал.

Стало тихо, можно было слышать даже шёпот слабого ветра.

— Я хочу чтобы ты знал.

Владеть собой они умели в полной мере, один не уступая другому, лица оставались будто высеченными из камня.

— Ты, должно быть, понимаешь — это будет очень долго.

— Возможно, — сказал Люмен.

— И даже в ветре… я буду ощущать… — не договорила Кайла нарочно. Резко заговорила о другом. — Боятся. Их осталась ровно половина.

Это уже не имело значения, слова вылились отвлекающим потоком и остались незамеченными. Пустое. Кайла посмотрела туда, куда смотрел и он. Всё та же острая пика чернотой впивалась в небо. От звёзд светлело, теперь уже и снег искрился внизу, очертились силуэты каждого из воинов обоих войск. Совсем скоро, ещё темнота витает между небом и землёй, но совсем скоро та отступит и придёт время сражения. Осталось так немного. Внутренние часы отсчитывали каждую секунду. Те срывались глухими ударами.