M. Nemo - Песнь Люмена

Аджеха просто стоял и смотрел на Люмена и тогда на его лице отразился холодный расчёт. Он как будто взвешивал все за и против и боролся с ними.

Ему нужно оставить Люмена здесь. Через несколько часов прибудут слуги Чертога.

И найдут его заснувшим.

Я должен оставить его здесь. Аджеха хотел этого. Так будет правильно. Честно.

И он поднял того. Оставаться и ждать помощи нельзя — из Чертога не успеют вовремя. Сам он продержится, а вот Люмен — нет. Осмотревшись, Аджеха понял, где их выбросило. Отсюда примерно через полтора часа можно добраться до ближайшего поселения.

Они слишком далеко от того места, где вошли на лёд. И неизвестно, выжил ли кто-то. Они почти на противоположном его конце. Вездеходы утоплены. Последний отдан контрабандисту. Здесь нет никого, глухая пустота сковывает все звуки.

Отец всегда говорил о справедливости. И о надежде. Он часто повторял слова о чести и долге, о том, что ответственность лежит на каждом. Он говорил о многом даже не подозревая как внимательно его слушали. Каждый вечер у камина.

Но где здесь справедливость? И где она в мире? Когда отец умер, Аджеха понял, что её нужно устанавливать самому. Иначе той так и не будет.

А мир без справедливости не стоит права существовать.

Он не хотел думать. Сапоги оставляли тяжёлые следы в снегу. В голове воцарилась возведённая им же стена. Он шёл и тащил с собой Люмена не думая ни о чём.

Задумайся он хоть раз над своим поступком и придётся признать — что то, что он сейчас совершает — неверно. Это внутренний голос постоянно пытался прорваться из глубин сознания, но и тот Аджеха немилосердно обрывал.

Кровотечение он остановил ещё на берегу, для этого пришлось расстегнуть костюм. Раны оказались глубокими, кристалл прошёл на вылет. Если бы это был простой человек — оставалось бы только дождаться сна и сжечь, но с легионерами дело обстояло иначе. Неизвестно насколько те выносливы.

Этот же не засыпал, только проваливался в забытье и подолгу не открывал глаз. Каждый такой провал длился больше четырёх минут. И каждый раз Аджеха думал, что уже всё, прислушивался к пульсу и слышал, как тот то подскакивал, то затихал. В коже, во всём теле, ощущался кристалл, именно он помогал организму быстро регенерировать повреждённые ткани. И справиться с холодом. Оба промокли до нитки. Аджехе пришлось собрать всю волю, чтобы наладить теплообмен и унять дрожь.

Надавливая на нужные точки на теле, он попытался сделать тоже самое с Люменом.

И они пошли. Вернее, шёл Аджеха, таща на плечах Люмена. Густая тишина обличала каждый шаг глубоким скрипом. На свисающих руках легионера остался лёд.

Костюмы к тому времени вытолкнули воду, но лёд оставался в волосах. Открытые участки кожи по-прежнему приходилось согревать тратя на это много сил.

Он опять вспомнил отца. Тот последний вечер, когда вся семья собралась у камина. Такого большого камина не было ни у одного хозяина в тех землях. Решётку не сложили из камня, как то принято везде. А выковали из настоящего железа. По ней струились вырезанные искусно огненные языки и соединялись вверху в один поток. В детстве этот поток казался Аджехе хаотичным, но отец объяснил его суть, говоря: «Только присмотрись, всё не так, как кажется на первый взгляд».

Это был один из первых преподанных сыну уроков.

Снег выпал давно и идти было легче, если бы тот был мягким. Ветер не поднимался. Смотря вперёд можно было видеть только как земля сходится с небом в иссиней черноте. Звёзды на небе указывали дорогу. Нужно добраться в деревню до наступления ночи. Каждой минутой шансов выжить у легионера всё меньше. О своей усталости Аджеха не думал.

В храме, когда послушников выпускали на стужу и мороз с единственной целью — выжить в царящем кругом холоде, они сооружали палатку и жались друг к другу. Аджеха всегда лежал с краю. Его часто пытались продвинуть в центр, но всегда так получалось, что он оказывался с краю. Его никогда не отправляли на задания вместе с братом.

В память врезались белые руки в темноте и влажность чужого дыхания на щеке. Никто не пытался разговаривать. Не тратили сил на ненужное. Главное — согреться. Так могли проходить недели. За всё время обучения на его памяти заснуло трое. Не выдержали испытания холодом. Ещё двое разбились на скалах. Двое — от когтей белого медведя. Но больше всего он запомнил тех, кто заснул от холода, отвердевшие, скрюченные. Аджеха смотрел в эти лица. Слишком долго и внимательно, об этом доложили наставникам и те в который раз долго совещались. Однако замечания ему не вынесли и тогда он этого не понял.

Люмен не приходил в себя. Кристалл прошил его в пяти местах, жизненно важные органы не были задеты. Но он потерял много крови. Холод не способствовал быстрому заживлению. Аджеха уже успел убедиться в том, что кожа начала затягиваться. В тепле и покое процесс восстановления пойдёт быстрее.