Picaro - Ученик

Монах сел за стол, по правую руку Фогерта, а тот подался вперед. Уставившись на Урса, он сухо, официальным тоном произнес:

– Сегодня в вашем доме собирались убить человека.

– Как? – ошарашенно спросил паренек. – Кто?

– Лекарь Тим Джордан, – ответил монах. – Он планировал отравить твою мать.

– Дать ей смертельный яд под видом лечебного снадобья, – добавил Фогерт. – Мы знаем, что остальных он тоже хотел умертвить. И тебя в том числе.

Урс попытался спросить "зачем", но внезапно онемевшие губы едва пошевелились. По спине побежали мурашки. Угадав его невысказанный вопрос, прево ответил:

– Этот человек – убийца, еретик и чернокнижник. Он хотел похитить деньги, которые твоя мать получила от Вальбаха.

– Тысяча гульденов – большая сумма, – заметил монах. – Впрочем, алхимик продал душу Дьяволу и убил бы просто, чтобы доставить удовольствие своему господину.

– Да, – покосившись на слугу Церкви, подтвердил прево. – Но слава Господу Всемогущему мы вовремя прознали о готовящемся преступлении.

– Поблагодари мессира, – монах поманил Урса, но тот не пошевелился. – Поклонись и скажи ему от всего сердца "спасибо" за то, что защитил вас от такого злодея, как Джордан. Если бы не господин прево…

– Благодарности потом, у нас мало времени, – перебил Фогерт. – С согласия вдовы мы устроили в доме засаду. Хотели схватить отравителя на горячем, но он почему-то не пришел. А я точно знаю, что Джордан собирался сегодня вечером быть здесь. Это так?

Фогерт смотрел пареньку прямо в глаза.

– Да, – наконец разлепил губы Урс. – Должен был…

– Почему не пришел?

Урс помотал головой:

– Не знаю. Я его не видел со вчерашнего вечера.

Монах с прево обменялись взглядами. Затем Фогерт поднялся, вышел из-за стола. Подошел к Урсу. Осторожно, даже ласково потрепал по плечу. Заглядывая в глаза, тихо сказал:

– Нам нужна твоя помощь. Я знаю, что ты храбрый парень…

– Во имя Господа Всемогущего, – сказал монах, – ради спасения души твоей матери ты должен нам помочь.

– Извини, что мои ребята помяли тебя, – продолжал Фогерт. – Они ждали убийцу, в темноте не разглядели…

– Я хочу видеть мать, – перебил Урс. – Где она? Отведите меня к ней.

Прево пропустил его слова мимо ушей, а монах сказал, что вдова находится в монастыре святого Августа. Вместе с матушкой Габи, ее сыном и Гретой.

– После того, как ты поможешь мессиру, – продолжал святой отец, – я лично отведу тебя к матери. Не волнуйся, сынок, о ней хорошо заботятся.

– Чего вы от меня хотите? – ученик ювелира посмотрел на Фогерта. – Я ведь ничего не знаю.

– Я все объясню, – ответил тот. – От тебя потребуется сущий пустяк.

Колокола пробили десятый час еще до того, как прево закончил разговор с сыном покойного ювелира. Затем Фогерт с Урсом, "дублеты" и монах, назвавшийся отцом Сервиусом, покинули дом Графов. У ворот их ждали еще стражники – конные и пешие, большой крытый возок, запряженный четверкой. Прево подвели лошадь, дальше он поехал верхом. Монах шел за окружившими ученика ювелира "дублетами". Возок, грохоча ободьями колес по мощенной булыжником улице, тащился позади. Собаки, сторожившие дома, мимо которых они проходили, подняли отчаянный лай. Кое-где высунулись из дверей разбуженные шумом хозяева. Кто-то из них окликнул стражников, но ему не ответили.

Шагая по лужам в сопровождении "дублетов", Урс не знал, что и думать. Все происходившее с ним походило на ночной кошмар. Было страшно. За мать. За самого себя. И совершенно непонятно, как поступать. Втянув голову в плечи, он послушно брел по улице и лихорадочно соображал.

Фогерту паренек не верил, но история, которую ему рассказали, могла оказаться правдой. Или частью правды. Времени и возможности выяснять у него не было. А желание возражать, спорить мгновенно улетучилось, когда он подумал о матушке. Вдова была в руках слуг закона, и, дай Господь, чтобы действительно в монастыре!

Еще во время разговора в доме Урс вспомнил о фон Бакке. Ему захотелось попросить о встрече с ним, пусть адвокат подтвердит… Но прево продолжал с нажимом убеждать, и ученик ювелира понял, что слушать его никто не будет. По крайней мере, сейчас. Оставалось только одно: согласиться сделать то, о чем его просили. Пока еще просили: от фразы к фразе голос Фогерта звучал все жестче.

– Хорошо, я сделаю, что вы хотите, – выдавил из себя Урс. – Но матушка…

– Я лично отведу тебя к ней, – повторил отец Сервиус. – К утру вы снова будете дома. Не волнуйся, сын мой.

Урс понял, что возражать, убеждать, просить – бессмысленно. Его просто не услышат, а прево только разозлится. Единственная надежда была, что если он поможет им, сделает так, как они хотят, его все-таки отведут к матери. В конце концов, какое ему дело до мастера Джордана? Он был благодарен лекарю за лечение, но вдруг тот на самом деле собирался их убить? Так же, как, возможно, отравил на прошлой неделе какую-то Луизу. Прево рассказал ему об этом, а монах подтвердил, что лично слышал слова умирающей женщины. Якобы перед смертью она клялась, что Джордан требовал от нее поставить кровью из собственных жил крест на договоре с Дьяволом. В обмен на душу он обещал умирающей исцеление. Но стойкая в вере Луиза отвергла адское искушение, и алхимик силой влил ей в глотку какое-то зелье. По словам монаха, сделав это, он сразу ушел, а женщина потеряла сознание. И очнулась только на следующий день во время смертельного кровохарканья. Но нашла в себе силы за несколько мгновений до кончины рассказать обо всем отцу Сервиусу, которого позвал муж.

О недавней смерти пациентки мастера Джордана паренек слышал от самого лекаря. Тот как-то пришел в плохом настроении и пожаловался матушке Габи, что сегодня умерла женщина, которую он пользовал. Дескать, явился, как обычно, к ней в дом, а муж покойной на него чуть ли не с кулаками набросился. Кричал, что это Джордан уморил ее своими снадобьями…

Задумавшись, Урс оступился и, подскользнувшись, едва не упал. Шедший сзади стражник ухватил парнишку за плечо, помог устоять. Отец Сервиус мгновенно поспешил к ним, но, увидев в чем дело, успокоился.

– Под ноги гляди, разиня, – прошипел "дублет". – Иди, чего стал.

Его подтолкнули, и Урс двинулся дальше. Стук колес позади смолк. Возглавляемый прево отряд покинул вымощенную булыжником Княжескую и зачавкал по раскисшей в грязь Малой Торговой. До перекрестка, за которым начиналась улица Кузнецов, где стоял дом лекаря, оставалось пройти шагов пятьсот-шестьсот. Все вокруг молчали. Слышался топот ног, лошадиное фырканье и учащенное дыхание спешивших людей. Время от времени щелкал кнут возницы, подстегивая тащившую тяжелый возок четверку. Да сторожевые псы продолжали лаем передавать друг дружке нарушивших ночной покой прохожих.