Picaro - Ученик

Тут прево понял, что нужно торопиться, иначе чужаки совсем верх возьмут. Будут людей безнаказанно убивать и над законами смеяться. Стал он денно и нощно за вдовой следить. Увидел, как к ней в дом каждую ночь алхимик бегает. А с ним еще многие. Проводят они какие-то тайные сборища. И все из пришлых, ни одного коренного мевельца. Оно и понятно – чужаки нас всегда ненавидели и пакостили при случае, как умели. Недаром при императоре Максе, словно саранча на курфюршество хлынули – тысячи людей поубивали-ограбили! Города и села разорили, дома-земли себе позабирали. Весь Уррен к имперским землям присоединили, князя и дворян славы лишили, а простой народ в кабалу загнали…

– Ничего, отольются им наши слезы, – не выдержав, парень с серьгой грохнул кулаком по столу. – Мы им еще покажем, святой отец! Вот увидите.

– Ты потише, – прогнусавил хозяин корчмы. – Не шуми…

– Чево не шуми? – возмутился посетитель. – И так терпим, терпим, а житья нормального все нет и нет. Сам посмотри, что делается! Ведь честных людей режут, обирают, колдовством со свету сживают! Вон мевельский ювелир – уважаемый человек был, и что они с ним сделали? А кто нас – простых защитит?

Осторожный хозяин хотел что-то возразить, но вмешался брат Кнут:

– Верно говоришь, сын мой. Не будет на нашей земле покоя и достатка, пока всех пришлых к их хозяину в Ад не отправят. Не дадут они жизни честным людям, как их прадеды, что пришли сюда с мечом в руке. Нужно, по примеру прево из Мевеля, выжечь их осиные гнезда. По всему Уррену выжечь. Так, чтобы от чужаков и духа не осталось! Объединиться всем вокруг князя Леопольда и Святой Церкви, изгнать проклятых с урренской земли…

Ведь славный прево, когда понял, что дело с приспешниками нечистого имеет, только на свои силы рассчитывать не стал. Знал, без благословения и слова божьего победить врага рода человеческого не удастся. Поэтому пошел за помощью к святому брату Сервиусу – есть в одном из мевельских монастырей такой монах. Тихий, смиренный старичок – во всем мирском последний из последних, зато в благочестии – первый. Весь день проводящий в молитвах да трудах на благо монастырской общины. Раньше, в мирской жизни он был славным рыцарем – не раз поднимавшим меч на защиту простого люда от императорских притеснений. Но к старости решил, что пора Богу послужить, и в монастырь удалился, где праведной жизнью быстро вызвал к себе общую любовь и уважение.

Прево тоже брата Сервиуса всегда выделял – ходил к нему исповедоваться и в трудную минуту совета спросить. Пошел и сейчас. Рассказал монаху про убийство, вдову и алхимика. Брат Сервиус думал недолго – быстро всю правду прозрел. Подсказал ему Господь, что тут не просто человеческая алчность и блуд, тут сам Диавол замешан. Маячат его рога козлиные из-за спин людских. А как только святому брату стало ясно, что без дьявольских козней и черной магии не обошлось, сказал он прево, что ждать больше нельзя. Если дальше просто следить, проклятые приспешники Диавола еще много страшных дел натворят. Погубят жизни и души человеческие.

Решили той же ночью всех еретиков и чернокнижников, как они в доме покойного Графа соберутся, схватить. Что и сделали. Только сына ювелира упустили. Вдову, старуху ведьму с оборотнем, служанку – всех, кто в шабашах участвовал – схватили. Одного алхимика взять не смогли: предупредил Диавол приспешника об аресте. Заперся тот у себя в доме, сдаваться на суд Божий отказался. Надеялся, что козлоногий хозяин поможет ему из Мевеля выбраться. Да только Диавол тех, кто ему душу продает, завсегда обманывает. Наобещает, посулит, а потом бросит. Ему ведь и так хорошо – душа грешника сразу в Ад отправляется.

Вот он Джордана и оставил. Попытался алхимик спастись с помощью магии, но брат Сервиус особой молитвой лишил колдуна силы. Не смог тот ничего сделать супротив праведника. И прошло бы все хорошо – взяли бы проклятого алхимика и на костер отправили, но уж больно мевельский прево бесстрашен был. Горяч, честен, нетерпелив и к службе ревностно относился. Не захотел он ждать, когда чертов колдун к нему выйдет. Пошел сам бесстрашно, прямо в логово к зверю…

Брат Кнут неожиданно замолчал. Он закрыл глаза и некоторое время сидел неподвижно, как будто о чем-то размышляя. Слушатели смиренно ждали продолжение оборвавшегося на самом интересном месте рассказа. Долго терпеть им не пришлось. Монах, тонко чувствовавший, как нарастает напряжение, открыл рот, когда самый нетерпеливый уже хотел спросить, а что же дальше?

– Был у проклятого Джордана огромный черный зверь, – обводя собравшихся взглядом, произнес чернорясый мрачно. – Демон, которого алхимик богомерзкой магией служить себе заставил. Благодаря колдовству казался он людям страшной собакой. Держал колдун его под домом в глубокой норе, кормил человеческими костями – разрывал по ночам старые могилы. А когда удавалось погубить человека – поил свежей кровью…

Вот это чудовище и напало на бесстрашного прево, стоило ему со своими людьми в сад Джордана войти. Но мессир был человек по-настоящему храбрый. Не струсил, на шаг не отступил, даже перед ужасными клыками адской собаки. Достал свой меч, воодушевил людей, что с ним были. Дрался смело и почти победил. Иссек проклятого зверя клинком так, что тот всю свою черную кровь потерял… Но демон есть демон и, улучив момент, укусил он отважного бойца за руку. А клыки у дьявольской собаки были ядовитые, как у змеи.

Попал смертельный яд из раны в кровь прево, потек по жилам и погиб храбрец. Только успел отец Сервиус, что рядом, словно простой воин сражался, отпустить герою грехи. Проклятый демон после смерти прево быстро издох, а за ним колдун. Понял, что теперь его никто не спасет, и на пики бросился. Закололи чернокнижника, навалили сверху дров и сожгли вместе с мертвым чудищем. И дом его сожгли…

Несмотря на дождь и холод Урс все-таки дождался своего врага в засаде за деревьями, у поворота, ведшего с тракта к обители. Монах не соврал, когда говорил, что будет ночевать у братьев в монастыре. И несколько долгих часов, проведенных под дождем на ветру, не пропали даром. Урс замерз и сильно промок, но стоило вспомнить последнюю часть рассказа чернорясого, и ненависть заставляла забыть об усталости.

Заканчивая мевельскую историю, брат Кнут поведал, как с остальным благочестивым людом швырял камнями в прикованных к позорному столбу ведьм. Городской глашатай читал приговор, а люди кидали тухлыми яйцами и не только – в несчастных женщин. "Старый колпак" Шонхельм приговорил фрау Анну, старушку Габи, ее немого сына – к сожжению на костре. Бедняга Ганс, по-видимому, не выдержав новых пыток, умер в тюрьме. Служанка Гретхен каким-то образом сумела выкрутиться – отделалась покаянием и заключением в монастырь.