Роман Островерхов - Легенды всегда врут

Что бы вы не бросили – оно обращается в пепел. Вычеркните выбранную вещь, и вернитесь на 441, чтобы еще подумать.

На бегу вы вырываетесь вперед.

– Молодость обходит опыт на полкорпуса, – мелькает в вашей голове глупая шутка.

Далее перед вами широкий провал. Через него переброшен красивый мост без перил, вырубленный из цельного куска полупрозрачного халцедона. Но пока вы бежите к нему, мост начинает бледнеть и буквально растворяется в воздухе. Он правда исчез или магия жрецов сделала его невидимым?

Вы не будете сбавлять скорость, и рискнете пробежать по пустому месту 575

Или затормозите и подождете Коннери 589

Но, едва вы делаете шаг, как корона зомби-монарха вспыхивает ярким светом. Вы с воплем хватаетесь за лицо – в глаза словно плеснули жидким огнем (– 3 ЖИЗНИ). Пока вы судорожно протираете глазницы, до вас доносится шум рубки – Коннери, к счастью, на этот трюк не попался. 414

Тут одно из зеркал с лязгом и скрежетом отъезжает назад. Вы хватаетесь за меч, но из проема появляется Коннери. Мышцы на руках вздулись, лицо красное от натуги.

– Ты как сюда попал? – спрашиваете вы. – Я уж настроился идти через полный ловушек лабиринт из зеркал, а ты как всегда. Читер.

Гномье слово "читер" вообще-то означало сачкующего в шахте гнома. Но в Академии, с чьей-то легкой руки, оно прижилось. Применялось к ученикам, норовящим найти лазейки и вроде бы законно увильнуть от уроков. 486

Ваша реакция подводит вас, но Коннери на высоте. Он успевает отпрянуть к стене и отдернуть вас. Бритвенно-острое лезвие, вылетевшее из стены, все-таки пробует живой плоти (теряете 5 ЖИЗНЕЙ, Коннери – 2 ЖИЗНИ). Адреналин хлещет в жилы искрящимся потоком, смягчая боль, и вы лишь изумленно смотрите на широкую красную полосу, расползающуюся у вас меж ребер. У Коннери рана поменьше, ваша выглядит куда более скверно.

Пока вы подсчитываете свои потери, лезвие уже давно спряталось обратно в малозаметный паз. Коннери оперативно сооружает вам повязку, пожертвовав кусок рукава от куртки:

– Хорошо, хоть не зазубренная. Хирургический надрез.

– Еще не хватало, чтоб меня пилой распилили, как бревно.

– Зубья сломаются о такого кретина. Его чуть не располосовали, а он храбрится. Слушай меня – четыре шага вдоль этой стены, потом будем думать. 447

Выбор неверен, и обе плиты под вами переворачиваются. Вы успеваете лишь нелепо взмахнуть руками 448

Если у вас записано слово схрон, то 435

Вы осматриваете место примыкания барьера к скале и приходите к неутешительным выводам – все то же самое. Никаких опор у невидимой преграды нет, она как будто просто возникает из гладкой стены. Вдобавок, от нестерпимой жары вам уже становится нехорошо (– 1 ЖИЗНЬ). Значит надо действовать быстрее.

Попробуете взобраться по стене к потолку и проверить, как обстоят дела там 480j

Или вернетесь на 493и попробуете что-то еще

И вновь вы правы.

– Бинго! – восхищенно кричит Коннери. – Все-таки Адир был прав, ты самый везучий попутчик в мире.

– Везение не при чем, – серьезно отвечаете вы. – Я, кажется, догадался, в чем тут дело. Сейчас узнаем точно, остался всего один ряд.

В последнем ряду синяя, желтая и фиолетовая плиты. Но вы уверены, что надо ступать на:

синюю и желтую 422

синюю и фиолетовую 469

желтую и фиолетовую 516

Пройдя очередные пять шагов, вы чувствуете, что бравада постепенно улетучивается.

– Пока что нам везло, – говорит напарник. – Но здесь наверняка какой-то сюрприз. Что за планы на этот отрезок?

Ваш ответ:

– Идем вдоль правой стены 485

– Идем вдоль левой стены 439

– Идем по центру, повернувшись боком 403

– Садимся и идем на корточках, ни в коем случае не поднимая высоко голову 437

Не глядя, вы хватаете со стойки арбалет и, о чудо, он оказывается заряжен. Вы всаживаете болт троллю в плечо, в бою с ним в следующем параграфе сразу отминусуйте у него 4 ЖИЗНИ (а если ваша специализация метатель, то ваш выстрел будет более удачным – тролль умирает сразу). 535

Рядом со стойкой, на которой выставлены преимущественно секиры и топоры, на стене висит одинокий меч, сразу привлекший ваше внимание. Вы подходите ближе, осторожно проводите пальцами по рукояти. Достав отливающий черным клинок из ножен, рассматриваете, как на его изгибе играют блики. Невооруженным глазом видно, что меч в полном порядке и готов хоть сейчас разрубать плоть и кости.

– Это яхан, меч орков – говорит подошедший Коннери. – Ими награждались самые именитые воины и военачальники, а закаливали их, согласно преданиям, в крови трех колен. То есть на каждой стадии ковки им убивали пленника – сначала сына, потом отца, потом деда. До нашего времени дожило не более десятка таких клинков. Великолепное оружие со страшной историей, только для сильного духом бойца.

Вы никогда в жизни не видели меча лучше, а его рукоять ложится в ладонь, как влитая – поэтому немудрено, что вам хочется сменить свой клинок на это чудо.

Сделаете это 434

или с сожалением повесите его обратно на стену 484

Стоит вам взмыть в воздух, как из стен доносится знакомый скрежет. О нет! Опять лезвия! И вылетают они из стен на высоте, безопасной для стоящего на полу. А вот для подпрыгнувшего ведьмака удар лезвий оказывается роковым. На этот раз между стальными полумесяцами нет зазора. Они неумолимо сходятся, рассекая вас еще в полете.

Наземь вы падаете уже двумя частями…

Ничего не происходит. Коннери сверлит шар взглядом, и во взгляде его и безумная надежда, и злость, и отчаяние, и неимоверная решимость. Неужели все впустую?

Вы искренне сочувствуете напарнику, наблюдая за сменой эмоций на его лице. Однако втайне вы даже рады, что ничего не вышло — некромантия есть темное и злое искусство. Вы справедливо опасались, как бы вместо подруги из прошлого перед Коннери не предстал бы полусгнивший зомби. Судя по сказкам, Белый Шар может и похлеще коленце выкинуть.

Потом вы вдруг понимаете, что за спиной у напарника кто-то есть. Вы всматриваетесь в призрачные полупрозрачные контуры, плохо различимые в полумраке. Позади Коннери стоит привидение, фантом очень красивой черноволосой женщины. Невысокая, грустные глаза, полная грудь, одета в простое белое платье. В волосах бледный цветок, в глазах словно поблескивают аквамариновые звезды, в левом ухе — одинокая серьга-капелька.

Женщина с нежностью, даже с какой-то гордостью смотрит на коротко стриженый затылок Коннери, задумчиво теребя свою непослушную челку. Наконец она мягко улыбается, протягивает прозрачную руку и проводит кончиками пальцев по седеющим мужским волосам. Как будто отпускает ему все грехи. Или хочет взять его боль на себя. Или просто прощается. В одном женском жесте зачастую умещается целый мир.