Роман Островерхов - Легенды всегда врут

А после, еще даже не закончив свое движение, она бесшумно растворяется в воздухе. Было это или вам просто почудилось? Сейчас вы уже ни в чем не уверены.

Коннери, словно почувствовав что-то, оглядывается, но, никого не увидев, возвращается взглядом к шару. Шар недвижимо покоится в его руках и отказывается демонстрировать даже самую пустячную магию.

– Ну, давай, – долетает до вас. – Давай! Выполняй!!

Коннери начинает кричать на шар. Угрожает его разбить, утопить, сварить в кипятке и скормить свиньям. Потом сменяет тональность и начинает просить. Умолять. Обещает отрубить себе руку, пожертвовать душу и спрашивает, где надо расписаться кровью. Шар безмолвствует.

Проходит еще минута, и в напарнике словно что-то надламывается. Он перестает ругаться, опускает плечи и горбится, будто из него вынули стержень. Вы подходите ближе и слышите его бормотание:

– Восемь лет! Восемь проклятых лет. Я забыл ее. Господи, как же я боялся этого. Я забыл, как она выглядит. Мое желание слишком слабо.

И вы вдруг понимаете, что он прав. Шар и правда смог материализовать его желание. Вышло слабо и ненадолго не из-за каприза артефакта, а просто потому, что за годы, проведенные Коннери в тюрьме, образ друидки в его памяти истерся и потускнел. Легендарный ведьмак свыкся с мыслью, что он никогда не выйдет на свободу, и, скорее всего, в глубине души смирился и со смертью своей любви. Восемь лет, как-никак. Такой срок усмирит даже самый бунтарский дух.

Нежданный выход на свободу, обрывки древних сказаний, дневник Френкевича, безумный поход на край света — все это всколыхнуло в Коннери надежду, но она оказалась слишком слабой. По его словам, он даже сам себе не признавался в своих намерениях. Он шел сюда за Белым Шаром, и он получил его. Он боялся надеяться, что Шар вернет ему возлюбленную — и этого не произошло. Он звал ее из небытия, отчаянно пытаясь поверить, что это возможно, изо всех сил вспоминая, как она выглядела — этого оказалось достаточно лишь для того, чтобы вызвать ее призрак.

Проще говоря, силы его желания не хватило. Взвешен и найден легким.

– А может, и бред это все, – надтреснутым голосом говорит Коннери и поворачивается к вам. – Не выполняет эта белая сфера никаких желаний. Сказки одни.

Он пытается храбриться. Получается у него не очень, но он пытается. А перед вами встает сложная дилемма: сказать напарнику про видение или не говорить?

Если рассказать, то последствия непредсказуемы. Может статься, что это его просто добьет. Сейчас Коннери отчаянно цепляется за мысль, что легенда о Шаре оказалась ложной. Что шансов у него не было. А если упомянуть о призраке, возникшем за его спиной, то напарник наверняка придет к таким же выводам, как и вы. Слишком слабое желание. Целиком и полностью твоя вина, легендарный ведьмак. Мог спасти 8 лет назад, мог оживить сейчас, но оба раза не справился. Жить с таким — врагу не пожелаешь.

Но если промолчать — не будет ли это подло? Что лучше — знать горькую правду или нет? Принять такое решение неожиданно оказывается очень сложно, куда сложнее, чем насупленно молчать, строя из себя невинно пострадавшего, всеми преданного героя. Сложнее, чем найти путь к башне Аксиона. Даже сложнее, чем сражаться с Рамаресом. Чувствуя на себе непривычный груз ответственности, вы собираетесь с духом и…

Рассказываете все, как было 404

Говорите, что вам очень жаль, оставляя историю о призраке при себе 446

Туннель, петляя и разветвляясь, уводит вас все глубже в недра горы. Звуки погони позади давно уже стихли, вы сбавляете темп движения и уже обычным шагом идете сквозь какие-то пустые пещеры, заброшенные шахты, заросшие паутиной провалы и прочие места, где давным-давно никто ходил. Вековая тишина с неохотой уступает место звукам ваших шагов(если у вас записано слово корзинка, идите на 442).

– Прошляпили мы свое время, парень, – с досадой говорит Коннери. – Полночь. Выход из Храма теперь запечатан еще на полсотни лет.

– Для нас он закрыт еще с одиннадцати, – отзываетесь вы, стараясь выглядеть беспечным. – Что-нибудь придумаем.

Сами вы в этом далеко не уверены. 600

Во время движения вы пытаетесь руководить действиями Коннери. Получается плохо. Он вроде бы успешно разрывает дистанцию, но ответный его удар уходит, что называется, "в молоко". Длинные когти вендиго оставляют на руке напарника глубокие длинные отметины (Коннери теряет 4 ЖИЗНИ).

Потом к делу подключаетесь вы и разделываете вендиго под орех. Несмотря на его солидные габариты, достойного сопротивления он вам не оказал (если вы маг, то теряете 2 ЖИЗНИ, если воин – ничего). Монстр явно привык убивать лишь беспомощных противников. 481

Рефлексы не подводят, вы успеваете отпрянуть, Коннери тоже. Разочарованно скрежетнув, бритвенно-острое лезвие уходит обратно в малозаметный паз. Адреналин хлещет в жилы искрящимся потоком, и вы не сразу понимаете, что вам говорит Коннери:

– Что?

– Задело тебя, говорю, – он показывает на ваш трицепс, где красуется небольшой, хирургически точный разрез.(отнимите у себя 3 ЖИЗНИ). Рана не то чтобы опасная, но жутко неприятная, хорошо хоть левая рука, не ударная.

– До свадьбы заживет,– хмыкаете вы.

– Ты до конца этого туннеля доживи, а дальше видно будет. Слушай меня – четыре шага делаем по правой стене, сюда лезвия не достают, как видел.

– А дальше?

– Дальше и подумаем 447

Бой не так прост, как может показаться. Чтобы ранить мертвеца, нужно не просто попасть в цель, а перерубить сухожилия или кости. Каждый раз, когда ваш удар попадает в цель, дополнительно бросьте кубик. Если выпадет нечет – ваша атака прошла вхолостую, если чет – она успешна. Если ваша специализация – воин, то можете не бросать кубик, у вас с силой ударов все в порядке.

КОРОЛЬ-ЗОМБИ СИЛА 12 ЖИЗНЬ 8 (СБ 11)

После вашей победы Коннери, внимательно следивший за боем, замечает:

– Знаешь, если бы у него было нормальное оружие, а не этот дурацкий скипетр… – напарник не договаривает начатую фразу, потому что груда костей и полусгнивших сухожилий начинает шевелиться.

– Ходу, – бросаете вы, устремляясь к двери. Если есть желание, можете прихватить с черепа неумирающего стража белую корону .

У самого порога Коннери вдруг оборачивается и говорит с непонятной интонацией:

– Что же такого надо было сотворить в далеком прошлом, чтобы тебя вот так вот прокляли?

– Потом поразмыслишь, – вы чуть ли не силой выталкиваете напарника в дверь. За вашими спинами, шурша истлевшими одеяниями, восстает с пола проклятый когда-то король, чтобы вновь занять свой пост 418

Вспомнив прочитанную легенду, вы подлавливаете момент, когда можно проскочить через первый манекен, а после движетесь в ритме, заложенном кузнецом по кличке Раздватри. Несколько раз вы шагаете прямо под град ударов, пересиливая свой страх – но каждый раз оказываетесь целым и невредимым: лезвия, бокены и шесты расступаются четко по расписанию.