Артём Лунин - Вечный-2. Повелители тьмы

— Забавно, - пробормотала себе под нос. - Валья, Нанджи, Серый…

Целительница уже хлопотала над неудавшейся самоубийцей, мы только сейчас отмёрли и подошли. Жасмин велела собрать оружие и сказала пару слов толпе, потрясённой произошедшим.

Я убрал лук и стрелы, Нан занялась Неймой, выслушала её тихую истерику - девушка окончательно разочаровалась в своей бывшей организации, - обругала матерно и угостила снотворным.

А потом всё закрутилось. Жасмин представляла нас, своих помощников, кого‑то выкликала, распоряжалась, тут же начиналась деловитая суета… или, наоборот, споры.

Видимо, они и утомили Жасмин настолько, что сейчас она уснула прямо за столом. Валья и появившийся Дайрим подняли и увели Архимага, которая при этом не проснулась.

— Не понимаю, как она сдерживалась, - волшебник проводил своих женщин и вернулся. - Это костное старичьё… я начинаю понимать Мрака, который хотел принудить народ Леса…

Мы с Нан переглянулись. Если уж терпеливый Дайрим такое говорит…

— Вэй Серый, Нанджи, - он со значением посмотрел нам в глаза. - Спокойной ночи.

Ушёл. Мы переглянулись, посмотрели на Орлу, Йураса. Я вдруг понял, что с того момента, как Орла попыталась меня совратить, парень был хмур и не произнёс ни слова. Просёк что‑то? Или девчонка сама рассказала, с неё станется. Я вспомнил вкус губ, слабо светящиеся глаза…

Не рассказала , - Тихая Речь Нан едва не заставила меня подпрыгнуть. У девушки вырвался серебристый смешок. Не знает он. А хмур оттого, что его икону обрушили с пьедестала.

Мрак , - я тяжело вздохнул. Приходящие–Ночью.

Именно. Серый, ты плохо понимаешь, что для нас Хартгранн. Попытка выдать за священную реликвию другую вещь и "давить авторитетом" - всё равно что святотатство. Возьми хотя бы реакцию Неймы.

Я побарабанил пальцами по столу, пытаясь сообразить, что делать с Йурасом. Разговаривать с ним самому? - неловко как‑то. Промолчать - нельзя, кто‑то должен взбодрить мальчишку, вправить ему мозги. У матери и без того дел по горло. Наладить Орлу… я вспомнил, что она до сих пор не разговаривает с родителями. Характерная… Не прощает слабостей и того, что посчитает таковыми, будет ли подбадривать Йураса. Ученица наша, головная боль…

— Ты растерян и подавлен, - с удивлением словно со стороны услышал я сввой голос. Йурас поднял голову, растерянно посмотрел на меня. Несколько раз тяжело сглотнул и кивнул.

— Люди, которыми ты восхищался, оказались обманщиками, - я вспомнил, с каким почтением относился он к Приходящим–Ночью, даже с матерью спорить не стеснялся.

— Этот… Мрак!.. - имя он словно сплюнул. - Он, должно быть, обманул вэй Мёрдоха…

Я с улыбкой покачал головой. Угу, знамо дело, батюшка–амператор добрый и справедливый, только вот люди вокруг него все сплошь нехорошие…

— Думаешь, Мёрдоха так легко обмануть? Когда мы виделись, он показался мне проницательным человеком.

— Тогда зачем он приблизил к себе этого… обманщика?!. - воскликнул Йурас даже со слезой в голосе.

— Мрак просто слишком хотел заполучить власть в свои руки, - предположил я. - Потому и солгал.

— Но солгать в таком… Хотя… - Йурас горько засмеялся. - Кто мог его разоблачить? Ведь Хартгранн уже по меньшей мере полтора столетия было не видно…

Он запнулся.

— Угу, - кивнул я. - Ты знал, что твоя мать?..

— Нет, - прошептал Йурас. - Даже представить не мог, что она…

— Настолько сильна, верно? - неторопливо произнёс я. Нет пророка в своём отечестве. Это ведь Жасмин, мы её всю жизнь знаем, она росла на наших глазах. Могучая волшебница - никто не спорит, но всё же не так, как Приходящие–Ночью, загадочные и таинственные, непостижимые, как варёные яйца, и крутые, как высокие звёзды… - И подумай ещё вот о чём - она всегда недолюбливала Мёрдоха.

Подросток опустил голову.

— Мне, наверное, надо поговорить с мамой… Попросить прощения…

— Не сейчас, - уточнил я. Он понуро кивнул. А я позвал на Тихой Речи Орлу и препоручил Йураса ей. Девушка поморщилась, но я сдвинул брови - "это приказ"!

Ученица мелочиться не стала. Она пересела, устроившись рядом с Йурасом. Грубо выдернутый из невесёлых размышлений, мальчишка вскинулся, удивлённо и даже с некоторым испугом глядя на руку, накрывшую его ладонь. Табу на прикосновения Орла нарушала часто и с охотой.

— А я попрошу прощения сейчас, - сказала.

— За что?

— За то, что попыталась заставить тебя заниматься неподобающими вещами , - последние слова она произнесла таким сладеньким тоном, что мальчишка залился краской. Все заинтересовались.

— Я… ты… извини, правда, - проикал бедняга.

Кончай вгонять его в краску , - строго сказала Нан. Просто объясни, почему ты… м–м-м, готова была напрыгнуть на него посреди посёлка.

— Я вовсе не!… - тут уж Орла залилась алым.

Решив, что они и без нас могут достаточно смутить друг друга, мы отправились спать.

— Ну и денёк, - выдохнула Нан вслух, падая на нашу лежанку. Ей тут же пришлось вставать и стаскивать доспехи - до того мы сидели в них, меня ругали параноиком, но защиту в помещениях, где была расположена делегация Хидона, я снимать не стал, и ей запретил. Глядя на нас, остальные тоже не спешили разоблачаться.

Мы вытряхнули друг друга из доспехов, разделись и не забыли спрятать под подушки стрелкомёты и жезлы огня. Нан повернулась, глядя на меня, дотянулась до своего аспида - и полоса живого металла заползла на её руку, охватила металлическим браслетом. Потом поднялась выше, обмоталась вокруг шеи, словно проволочное ожерелье, спустилась на грудь, облив её серебром.

— Ты нарочно это делаешь? - спросил я. Нан усмехнулась, и меч её успокоился, напоследок сплетя на талии широкий пояс. Контраст белой кожи и холодного сверкающего металла был таков, что я к тому времени уже забыл усталость прошедшего дня.

— Ладно, перейдём к делу, - сказала Нан.

Я предпочёл бы перейти к телу, но смирил низменные порывы.

— Япония, - по слогам произнесла Нан незнакомое слово.

— Вовсе не обязательно, - я пожал плечами. - Возможно, хозяин из какой‑нибудь другой страны, просто он или она предпочитает традиционное японское качество…

Мне не нужно было доставать лук из футляра, иероглифы горящими линиями отпечатались в памяти. Метка - алый круг на белом. "Made in Japan".

И пойди спроси Приходящих–Ночью, где они разжились этим богатством. Может быть, какой‑нибудь неудачник–спортсмен вышел вечером побродить в дурном настроении по Токио, или Вашингтону, или Милану, прихватив с собой лук, свернул в парк, а потом…

А потом его не нашли. У себя, в Пекине, Сиднее или Антананариву. А здесь - наборот, нашли. Хищная фауна. Ядовитая флора. Или Приходящие–Ночью. Равнозначно опасные возможности.