Александра Лисина - Дорога смертников

- Ты ведь чуешь их, верно?

- Вонь я твою чую, отрыжка дохлого ползуна! А еще чую, что от сыночка твоего несет, словно из выгребной ямы, в которой неделю назад утопилась пьяная крыса!

- Фу, как грубо, - холодно отозвался эльф, не шевельнув даже бровью.

- Чего ты хочешь? Раз до сих пор еще выпендриваешься, значит, чего-то тебе от нас все-таки нужно, верно? - прищурилась Гончая. - Хотел бы убить Тиля, давно бы справился: пока у тебя Камни, он без Источника бессилен. Так чего ж ты хочешь?

Брегарис снова соизволил многозначительно улыбнуться.

- Немногого: мне нужна ты, Гончая.

- М-м-м, - ничуть не удивилась она. - Надеюсь, не для себя лично? А то я ужасно расстроюсь от мысли, что ко мне все время тянет какую-то гадость! То Изиар засматривался, то Талларен, то Иттираэль...

- Лорда Торриэля не забудь, - ядовито посоветовал Берралис.

- Тебя не спросили, пенек озабоченный! Так зачем тебе я, Брегарис? Уж не для этого ли ушастого болвана присматриваешь? Тогда прости, но он старый и страшный. Я такими не интересуюсь. И вообще - не люблю эльфов. Особенно Темных.

- Нам нужен образец, - неласково сообщил один из молчаливо взирающих на ее кривляния эльфов. - Высокий лорд опрометчиво уничтожил все записи об Изменении. Поэтому нам нужен последний уцелевший образец - ты. И это - единственное условие, с которым мы согласны оставить жизнь твоим... спутникам. В противном случае, вы все умрете.

- А как же я? Вдруг вы меня пораните?

- Ничего, - нехорошо улыбнулся Берралис, поравнявшись с отцом. - Мы постараемся не уродовать твою дивную кожу и ничем не испортить рисунок. Правда, руны Подчинения утрачивают силу после смерти носителя, так что в некотором роде нам предпочтительнее видеть тебя в мертвом виде, чем в живом. Но поскольку риск все-таки есть, то мы даем тебе шанс.

- Как заманчиво... - неопределенно протянула Белка, мысленно что-то прикидывая и просчитывая варианты. - Ладно, мне надо подумать.

- Думай, - зловеще процедил Хранитель, предусмотрительно отступив еще дальше. - Но не слишком долго. Мы и так потратили много времени, чтобы вас найти.

- Эй! А Тиль? Его вы прибьете?

- Нет. Если наденет он браслеты из аконита, то будет жить. Но, разумеется, о своем прежнем положении может уже не мечтать. И магии, само собой, его тоже лишат.

Белка удовлетворенно кивнула и обернулась к взбешенным спутникам, которые в ответ уставились на ее так, словно собирались прямо здесь разорвать на куски. Внимательно их оглядела, странно хмыкнула, а потом вполголоса спросила:

- Ну, что, братцы-кролики? Как вам перспектива?

Владыка Л'аэртэ опасно побелел. При этом глаза у него запылали так страшно, что пришедшие в себя Братья опасливо попятились.

- Тиль, держи себя в руках, или я тресну тебя по башке, - строго посмотрела в ту сторону Гончая. - Лан, что скажешь? Стоит нам рискнуть моей шкурой?

- Нет, - мрачно ответил молодой маг, посверкивая такими же алыми глазами, как у Тиля.

- Решительно и твердо, - усмехнулась Белка. - Картис?

- Нет.

- Очень умно. А главное, солидарно. Тиль?

Темный Владыка зло выдохнул и скрипнул зубами.

- Ясно: нет, - ничуть не расстроилась Гончая, которая, кажется, совершено перестала беспокоиться о чем бы то ни было. И вроде бы снова натянула неуместную среди такого напряжения личину Белика. - Стрегон? Терг? Лакр... раз уж вы вляпались вместе с нами, то тоже имеете право голоса.

Стрегон, быстро покосившись на готовых к стрельбе эльфов, поджал губы.

- Какие у нас варианты?

- Первый разумный вопрос, - спокойно кивнула Белка. - Молодец. Но вариантов на самом деле немного. Первое: мы гордо говорим "нет!", затем отчаянно сопротивляемся и гарантированно мрем, потому что ушастые, как ты знаешь, стреляют довольно быстро, а от такой тучи стрел даже мне будет сложно увернуться. В итоге, вон те кролики получают себе мое тело, голову Тиля и ваши теплые трупы; они при этом жутко довольны, мы с вами оказываемся на том свете, Лана и Картиса в лучшем случае убьют, а в худшем - вернут обратно в Темный Лес, где предоставят в качестве веского аргумента нынешнему "Владыке", чтобы он осознал, что это - полный провал, после чего перестал артачиться и красиво уступил свое место во-о-он тому хмырю с недовольной рожей побитого осьминога. Второй вариант - мы опять же говорим гордое: "НЕТ, ПОШЛИ ВЫ НА...!", но вместо активного сопротивления сразу кидаемся бежать... и бежим куда глаза глядят, потому что Кордон я открыть не успею - на это требуется время, которого и так не будет. Но, стараясь выжать из ситуации все до последнего мгновения, Тиль с Ланом пытаются прикрыть нас магией, вы с парнями прикидываетесь живыми щитами, я помчусь впереди с гордо поднятой головой, а кто-нибудь самый невезучий начнет изображать героя и будет до упора прикрывать наш отход своей широкой... кхм, спиной. Исход - тот же самый, потому что после первого же магического удара за нас возьмутся здешние зверушки. Остановить их я сразу не смогу. Более того: вы, как связанные Заказом, вряд ли оставите Тиля. Лан и Картис из-за клятвы верности - тоже. Ну, а одному мне уходить несолидно. Так что Брегарис с сыночком, у которых есть отличная защита от Огня, опять живы и веселы, а мы - в полной заднице. Вариант третий: я все-таки пытаюсь открыть вам проход в Кордоне, несмотря на стрелы и высокий процент неудачи; вы опять же старательно прикрываете меня и друг друга; потом (если у меня получится, а мы все еще будем живы) пытаетесь бежать, изредка вскрикивая от удачных попаданий в голову, ноги и всякие другие места. А кто-нибудь особенно смелый останется в качестве главного "мальчика для битья". Исход печальный: скорее всего, мы свалимся примерно на втором шаге, попадем в плен или сдохнем на месте, потому что пленные им, судя по всему, не нужны. Тиля, разумеется, обезглавят, меня тихонько удавят, а люди с Ланом и Картисом... ну, оставим этот вопрос на больную фантазию победителей. Вариант четвертый: я соглашаюсь на все их условия, добровольно бросаю оружие и не сопротивляюсь, пока меня хорошенько вяжут; вас, как только все будут уверены, что мне не сбежать, быстренько нашпиговывают стрелами, а потом для верности рубят в капусту, чтобы уже не воскресли; я при этом, естественно, сержусь и кричу, что так нечестно, потом рву оковы и пытаюсь страшно отомстить, но они не теряют времени и заканчивают это дело, как в предыдущих вариантах...

Стрегон мрачно посмотрел на Тирриниэля и внутренне вздрогнул: у того в глазах бушевало пламя такой неистовой ненависти, что даже стоять рядом с ним было неуютно. У Ланниэля зрачки выглядели чуть лучше, но лишь по причине того, что он был моложе. И только Картис смотрелся более или менее пристойно. Правда, в его глаза Стрегон заглядывать поостерегся - перекошенное лицо эльфа говорило само за себя.