Александра Лисина - Дорога смертников

Правда, Брегарис, даже досконально изучив чудом сохранившиеся записи Иттираэля, до которых Владыка Тирриниэль в свое время так и не добрался, до последнего сомневался, что сумеет подчинить себе опасное наследие Изиара. Читая вольный пересказ Хроник в исполнении бывшего Хранителя, он многое оттуда почерпнул, выяснил все об Изменении, со всей ясностью осознал его жизненную необходимость для Темных. Тщательно изучил записи, касавшиеся самого ритуала, и в итоге пришел к выводу, что просто обязан его повторить. Точно так же, как обязан воспользоваться оставленными Иттираэлем подсказками и применить артефакты Изиара по прямому назначению.

Камни, как ни странно, откликнулись на его зов. Узнали магию крови, поделились силой, помогли ощутить Равному невиданное прежде могущество... и, заодно, вызвали острую зависть к тем, кто мог безвозбранно прикасаться к Огню Жизни с тех самых пор, когда Владыка Изараэль нашел способ зажечь его в своей крови.

Тирриниэль, кстати, зря не рискнул воспользоваться его наследием. И зря опасался непредсказуемых последствий - Камни оказались на диво послушны, на редкость мощны и, как ни странно, обладали весьма полезными свойствами. В том числе, способностью подчинять себе другие артефакты создателя. Например, Зеркало Мира, о происхождении которого даже Иттираэль ничего не знал, или самого Проклятого Леса, который, как известно, был взращен со вполне определенной целью. И только для прямых наследников Изиара, к которым Брегарис... после Таррэна, Тиля и младшей ветви Л'аэртэ в лице Линнувиэля и обоих его отпрысков... тоже имел непосредственное отношение.

Теперь надо было остаться единственным наследником, чтобы осуществить свои далеко идущие планы. И в отсутствие Таррэна они, как никогда, оказались близки к реализации.

Скорого возвращения Хозяина Проклятого Леса Брегарис не боялся: раз уж тот за двенадцать лет не сумел найти дорогу домой, то за несколько последующих дней точно этого не сделает. Его сыновья все эти годы беззаветно тратили силы на то, чтобы сохранить открытый им Портал стабильным. А значит, сейчас они гораздо слабее и беззащитнее, чем когда-либо раньше. Значит, они не только не успеют, но и не сумеют помешать Совету. А если при этом все будет сделано тихо... здесь, в Проклятом Лесу, куда, благодаря Белке, даже их детям не было свободного доступа... то они и вовсе никогда не узнают правды. Следовательно, у них не будет повода для мести. Тогда как Тиль... многомудрый, высокомерный, вечно предусмотрительный Тиль, как специально, вдруг начал совершать одну нелепую ошибку за другой. Будучи в полной уверенности, что сплел красивую и безупречную интригу, он внезапно ушел из Чертогов. Отдал Линнувиэлю Венец, понадеявшись на его способности. Оставил после себя внятный след, искренне веря, что эту уловку никто не разгадает. Да еще и смертным доверился, чего никогда не сделал бы раньше. А после, напрочь позабыв об осторожности, почти открыто отправился в Новые Земли, рискнув искать помощи у обозленной Белки...

Даже странно, что она до сих пор его не убила. Зная о том, КТО прикрывал уход Таррэна и помогал создавать портал в иной мир... зная, по чьей вине Таррэн так и не смог вернуться обратно... прекрасно сознавая, что без него Проклятый Лес рано или поздно проснется и начнет искать нового Хозяина... она просто не могла относиться к Тилю спокойно. Однако поди же ты: все-таки стоит... разговаривает... что-то упорно доказывает... и даже пытается убедить его в том, что поступает правильно.

Неужто действительно приняла его в свою стаю?!

Заслышав за спиной недовольное фырканье, Хранитель быстро покосился на сына и ни на миг не усомнился, что в стремлении Берралиса участвовать в этой авантюре во многом виновата именно Белка. Берралису отчаянно нужна была такая же неистовая пара, какую повезло заполучить лорду Торриэлю. Пускай, не именно Гончей... хотя отомстить за пережитое унижение он, конечно, захочет... однако не менее страстная и способная не только стать ему верной подругой, но и принести долгожданного наследника. Ему ОЧЕНЬ нужна Измененная. И многим из рискнувших сюда прийти эльфов она нужна не меньше. Ведь это так заманчиво - освободиться от угрозы второго совершеннолетия...

Однако Белка, скорее всего, станет для них лишь образцом. Живым материалом, с которого будут рисоваться эти руны на другие, более покладистые тела, способные со временем вернуть Темному Лесу прежнюю славу, положение и влияние. А еще через несколько сотен лет, когда молодых эльфов станет, наконец, достаточно, можно будет попробовать изменить все остальное. Ведь пара веков - не слишком большой срок для тех, кто хочет повторить путь Владыки Изиара... в конце концов, сам Изиар ждал своего шанса больше девяти эпох. И что с того, что в последний момент он проиграл?

Хранитель Знаний слабо улыбнулся, когда увидел, как разъяренная несогласием своих спутников маленькая Гончая вдруг выхватила оба родовых клинка и, грозно рыкнув на несогласных, стремительно вырвалась из плотного кольца мужских тел. Кого-то намеренно больно ударила, кого-то бесцеремонно оттолкнула, остальных просто раскидала в стороны, а потом резким движением очертила на земле широкий двойной круг.

Брегарис хорошо знал об этом негласном правиле: наружный круг Белка всегда дозволяла переступить, чтобы принять чей-либо вызов. Это был ее первый и единственный подарок дураку, рискнувшему с ней поспорить, потому что тот, кто рисковал туда зайти, всегда уходил от нее живым. Покалеченным, окровавленным, но все-таки живым. Что бы ни случилось, какое бы оскорбление ни нанес или гнусный намек ни сделал. Даже такой откровенный, какой умудрился сделать его неразумный сын почти пять веков назад. Но вот те, кто решались зайти во второй круг...

Темный эльф негромко хмыкнул.

Странно, что на этот раз она обвела не себя, а других. Но, вероятно, это лишь для того, чтобы быть уверенной, что никто из них не переступит защитной черты. В том числе, Тирриниэль, который знал ее лучше всех. Как знал и то, что пощады в случае нарушения этих границ не будет даже ему: Гончая всегда держала свое слово. И раз рявкнула в голос, пообещав срубить любую дурную голову, которая только сунется следом, значит, непременно сделает. Так что не зря он так яростно матерится сейчас сквозь зубы и бессильно смотрит ей вслед, не смея переступить материальное воплощение этого обещания - ее чудесные клинки, воткнутые в землю на границе второго круга. Не зря тихо стонет, стараясь делать это незаметно. И не зря с таким отчаянием смотрит ей в спину - с болью, с настоящей мукой... все-таки есть... есть в нем и другие желания, которые он тщательно прятал все эти долгие годы. Глупец!