Колин Мэлой - Дикий лес

— Какого черта? — заорал койот, вглядываясь в крону. Из завесы желтых листьев выглянула крысиная морда.

— Эй, щенок! — выкрикнул крыс, в котором Кертис узнал Септимуса. — Я тут!

Разгневанный койот поднял пистолет и начал прицеливаться в Септимуса, и тут Кертис воспользовался шансом. Он вскочил с земли и со всей силой, на которую был только способен, врезался в сержанта. Головой он попал ему ровно в живот, и буквально почувствовал, как койот сдувается, будто воздушный шар, выдохнув с громким “У-у-уф!”. От удара он пошатнулся, и оба рухнули на землю. Кертис потянулся к пистолету, и койот, придя в себя, попытался помешать ему схватить оружие. Наконец в беспорядочной возне Кертису удалось схватиться за рукоять поверх лапы солдата, и он начал вырывать пистолет. Койот принялся пинать Кертиса задними лапами в живот; мальчик почувствовал, как когти раздирают мундир и кожу, оставляя болезненные царапины. Навалившись на него, койот с отчаянным тявканьем старался вернуть себе оружие. Кертис тянул к себе, и прохладное металлическое дуло вжималось ему в щеку.

— БАХ!

Кертис вздрогнул. Пистолет что, выстрелил у него в руке? Его застрелили?

Крепкая хватка сержанта ослабела, лапы безвольно упали. Глаза его закатились, язык вывалился изо рта, будто жирный слизняк, и безжизненный койот рухнул на Кертиса.

Спихнув с себя тело, Кертис вскочил и огляделся. С изумлением он заметил поблизости Эшлин — от дула ее пистолета поднималась тоненькая струйка дыма. На лице девочки было написано потрясение.

— Я… — пролепетала она, — я… я еще… еще ни разу ни в кого не стреляла.

Из ветвей сливы раздался свист.

— А сейчас было самое время, — похвалил Септимус.

Кертис, полный сочувствия, подошел к ней и взял ее за руку.

— Спасибо, — сказал он. — Не знаю, что бы было, если бы не ты.

Эшлин выдавила улыбку.

— Вот видишь. Как хорошо, что ты мне его отдал.

Шум битвы за спиной отрезвил обоих, они мимолетно переглянулись, и Кертис бросился обратно в сражение. Эшлин продолжала неподвижно стоять среди деревьев, глядя на пистолет в своей руке.

События приняли самый плачевный оборот. Прю стояла на вершине древней лестницы и смотрела, как с дальней стороны на поле битвы сыплются все новые солдаты. Она видела, как на гребне того склона появился немногочисленный отряд Кормака, отступающий под натиском волны койотов. Вскоре их оттеснили на средний уровень, где они воссоединились с отрядом Брендана, тоже сильно поредевшим. Объединенные войска Дикого леса, казалось, были безнадежно разделены — воинов Брендана и Кормака окружили в ловушке среднего яруса, а остатки Стерлингова отряда отступали за южный гребень.

Губернаторша, не теряя времени, направила коня через море тел к ступеням, что вели на следующий ярус. Брендан заметил это и окликнул разбойников, которые дрались бок о бок с ним; вместе они начали продираться туда, куда стремилась Александра.

Прю не видела, как это случилось — в этом хаосе было невозможно ни за чем уследить, — но в несколько секунд между тем, как Брендан заметил движение Александры, и тем, как он преградил путь ее коню, откуда-то издалека грянул выстрел. Непонятно, был ли это койот-снайпер, спрятавшийся за каким-нибудь деревом, или осечка кого-то со своей стороны, но жертва была ясна: Брендан запрокинул голову в мучительном крике и упал навзничь перед копытами коня. По белой ткани рубашки на его плече расползлось пылающе-красное пятно.

Увидев, что короля разбойников поразила пуля, воины вокруг — и люди, и койоты — замерли с занесенным оружием и проследили взглядом, как он откидывается назад и падает на землю. Разбойники взвыли от гнева и отчаяния, но не успели они рвануться к раненому королю, как на них набросилась новая волна койотов, и они с удвоенной свирепостью ринулись в атаку. Брендан, забытый, остался лежать среди растоптанных побегов плюща, стискивая ладонью плечо.

— НЕТ! — вскрикнула Прю и, не успев подумать, что делает, бросилась по мраморным ступеням вниз, прямо в толпу дерущихся.

В суматохе битвы ей удалось проскользнуть относительно незамеченной. Какой-то койот, разделавшись со своим противником, увидел, как она пробирается к Брендану, и кинулся наперерез. Но тут горностай в рабочем комбинезоне преградил ему дорогу лезвием лопаты, и двое принялись ожесточенно сражаться. Другой койот обернулся и, заметив, как Прю ползет за их спинами, нацелил на нее ствол своей винтовки; в грудь ему с глухим звуком вонзилась стрела, и он, тявкнув, рухнул на землю.

Когда Прю наконец добралась до Брендана, он беспомощно пытался ползти по увитым плющом камням, но едва-едва сдвинулся с места; за ним тянулся алый след забрызганных кровью листьев.

— Брендан! — воскликнула девочка, хватая его руку.

Король обратил к ней лицо. Глаза его остекленели от боли, борода слиплась от грязи, пота и крови. Белая рубашка стала красной, а лицо медленно белело.

— Внешняя, — прохрипел он, с усилием растянув потрескавшиеся губы в кривой улыбке. — Добрая девочка. — Брендан окинул взглядом рану и досадливо сплюнул на землю. — Пятнадцать поколений разбойников, — прошептал он с трудом. — Пятнадцать королей. И меня свалила какая-то жалкая пуля. — Тут он снова поглядел на Прю. — Я не хочу умирать. — Лицо его приняло спокойное, мягкое выражение. — Я хочу жить. Помоги мне продержаться.

Прю, обливаясь слезами, сорвала с себя толстовку и прижала к кровоточащей ране. Зеленая хлопковая ткань, тут же пропитавшись кровью, стала коричневой.

— Все будет хорошо, король, — сказала девочка. — Надо просто остановить кровь.

В отчаянии оглядывая поле битвы, Прю искала глазами кого-нибудь из разбойников, кто бы мог помочь — ее собственные познания в экстренной медицине были удручающе скудны.

— Помогите! — заорала она. — Король! В короля стреляли!

Внезапно на Прю и распростертое рядом тело Брендана упала длинная тень. Девочка, прищурясь, посмотрела вверх и увидела Александру, возвышающуюся над ними верхом на своем вороном жеребце, который встал на дыбы так резко, что от передних копыт в воздух полетели комья земли. Вдова занесла над головой обнаженный клинок, мокрый от крови. Малыш в седельной сумке заходился плачем.

— Твое время прошло, король разбойников, — сказала она. — В Диком лесу началась новая эпоха.

С этими словами Александра пришпорила коня и, одним мощным прыжком перемахнув через Прю и Брендана, поскакала к оставшимся без защиты мраморным ступеням, которые вели на верхний уровень разрушенного храма.