Елена Белова - Вампир... ботаник?!

Ой-ой. Таким тоном не приветствуют своего защитника. С таким чувством человек, у которого болят одновременно голова и зубы, констатирует: ну вот, теперь еще и геморрой добавился. Обреченно так…

— Полагаю, ты хочешь войти? — тем же обреченным голосом спросил Джано. — Заходи…

— Я… Ох. А что с тобой?

За моим ботаником всякое водилось: и одежда, изгвазданная до полной непригодности даже в половую тряпку, и воронье гнездо на голове, из которого жизнерадостно выглядывает ящерка, но чтобы лицо без краски? Глазам не верю!

— Джано…

— Не трогай меня! — не знаю, что творится, но мой хозяин шарахнулся от своего подарочка, как фанатка-вегетарианка — от мясного ассорти.

Да что с ним вообще? «Не трогай»…

Я отдернула руки и заозиралась.

Никого постороннего, кроме нас с вампиром. В лаборатории было полутемно. Огонь слабо тлел под какой-то пробиркой, все остальное пока для моих непривычных глаз сливалось в темный фон.

— Что-то случилось? Тебя опять на изъятие звали?

— Нет. Хотели… но Микеле и Мелисс раскопали какой-то закон, по которому вампир перед Представлением Дара имеет право на неприкосновенность. Изъятие разрешено только с его добровольного согласия. А моего согласия они больше не получат. Никогда.

Сам на себя не похож. Что с ним такое?

Ну, кроме пожара, аргентумов и лично меня?

— Джано, что случилось?

В этот момент мои глаза наконец привыкли к полутьме, и я замолкла. Лаборатория выглядела странно. Плесень с мхом добралась и сюда, воздух был сырой и душный одновременно, а два стола с колбами и бутылками, на которые вампир запрещал даже смотреть, сейчас опустели. Одна-единственная пробирка, в которой сейчас пузырится что-то золотистое. А куда делось все остальное? Что такое тут было?

— Пожар, — коротко ответил Джано, отвернувшись к своей пробирке.

Спасибо, проинформировал!

— А похоже на наводнение, — голос я не повышала, а что хвост сердито дернулся — под одеждой не видно.

— Это благодаря тебе, — вампир аккуратно, по одному, всыпал в пробирку три кристаллика из кожаного мешочка. И затих, прикипев взглядом к кипящей жидкости.

— В смысле?!

— Да подожди, прошу! — не выдержал Джано. — Если переварить эту смесь, то лекарство можно будет вылить на помойку, больше оно никуда не годится!

Ага, это уже похоже на моего вампира. Я подождала, пока он снял «смесь» с огня, тихо и мирно считая про себя и представляя пинки аргентумам (для релакса). На девяносто третьем воображаемом пинке Джано перелил микстуру в круглую чашу, отставил пробирку и заговорил. Только не о том:

— Дарья, ты откуда?

— Что?

Вампир смотрел не мигая:

— Я давно заметил, что ты странная для дикарки. Эти твои джинсы с зубчатой застежкой… твои понятия о рабстве… оговорки всевозможные. На тебе нет знака рода, никакого, а ведь даже племена в глуши его наносят сразу после именования. Допустим, твое племя где-то в совсем уж абсолютной глуши… но ты умеешь шить. Готовить. Не умеешь читать, но при этом знаешь понятия «книги», «буквы», «карты», прекрасно считаешь и даже разбираешься в стихах. Так откуда ты? И почему легко приняла признания Рада в том, что он из другого мира?

Ах, он уже знает про Рада? Шустрый.

— Он тебе рассказал?..

Джано как не услышал:

— А еще после нашего контакта мне снятся очень странные сны… Про подземные поезда, которые называются «метро», зачарованные повозки, которые движутся сами, без впряженных животных. Странные чайханы с невиданной едой. Мак-дональдс… кажется. Кто ты, Дарья? Точнее — откуда?

Ох. Чувствую, разговор будет долгий.

И опять — на голодный желудок.

Бедный мой язык. Мне много чего и кому приходилось рассказывать (дольше всего учительнице труда про способы приготовления тортика — та слушала, как музыку!), но повествовать увлеченному ботанику о своем мире… это ОЧЕНЬ долго. Тем более, когда у него так сияют глаза, а вопросы сыплются, будто кролики после брачного периода. Только часа через два мне удалось перебить Джано вопросом о причинах потопа в лаборатории.

Вампир сразу помрачнел.

— Ты сильный Дар.

— И тебя это расстраивает?

— Сейчас — да. Представь, что ты собираешься рубить дрова. Или нет. Представь, что тебе выдают тупой нож для мяса. Ты привыкаешь прикладывать определенные усилия… А в одну прекрасную минуту он вдруг оказывается очень острым…Понимаешь?

— Э-э… почти.

— Ты помнишь, как мы пытались активировать связь? В бассейне.

— Да.

— У тебя получилось. Теперь мы в связке. Только вот твоя энергия усилила мою не на расчетные единицы. Много больше. Когда ты схватила меня за руки — там, на пожаре, я собирался пригасить огонь, хотя бы на несколько секунд. Роберто ладит с огнем, ему бы хватило вытащить мальчишек. Только никто не ожидал, что вместо «дождика» на лабораторию обрушится настоящий водопад. Вода буквально утопила огонь. Вместе с мальчишками и ингредиентами…

— Где Алишер?! И…

— В саду. Ему нужно тепло, вот он и лежит на солнце. Не бойся, все уже хорошо. Живой организм — это саморегулирующаяся система, которая…

Дослушивала я уже на бегу.

Уффф…

Алишер, вполне живой и на вид вполне здоровый, и правда грелся на солнышке, с аппетитом уплетая «сушенки». Это сушеные дольки фруктов: яблочные, сливовые, абрикосовые. Вкусная вещь, если правильно засушить.

— Привет жертвам ЧС! Приятного аппетита!

В следующую секунду я убедилась, что не все так хорошо. Вместо привета Шер почему-то прижал к груди нитку с «сушенками» и заозирался, будто прикидывая, в какую сторону от нас бежать.

— Шер? — мои руки, уже распахнутые для объятий, так и застыли в воздухе.

— Пхххх… — отозвался тот почти жалобно.

Это… это что еще такое? У меня, кажется, даже хвост сжался в кулак.

— Джано, это называется «уже все хорошо»?! Да ты! — я бухнулась на колени перед бедным мальчишкой. — Шер, милый, ты поправишься, обязательно… не переживай… Все будет хорошо, малыш.

— Нашла малыша… — вдруг буркнуло над головой. Все замерли… — Ой. Даарьяяяя! — завопил голос Шера откуда-то со стороны. — Дарья очнулась! Ура!

Я повернула голову. Алишер — второй Алишер! — как раз слезал с дерева. Перевела взгляд обратно: первый Алишер, шипя, прижимал к себе сушенки и потихонечку отползал за кустик. Что за…

Ой.

Кажется, кто-то тут сошел с ума.

А… а может, я еще сплю? Лежу себе и два Алишера мне снятся. Интересно, что там по соннику — к чему видеть двойню?

Хвост, однако, с версией сна был не согласен: он вылетел из-под юбки и цапнул Алишера-первого за руку.

— И я уже поправился! — вторая половинка глюка радостно бежала к нам от дерева, полуприкрытая кустиками. — Это Джано настаивает, чтобы… Упс.

Он притормозил и смущенно осмотрел картинку: его двойник в «руках» моего хвоста, я на коленях и Джано, который так и застыл в попытке прощупать пульс у… у кого, кстати?