Елена Белова - Вампир... ботаник?!

ШЕР?! Как?

В щели решетки и правда лицо Алишера. С ума сошел!

— Дарья, Джано с тобой? Ты… тебе не плохо? Что ты молчишь?

— Жду, пока можно будет хоть слово вставить! Вы как тут? Сказано же было…

— Мы… в общем, кое-что услышали…

— Мы тебе оружие принесли, — перебивает голова. — Твое ведь отобрали? Лови.

Мягкие свертки тихо шлепаются на пол. Мои «пельмени». Взрыв-порошок Джано! Чихалка… И… и…

Пузо, живем!

Бурл?

Банзаааааай!

К сожалению, сразу банзая не вышло. Я уже примерилась к двери (в смысле, как бы ее выставить, чтобы не слишком шумно, сторож ведь в коридоре торчит), когда на меня рухнуло.

Это были не боль, не обида, не страх, не слабость, не… Или это было всем одновременно? Серая стена в зеленых островках мха поплыла перед глазами, в груди стало невозможно горячо, и пришлось срочно хвататься за камень… и не помогло…

Лежа на полу, я пыталась удержать уплывающее сознание, а оно кружило сверху облачком пара… белого…

Дарья! — отдалось в голове. Голос беззвучный, но такой знакомый… Мой вампир?!

Джано? Ты где? Ты…

Не сейчас. Послушай… Я прошу тебя помочь, пожалуйста. Согласна?

Конечно! — он еще спрашивает! — Я уже, я только дверь сейчас сломаю…

Не надо!

Как не надо?! Да я…

Беззвучный голос торопливо перебил:

Дарья, у меня всего несколько капель! Слушай! Я сейчас постараюсь их отвлечь… и перекину тебе форца… а ты позовешь на помощь…

Кого? Роберто засланный казачок, а не друг! Про остальных не знаю.

Было бы время — обязательно спросил бы, кто такой этот «казачок», — с тоской проговорил в моей голове голос вампира. — может, потом… но сейчас не об этом. Зови моих фамили…

Кого?! Подожди, я? Я не умею!

Это уже заложено, ты только посиди неподвижно. Недолго, хоть полчаса. Они услышат и пойдут по наводке. Ты просто будешь гедда.

КТО?!

Путеводный огонь, по которому ночью идут караваны! Не двигайся. Если можешь, помолчи. Прошу.

— Дарья, ты что? — окликнули от окна.

Я сердито замотала головой и замерла, силясь сообразить, что это за гедда, кого я должна звать, а главное — как?! Если нельзя ни говорить, ни двигаться, а?

А он неожиданно замолчал. И только спустя секунд десять я услышала странно спокойное:

— Сейчас пойдет переброс. Если удастся — беги, ты сильная, и никто не знает, на что ты способна. Выйдет сбежать — позаботься о мальчиках. Они сейчас у эмира. На всякий случай — я рад был встретить тебя. Поверь, красота не сводится к мере веса…

Кхм.

Джано, мальчики-то… Красота не… что? Подождииииииите! НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ?!

Джано!!! Джа….

А-а!

Показалось — потолок рухнул. Сразу всей массой — на меня.

Как он сказал? Постараться не шевелиться?

Да тут попробуй шеве… ох.

Темно стало…

Я успел. С трудом, правда. Слушать аура и одновременно работать с вязью энерготоков в принципе нетрудно… в принципе. Но боль — сильный отвлекающий фактор. И принуждение. Я смог его отсрочить, «отодвинуть», так, чтобы оно ощущалось вполсилы, но совсем убрать нереально, и оно давило, мешая сосредоточиться.

А еще была ненависть.

Я забыл, что это такое — оболочка такого чувства не предусматривала, даже Даиза после его гнусных выходок я всего лишь не понимал, за что такая несправедливость, не помышляя о мести. Я забыл… да и вообще, кажется, не умел ненавидеть. Некого было.

Теперь научился.

И этот ледяной шипастый ком в груди тоже сбивал сосредоточенность…

— Ну что ж, малыш… похоже, пришла прощаться? — в издевательской пародии на ласку рука касается моих волос. — Ничего сестре передать не хочешь? Я думаю, мы не станем дожидаться, пока ее доставят, но обещаю, что твои слова она получит.

Шипастый ком тяжело ворочается в груди. Оказывается, от ненависти тоже бывает больно.

— Это вряд ли.

Больше ты никого не получишь.

Кажется, он что-то понял. Воздух грозово сгустился, на глазах напитываясь поисковыми разрядами… Глаза опасно сверкнули:

— Что-то затеял, малыш? Напрасно…

— Не вам судить!

Еще секунда…

— Ты что-то чересчур осмелел, к чему бы это…

— Аурум, он на потоке! Он… он откачивает энергию, посмотрите!

— Как?! Куда? Ты, маленький гаденыш…

Заметили! Кровь первых вампиров, заметили. Ну так тому и быть. Значит, используем именно это. На самом легком касании, даже не в четверть силы, сплетаю фантом, старый фокус детских лет… и позволяю его заметить.

— Вот она! Он в крысу закачал, посмотрите! Вот она!

— Что стоишь, кретино, бей!

— Хватай!

Но попробуйте поймать крысу, если она этого не хочет! Почему-то именно крысы из всех подлунных животных неподвластны вампирам. И тем более, попробуйте поймать фантом!

Издевательски пискнув, «крыса» исчезает в щели, и я успеваю улыбнуться прямо во взбешенное лицо аура:

— Вот так, аурум. Теперь вы получите мои силы, только если разберете Инфериору по камешку! И то без гарантий!

Ничего больше не успеваю…

Я — рыба.

В смысле, уже довольно долго я соображала, где я… ну и кто я, заодно. Пока не дошло, что я, наверное, рыба. И лежу на песке. А судя по ощущениям (жуткая тяжесть, невозможность пошевелиться и дикая жажда), я — большая рыба.

Я — кит. Чудненько…

Над головой толклись голоса:

— Что же это такое?

— Никак! Я не знаю, что делать…

— Ну ничего. Сейчас я попробую…

— Что ты делаешь?!

— Не мешай. Я видел, что так приводил в чувство пациентов премудрый Абу иль Сена. Увы, следует отметить, что не у всех благодарность за спасение превышала меру оскорбления…

Знакомый голос. Кстати, если я его понимаю, значит, это тоже рыба? С ума сойти, рыбы разговаривают. А я их жарила, надо же…

Стоп. Жарила? Как я…

Додумать не получилось — в следующий момент я почувствовала, что по мне кто-то ползет. Оказалось, у меня есть глаза — потому что они моментально открылись, изучая этого ползающего. И голос. Точнее — визг. Он рванулся к потолку, едва глаза передали в мозг, что они такое увидали: у меня на груди сидела голова. Мужская. С усами! С лапками… Но фиг с ними, с лапками, другое важно: она вытянула губы трубочкой и явно собиралась целоваться!

— Пошла вон!!!

Голова подлетела, будто у нее прорезался вертолетный винт, но не удрала.

— Хвала Нейгэллаху и милости его, ты очнулась, дочь печали. Что, во имя змей Темного бога, с тобой произошло? Ты часто страдаешь подобными припадками?

— Да сам ты припадочный! Я тебя счас в порошок сотру, череп озабоченный!

— Озабо… — усато-лапчатая голова захлебнулась от возмущения. — Да поразит тебя Шергеллах за нечестивые мысли, о злонравное порождение пустыни!

Нет вы такое слышали?