Владислав Четырко - Бродяга. Путь ветра

Кстати, « башни » в том четверостишии — просто символ. На самом деле башня на Торинг-Форе всего одна — та самая, с кристальным шпилем. Посредине ее осью проходит световая колонна — имея навыки, в нее можно войти и тут же выйти на нужном тебе этаже. Но и винтовая лестница есть — от покоев Верховного и зала Совета — они, стало быть, наверху, — до самого низа… А что там? Кто его знает. Глухие бездверные темницы? Возможно. Подземные ходы? Вероятно. Ян даже слышал о нескольких: к городу, к виварию, к гавани. Подземные ходы, конечно — дань традиции; весь остров охвачен созвездием портальных переходов… которые, опять-таки, для школяров закрыты.

А открыты для них дороги вроде «Пути постижения», ведущего по восточному склону горы от Обители, что стоит у самого берега, ко Двору: вытертые, вросшие в склон камни-ступени, узкие мостики без перил. То ли триста шагов, то ли тысяча. Идти по нему — иногда долго, иногда — быстро, и никогда — легко. Правда, Вальм и Эльда, единственные Мастера, живущие вместе со школярами в Обители, пользовались этим путем постоянно и проходили его за считанные минуты. Притом, что на верхнем этаже Обители был вход в портал.

Ян скоро понял, что Вальм-огневед и его жена Эльда — как и Антар, и Лэссан-лесовик, смотритель вивария, — отличались от остальных учителей. Чем — пока сказать не мог. Хотя бы тем, что жили они и занятия проводили вне белокаменной громады Торинг-Фора. Да, может быть, еще тем, что их уроки были Яну ближе и понятнее многих.

Эльда собрала их первый раз прямо на поляне у Обители. Зимой это было, и хотя морозов на Торинге не бывает, утро — раннее утро — было зябким, а ветер — свежим. Сгрудившись на краю поляны, в назначенном месте, ребята перетаптывались с ноги на ногу, затевали немудреные игры — пришли заранее, зная по опыту: с «мамой Эльдой» шутить не стоит, и опозданий она не любит. Многие кутались в уже ставшие привычными серебристо-синие плащи…

— Молодцы! — послышалось сзади. — Только вот зазевались не по делу…

Никто не заметил, как Эльда подошла со стороны пляжа — похоже, она успела и искупаться, и высохнуть: волосы — прямые, светлые, до плеч, — были чуть влажными. Носила она, как обычно, свободную белую рубаху-полурукавку, не стеснявшие движений брюки и мягкие высокие сапоги, похожие скорее на кожаные чулки. Двигалась легко и быстро; невысокая, рядом со здоровяком Вальмом казавшаяся крохотной, Эльда выглядела едва ли не ровесницей старших школяров. И вела себя с ними почти на равных. На губах ее — и в синих глазах, имевших обыкновение смотреть пристально, подчас смущая собеседников, — редко гасла улыбка. Но уж если гасла… Девчонки между собой называли ее «Солнышком»… О другом ее прозвище, «Звездный Нож» — и о том, где и как оно было получено, — знали даже не все преподаватели, не говоря уже о школярах.

Движение бровью — и плащи стаей всполошенных птиц сорвались с ученических плеч, падая за край поляны.

— Не бойтесь, не замерзнете…

Замерзнуть на уроке боевого ремесла было и в самом деле мудрено. Эльда гоняла школяров, не разбирая пола и возраста, по дорожкам, внезапно обраставшим множеством помех и препятствий; заставляла отрабатывать невозможные комбинации движений с неудобопроизносимыми названиями («мантикора, воспрянув, наносит удар лапами») в невообразимом темпе — то без оружия, то с разнообразным боевым железом, при этом успевая не только проделать то же самое, но и исправить, посоветовать, скомандовать…

— …Чтобы байки о сильных духом и хилых телом магах оставались баснями, — ответила Эльда, когда кто-то осмелился спросить ее, зачем. Впрочем, это пояснение для некоторых школяров оказалось недостаточным. И однажды, после полуторачасовой тренировки, Энтви отпустил в сторону Эльды негромкий язвительный комментарий.

— Может, погромче повторишь? — с интересом обернулась наставница.

— Никакой особой « мудрости Торинга » в ваших уроках я не вижу, — встал в полный рост Энтви. За лето он вытянулся и теперь мог посмотреть на Эльду сверху вниз. — Только приемы, которым можно научиться у любого хорошего бойца.

— Что ж, — мягко улыбнулась Эльда. — И это может оказаться куда ценнее, чем ты думал.

Энтви выпятил подбородок:

— Если бы я хотел научиться махать мечом, в родном замке узнал бы куда больше. В чем смысл рукопашной, если всегда можно метнуть огонь или испепелить врага молнией? А то и околдовать, погрузив в сон или забытье?

Эльда ответила на удивление спокойно:

— Иных врагов околдовать невозможно, а метнуть молнию или пламя вы можете просто не успеть.

— Трудно верить, не увидев, — отрезал Энтви.

— Ладно, — почти весело отозвалась Эльда. — Сейчас увидишь.

И, не глядя, махнула рукой в направлении центра поляны.

Из-под земли, разметав дёрн, выстрелила колонна буроватого грунта вперемешку с камнями — ростом вдвое выше Эльды. С неспешностью, свойственной земляной стихии, колонна начала менять форму. С боков появились отростки-лапы, по две от каждого плеча; низ разделился на пару коротких мощных ног; наконец, бугор меж плеч лопнул, выпуская на свет бельмастые мутно-серые глаза без зрачков.

Энтви выбросил руку вперед, бормоча заклинание. Не растерялся… да вот то ли дробь, которую выбивали зубы, помешала, то ли еще что — вместо разрушительного выброса Силы получился сноп безобидных искр, даже не долетевших до врага.

Существо повернулось навстречу вспышке.

Сделало шаг. Другой.

Безмолвно разверзнув и вновь смежив немалую пасть, лениво потянулось к парню правой верхней лапой.

Энтви сел, где стоял.

— Грролф, — выдохнул Иггар, попятившись. И завопил во всю глотку: — Тикай, дурень! Земляной грролф, шоб я здоров был! Их же ж сроду чары не брали!..

— Стойте, где стоите, — негромко проговорила Эльда, а потом издала такой силы крик, что эхом отозвались и скалы, и лес, и даже ближняя гора — дикий, жуткий, как говорится, «мертвый очнется — и со страху опять окочурится»…

Не замечая вмиг отпрянувших детей, чудище повернулось и молча ринулось на Эльду, с поразительной прытью передвигаясь на получетвереньках. Трехсуставчатые лапищи, взлетев, ухватили лишь воздух — волшебница поднырнула под лапу монстра и оказалась за его спиной. Так было еще два раза; потом рассвирепевший грролф сменил тактику, медленно надвигаясь и осыпая все вокруг короткими косыми ударами сверху вниз.

Словно танцуя, Эльда вскинула руки, на миг одевшись серебристым блеском. Прыжок, вихревой переворот, удар — и грролф осел, рассыпаясь грудой свежевзрытой земли.

Зрители перевели дух.

— Понял, — лицо Энтви было не просто красным — пунцово-свекольным. — Простите, пожалуйста… госпожа наставница.