Анатолий Нейтак - Мечтатель

Когда Ухобой, доделав все утренние дела, забрёл на кухню, Знак неожиданно похолодел. Не сильно, но… Охотник потянул воздух носом, точь-в-точь пёс, и вздохнул:

— Иан-па, ты где?

Лёгкое колыхание воздуха. Оп! Чужак сидит, как ни в чём не бывало, на скамье шагах в пяти, уже вполне видимый обычным глазом.

— Здесь. Запах выдал, да?

— Не только.

— Угу… но над маскировкой запаха всё равно надо поработать. Или хоть одёжку мал-мала простирнуть. Кстати, где тут и как это можно сделать? Ещё вчера хотел спросить…

Мирг покачал головой и посвятил Иан-па в азы премудрости, известной любому ребёнку.

— А что, в твоих родных краях стирают как-то по особому?

— Ну да. Во-первых, есть специальные… м-м… пенные порошки. Их разводят в горячей воде, а потом в этой воде замачивают грязные вещи. Потом достаточно прополоскать несколько раз, и всё снова чистое. Но если стирать надо много разного сразу, используют машины.

— Какие?

— Стиральные. Предупреждая вопросы — нет, это не магия, а механика. Вроде мельниц, но посложнее, конечно. Есть и другие способы: то, что по разным причинам нельзя постирать, вроде кожаных изделий, можно сдать в химчистку . Там грязь вроде бы специальными растворителями убирают. Подробнее не объясню, сам не очень-то… в курсе .

— Ишь ты. Дорогая штука, небось, эти самые машины с растворителями?

— Да не особо. Стиральную машину может позволить себе даже семья с достатком ниже среднего. Хвастать не хочу, да и нечем тут особо хвастать, но на моей родине люди живут куда богаче, чем здесь. Сытно, спокойно и безопасно.

— Жалеешь, что угодил в наши дикие да нищие края?

— Есть немного. Но именно немного. Преимущества в моём нынешнем положении тоже просматриваются немалые, и если я о чём жалею, так это о том, что не могу по своей воле туда и обратно скакать. Уж тогда бы я развернулся! — Иан-па усмехнулся, но хищную улыбку быстро сменила печальная. — Хотя… может, и к лучшему, что я не могу попасть назад. Как-то мне не улыбается нести, гм, бремя белых или дона Румату отыгрывать.

— «Смутны твои слова, странник».

— Не обращай внимания. Это так, мысли вслух. Пойду лучше стиркой займусь… кстати, не одолжишь какую-нибудь не сильно нужную тряпку? Лучше всего грязную.

Мирг мысленно хмыкнул, но просьбу исполнил.

Да. Вот об этом авторы попаданской фэнтези точняком писать не любят. Я недовольно поддел двумя пальцами тряпку, павшую жертвой моего экспериментаторского пыла. При попытке извлечь её из бадейки тряпка расползлась, как гнилая. А всего-то пять минут под форсаундом… видать, я чуток переборщил с мощностью, желая воссоздать метод ультразвуковой стирки. Хоть ума хватило на собственных вещах испытаний не проводить, и то хорошо.

М-да. А ведь помимо проблемы стирки меня ожидают проблемы чистки зубов, мытья волос и прочей личной гигиены. Страшно подумать, как бы я изворачивался и из чего делал тампоны, случись мне попасть в эту жуткую антисанитарию в женской, как аффторессы пишут, «тушке».

Полцарства за пипифакс!

О. Совсем забыл. У меня ведь нету половины царства. Даже половины какого-нибудь задрипанного графства, и той нет. Стало быть, про пипифакс лучше не вспоминать.

И надеяться, что местные лопухи гипоаллергенны.

Значительно позже, когда я таки справился со стиркой (вот с сушкой особых проблем не возникло: дозировать нагрев так, чтобы не сжечь ткань, оказалось не сложно) и вернулся на кухню в сопровождении предвкушающего урчания желудка, меня настигла новая попытка мысленного контакта со стороны Йени Финра. Попытка удалась, но я сократил беззвучное общение до предела — так, мол, и так, предпочту поговорить вслух за завтраком, присоединяйся.

И спустя минуту он последовал моему совету.

Как и вчера, Луа хлопотала у плиты. Правда, ни мне, ни менталисту на этот раз ничего из еды из её рук не перепало. Собственно, она словно нас и не заметила. Что ж, я тоже не одарил её приветствием. И отнюдь не почувствовал себя униженным в процессе самообслуживания. Я ведь, вопреки неожиданно сложившейся репутации, аристократ липовый. К ресторациям не приучен-с.

— Доброго дня.

— И вам доброго дня… мастер, — ответил Йени Финр с лёгкими запинками. Явно не привык ни получать такие пожелания, ни отвечать на них. — Мне кажется, я нашёл ответ на ваш вопрос.

— А я, кажется, просил не употреблять не заслуженный мной титул. Впрочем, это не так уж важно. Итак, ответ?

— Маг стоит на меже, разделяющей явь и изнанку мира. На грани меж существующим и не существующим. И именно маги решают, что впустить в мир и что из него… убрать.

— Неплохая попытка.

— Я снова ошибся?

— Нет. Но ты всего лишь расширил и уточнил ответ, который я уже слышал. Власть над непроявленным, воля, меняющая мир, связь с изнанкой… всё это уже упоминалось. И право выбора, то есть внутренняя свобода, упоминалась тоже.

— Но каков тогда правильный ответ?

— А его не существует.

— Что?

Я не отказал себе в удовольствии и зажмурился, словно сытый кот.

— Нет единого, справедливого всегда и для всех ответа на вопрос, чем маги отличаются от всех остальных разумных существ. Спроси у Луа: что она думает на этот счёт?

— Луа? — слегка повернул голову Йени Финр. Названная помолчала, но всё же ответила, — не повернувшись, неохотно:

— Маги суть те, кому Высочайший испытания ради дал более силы, чем большинству. Но не всем дано выдержать Его испытание с честью…

— А как же маги тьмы? — полюбопытствовал я. — Им, наверно, даёт силы архидемон?

Вот тут она всё-таки развернулась. Ненадолго:

— Тебе это кажется смешным, Иан-па?

— Нисколько. Всего лишь печальным. Обрати внимание, Йени Финр: Луа сейчас озвучила определение, приравнивающее магов и жрецов. Для неё нет разницы меж личной силой и той, что дарована извне… и это, кстати, тоже не ошибка в чистом виде, поскольку маги пользуются для своих нужд внешними, заимствованными энергиями.

— Теми, что принадлежат изнанке мира?

— Именно.

Менталист подумал.

— Так. И каково же главное отличие магов и не магов для вас, мастер?

— Я отвечу. Только запомни, что мой ответ — это всего лишь моё мнение, не более того. Я не претендую на обладание окончательной истиной… и тебе не советую предъявлять претензии такого рода. Запомнишь?

— Да, мастер.

— Ну что ж. Я начну издалека. Менять мир — это дело, в сущности, нехитрое. И я полагаю, что люди, да и другие существа делали это задолго до овладения магией…

— Как?

— При помощи инструментов. Научились разжигать огонь и готовить на нём пищу, а также ковать металл? Изменение. Научились возделывать землю и собирать урожай? Изменение. Даже приручение диких зверей — это изменение мира. Для которого магии не требуется.