Патрик Ротфусс - Страхи мудреца. Книга 2

По счастью, к этому времени я уже научился держать удар, и после месяца напряженных тренировок мой живот превратился в сплошную стенку мышц. И все же ощущение было такое, словно в меня кинули камнем. Я понял, что к обеду там будет синяк.

Я выпрямился и нанес пробный удар ногой. Я хотел проверить, насколько она пуглива, и надеялся заставить ее отступить, чтобы восстановить равновесие и воспользоваться своим преимуществом в росте.

Оказалось, что Целеана была совсем не пуглива. Она не отступила, а вместо этого скользнула вдоль моей ноги и нанесла удар в мощное сплетение мышц над коленом.

Из-за этого я невольно пошатнулся, возвращая ногу, и потерял равновесие при этом, Целеана оказалась достаточно близко, чтобы при желании прыгнуть на меня. Она сцепила руки, встала в стойку и атаковала «волнующейся пшеницей». Я отлетел назад.

Трава была густая, так что ушибся я не сильно. Я перекатился, чтобы выиграть расстояние, и вскочил на ноги. Целеана догнала меня и выполнила «метание молнии». Она была проворна, но ноги у меня были длиннее, так что мне удавалось отступить или заблокировать все ее удары. Она сделала ложный удар ногой, и я купился, что дало ей возможность нанести мне удар в то же место над коленом, что и в прошлый раз.

Было больно, но на этот раз я не пошатнулся, а отступил вбок и назад. Она преследовала меня, неумолимо и пылко. И в спешке раскрылась для удара.

Но, несмотря на все свои ушибы и падение, я все же не мог заставить себя ударить такую малышку. Я представлял, насколько сильно я могу ударить Темпи или Вашет. Но Целеана была такая хрупкая! А вдруг я ей больно сделаю? Вашет же говорила, что мы отвечаем за безопасность партнера!

Поэтому я перехватил ее «карабкающимся железом». Моя левая рука промахнулась, но длинные сильные пальцы правой обхватили ее тонкое запястье. Это не был настоящий захват, но теперь все зависело только от силы, и я не мог не победить. За запястье я ее уже держу, остается только ухватить за плечо, и я перейду к «спящему медведю», прежде чем…

Целеана выполнила «укрощение льва». Но не в той версии, которую я учил. Она использовала обе руки, нанесла удар и вывернулась так проворно, что я остался с ноющей пустой рукой, прежде чем сообразил, что к чему. А потом она ухватила меня за запястье и потянула, одновременно плавным движением пнув меня в лодыжку. Я наклонился, согнулся, и она швырнула меня на землю плашмя.

Это приземление мягким не было, я с размаху врезался в траву. Не то чтобы меня это ошеломило, но это было неважно: Целеана протянула руку и постучала меня по затылку. Давая понять, что при желании могла бы без труда меня оглушить.

Я перевернулся и сел. В нескольких местах у меня болело, и это не считая уязвленной гордости. Впрочем, гордость моя была уязвлена не так сильно. Время, проведенное с Темпи и Вашет, научило меня ценить мастерство, а Целеана и в самом деле мастерски владела кетаном.

— Никогда не встречал «укрощение льва» в таком варианте, — сказал я.

Целеана усмехнулась. Улыбка была совсем незаметная, но белые зубы все же мелькнули. В мире бесстрастных адемов это было как солнце, выглянувшее из-за туч.

— Это мой вариант, — сказала она. Очень гордо. — Я сама придумала. Я не настолько сильна, чтобы применять обычное «укрощение льва» против своей матери или человека твоего роста.

— Покажешь? — спросил я.

Целеана поколебалась, потом кивнула и шагнула вперед, протягивая руку.

— Схвати меня за запястье.

Я схватил, сильно, но не жестко.

Она проделала это еще раз, как фокус. Стремительный взмах обеих рук — и я остался с ноющей пустой рукой.

Я протянул руку еще раз. Улыбка.

— У меня глаз медлительный, варварский. Можно повторить это еще раз, чтобы я мог научиться?

Целеана отступила на шаг и пожала плечами. Безразличие.

— Разве я тебе наставница? Для чего мне делиться чем-то с варваром, который не может даже ударить меня в поединке?

Она выпятила подбородок и отвернулась к раскачивающемуся меч-дереву, однако глаза ее игриво метнулись в мою сторону.

Я хмыкнул, поднялся на ноги и снова вскинул руки.

Она рассмеялась и обернулась ко мне.

— Давай!

На этот раз я был готов и понимал, на что способна Целеана. Она отнюдь не хрупкий цветочек. Она проворна, бесстрашна и агрессивна.

Поэтому я ринулся в атаку, используя преимущество своих длинных рук и ног. Нанес удар «танцующей девой», но она увернулась. Нет. Вернее сказать, она ускользнула прочь, ни на миг не потеряв равновесия. Ее ноги плавно раздвигали высокую траву.

Потом она вдруг переменила направление, поймав меня на полушаге и слегка сбив с дороги. Сделала ложный выпад в пах, легонько толкнула «вращающимся жерновом». Я пошатнулся, однако устоял на ногах.

Я попытался восстановить равновесие, но она снова коснулась меня «вращающимся жерновом», потом еще и еще раз. Каждый раз она сдвигала меня всего на несколько сантиметров, однако из-за этого я беспомощно спотыкался и все отступал назад, и, наконец, она поставила мне подножку и опрокинула меня навзничь.

Не успел я коснуться земли, как она ухватила меня за запястье и вскоре крепко опутала мою руку «плющом на дубе». И я уткнулся лицом в траву, ощущая неприятное давление на плечо и запястье.

Секунду я подумывал было попытаться освободиться, но только секунду. Я был сильнее ее, но весь смысл таких приемов, как «плющ на дубе» или «спящий медведь», состоит в нажиме на уязвимые части тела. На то, чтобы сломать ветку, много сил не нужно.

— Сдаюсь, — сказал я. На адемском это звучит короче: «Вех!» Это очень легко крикнуть, даже когда ты запыхался, устал или тебе больно. В последнее время я очень привык к этому слову.

Целеана отпустила меня и отступила, глядя, как я сажусь.

— На самом деле ты не очень-то хорош, — сказала она с грубой откровенностью.

— Я просто не привык бить девчонок, — сказал я.

— Ну а как же ты мог к этому привыкнуть? — рассмеялась она. — Чтобы к чему-то привыкнуть, нужно делать это много раз, снова и снова. А ты небось ни разу в жизни не ударил женщину!

Целеана протянула мне руку. Я принял ее, надеясь, что это выглядит достаточно любезно, и она помогла мне подняться на ноги.

— Я хочу сказать, что там, откуда я родом, не принято драться с женщинами.

— Не понимаю, — сказала она. — У вас что же, мужчинам не позволяют драться вместе с женщинами?

— Я хочу сказать, что наши женщины по большей части вообще не дерутся.

Целеана покрутила запястьем, сжимая и разжимая руку так, словно на ладони у нее налипла грязь и она рассеянно пытается ее стряхнуть. Это был жестовый эквивалент озадаченности, можно сказать, что она непонимающе нахмурилась.