Анна Алмазная - Лоза Шерена

Вспыхнула молния. Пронесся над парком гром, и Ар, резко развернувшись, вошел в дом. Он не хотел смотреть на опекуна. Не хотел, чтобы тот видел на его глазах слезы бессилия.

Порядком устав после разговора с Эдлаем, после уговоров не поддаваться отчаянию, бессонной ночи, череды гостей и подарков, Арман выскользнул на балкон, оперся спиной о холодную колону.

Вот он, долгожданный день. День пятнадцатилетия Армана, наследника главы Северного рода, вождя клана белого барса, владельца Алрамана и воспитанника советника повелителя. Вот оно - веселье за спиной, которое стихнет только к закату. Вот оно - глухое отчаяние в груди, что медленно сменялось злостью. Злостью на самого себя.

К чему терять время на "празднике"? К чему притворяться, улыбаться, делать вид, что все в порядке?

А прятаться умнее?

- Арман!

Там, за спиной, другой мир. За стеклянными дверьми веселятся гости. Стоит тяжелый запах благовоний, смешанный с ароматом женских духов и праздничных кушаний. В такт тихим песням менестрелей, между колонами, увитыми цветочными гирляндами, двигаются ярко одетые пары.

Красивый праздник. И неожиданно много гостей, много подарков. Слишком много ненужных подарков.

- Не удивляйся ничему, - сказал вчера опекун. - Гостей будет много. Высший свет падок на скандалы. Такое зрелище они пропустят вряд ли.

Зрелище. Развлечение. Он - развлечение для гостей. Еще долго будут они выплевывать имя Армана, смешивать с грязью...

Но разве это важно?

Вскоре тени удлинятся. Зайдет солнце. Опустится на парк тьма. И жрец скажет последнее слово, отберет у Армана единственное, что осталось - жизнь.

Но жить так хотелось!

И то, что вчера казалось скучным, сегодня щемило душу. И хотелось как прежде любоваться на поля, покрытые люцерной, мчаться по лесным дорогам на Вьюнке, купаться в озере. Слушать пение птиц на рассвете и смотреть ночью в звездное небо.

- Арман, слышишь?

Арман обернулся, оторвался от колонны.

Опекун опять был не один - рядом стоял незаметный человек в скромном черном плаще. Встретил бы на улице, в толпе, прошел бы мимо. А теперь склонился перед посланником принца. Даже не самим посланником, а долгожданным письмом от повелителя, что держал в руках гонец. Желтоватым прямоугольником с печатью из красного воска.

- Наследный принц поздравляет архана с днем рождения, - брови Армана поползли вверх. Задрожали губы. Принц? Не повелитель... даже тут его унизили. - Просит прочитать это до захода солнца. А лучше - сейчас.

Изобразить благодарность удалось плохо, и серые глаза гонца чуть блеснули сочувствием. Тем чувством, которое Арман откровенно ненавидел, потому и вспыхнул гневом - ненужным теперь, неуместным.

- Думаю, я вернусь к гостям, - сказал Эдлай, скрываясь в зале.

Арман схватил письмо, не спуская взгляда с приезжего. Все ж странный он. И чем-то похож на Нара.

Кстати, где Нар? Хорошо исполняет приказ, на глаза опекуну не показывается. Может, зря. Отпустить бы его, денег дать, да выдворить из поместья, ибо умрет архан и слуге жизни тут не будет... Жалко мальчишку.

Арман перевел взгляд на письмо. Привычно нажал в нужном месте, и печать хрустнула, разламываясь.

- Могу я остаться один? - неожиданно не приказал, а попросил Арман.

Гонец поклонился и молча вышел. Лишь тогда решился Арман развернуть хрустящую страницу.

Принц не беспокоился о собеседнике - писал неразборчиво, лепил буквы одна на другую, слов не подбирал и кое-где оставил кляксы. Но переписчику не доверял, значит, писалось только для Армана, в тайне. Потому и гонца выбрали... странного. Доверенного.

"Здравствуй, Арман!

Знаю, что ты ждал другого - письма от моего отца, назначения, почестей. А получил это. Удивляешься?

Я и сам удивляюсь. Может, спустя мгновение, когда гонец повезет бумажку по назначению, я о ней пожалею, пошлю кого-нибудь вдогонку.

Только гонца я выбрал правильного - его не догнать. И письмо к тебе попадет. Так что читай внимательно... Писано оно ларийскими чернилами. Знаешь, что это такое?

Думаю, знаешь, но все же поясню. Перечитать тебе не удастся - буквы быстро исчезнут, а бумага почернеет.

Для начала ответим на вопрос - зачем я это пишу?

Я помню твоего отца. Помню, как погубила его моя мать, оттого помогаю. Только помощь моя тебе покажется странной, так и не обессудь - какая есть. Большего для ларийца без хариба сделать я не в состоянии..."

23.

Ар еще долго читал тесно писаные строчки. А когда дочитал, бумага начала медленно чернеть. Края ее чуть закруглились, становясь коричневыми на сгибах. Чернота расползалась, стремясь к пальцам. Когда она подобралась совсем близко, Арман отпустил письмо.

Ветер подхватил листик, и тот медленно спланировал с балкона вниз, прямо в фонтан. Набух водой и пошел ко дну, скрываясь в тугих, блестящих на солнце струях.

Арман резко развернулся и направился к дверям. В зал.

Он шел сквозь толпу, не заботясь о гостях. И люди отшатывались, бросали вслед косые взгляды. Только Арману все равно. В этом мире остался только он и написанные неразборчивым почерком слова принца.

"Спрашиваешь меня, зачем я это делаю? К чему пытаюсь облегчить жизнь какого-то мальчишки?"

Мальчишки! Ар ударом руки распахнул небольшую дверь, почти побежал по галерее, выходившей на внутренний дворик.

"Чужого. И не только для меня, для Кассии, для ее богов. А моя страна - это огромный организм. Тебе ли, друг мой, не знать, как поступает организм с чужеродным телом?"

Пахнуло снизу конским навозом и сеном, заржал почуявший хозяина Вьюнок.

"И потому я сделаю тебе подарок. Шикарный подарок, достойный такого как ты - чужака, может быть, последний в твоей жизни..."

Ар устремился вниз по деревянной лестнице. Обиженно заскрипели ступеньки. Захрустел под ногами песок. Что-то предупредительно крикнул конюх, но Ар уже не видел ничего и никого... кроме подарка принца.

"... я дарю тебе то, о чем мечтают люди всю жизнь. Дарю чужаку, отродью, выродку, так ведь тебя называют?"

Ар осторожно пошел по кругу, держась ближе к стене. Раскосые, карие с огнистыми искорками глаза провожали его, не отпускали. Боги, что это за глаза! Да за один только взгляд этот готов Ар отдать душу...

"И ты спросишь почему? Потому что обидно. Обидно за мою мать-ларийку, да за глупого мальчишку-ларийца, влипшего по самые уши. За тебя, друг мой, обидно. Да и за себя, как ни странно."

Ар остановился. Сделал шаг вперед, протянув руку. Погладил черную с коричневым отливом морду, правильно очерченные скулы, лебединую шею, темную гриву с характерными красными искорками.

Искорки попали на пальцы, обожгли, да так, что Ар одернул ладонь, а конь испуганно отступил.

"Подарок, достойный самого повелителя. Ларийский конь. Огнистый. Дитя нашей общей родины, выращенное в степях Ларии при помощи специальных заклинаний. Лучший друг и соратник. Мечта любого аристократа и гордость владельца. Мой последний дар тебе, ибо это лучшее, что я могу дать. Дать хариба, увы, не в моей власти."