Уилл Эллиот - Тень

Сиель вытерла непрошеные, от боли слезы и попыталась (впрочем, без особого успеха) освободиться от рук мага.

— Подойди-ка сюда, Эрик, мальчик мой, присоединяйся. Покажи ей, что мир вовсе не столь отвратителен и в нем есть не только боевые маги!

Эрик склонился к ним и заключил обоих в объятия. Тело Сиель содрогалось от рыданий, которые она пыталась сдерживать.

— Поплачь, девочка, выпусти чувства на волю и успокойся, — произнес Луп, подмигнув иномирцу.

Раздался грохот, который мог быть только одним — выстрелом из револьвера.

Эрик бросился к окну. У кромки воды стоял Гобб, невозмутимо держа под мышкой вырывающегося и брыкающегося тощего лысого человечка. Полувеликан с явным непониманием смотрел в дуло маленького черного револьвера, кажущегося крошечным в массивной ручище. Очевидно, он случайно выстрелил из него и теперь пытался понять, как это вышло.

— Нет! — заорал Эрик в разбитое окно. — Отведи его от себя! И бога ради, не трать пули!

— Почему он так странно шумит? — поинтересовался Гобб, по-прежнему глядя в дуло.

— Опять ты тут! — завопил Луп, подвинув Эрика и тоже выглянув в окно. — Подымайся сюда, как раз поспеешь к обеду. И эту игрушку из Иномирья не забудь, у нас будет добрая байка сегодня, о да! — Луп оскалился в беззубой улыбке, глядя на полувеликана с таким теплом, словно приветствовал старого друга.

Гобб озадаченно поскреб в затылке и шагнул в плещущиеся волны.

По мере того как Гобб медленно забирался на дерево, хрупкие ветви начинали скрипеть все громче, словно стонали от боли.

Эрик направился к продолговатому сооружению размером с большой обеденный стол с трещиной посередине. Только внимательно рассмотрев непонятный предмет, иномирец понял, что перед ним макет Левааля с городами, выполненными с соблюдением масштаба, реками, горами и холмами, словно выступавшими из плоского, совершенно пустого пространства. Трещина, разделяющая макет на две половины, судя по всему, олицетворяла Конец Света, место, где раньше стояла Стена. На одном конце макета располагалась большая статуэтка, изображающая белого дракона — замок By. Южная половина карты была совершенно пустой.

Однако по мере того как Эрик всматривался, она становилась все больше похожей на макет: на глазах менялся масштаб, пейзаж, и теперь он мог разглядеть отдельные районы, различая детали. Чем дольше он вглядывался в нее, тем, казалось, крупнее и отчетливее становились объекты. Нити облаков висели в нескольких дюймах над «столом», по большей части белые, как вата, и только из одного, грозного и темного, лилась вода и виднелись проблески молний. Эрик разглядел Эльвури, притаившийся в своем горном гнездышке. Над крошечным городом клубился дым.

Он вновь перевел взгляд на юг. Рядом со Стеной копошились крошечные существа, которые ходили туда-сюда, — каменные гиганты, по-прежнему патрулирующие границу этой половины Левааля. На севере он заметил большой поток маленьких силуэтов, марширующих по Великой Разделительной Дороге, как колонна муравьев.

— Все города находятся в центре, — задумчиво произнес Эрик. — Почему ни один не построен где-нибудь здесь? — спросил он, указывая на широкие полосы незанятой земли неподалеку от окруженных со всех сторон сушей морей и горных долин.

— На этой земле нельзя селиться, — отозвалась подошедшая Сиель. — Она непроходима. Горы или болота, в которых очень легко утонуть. Если же и найдешь кусок сухой земли, она окажется неплодородной, вырастить что-то невозможно, и дичи почти нет. Там живут элементали, Меньшие Духи и разные твари. Очень холодно, и часто бывают сильные снегопады.

— Получается, там вообще нет никого из людей?

Сиель пожала плечами:

— Самые отдаленные поселения — это деревушки у моря Божьих Слез. Может, попадаются незначительные группы темнокожих и в более суровых регионах. Иногда туда бегут заключенные или люди, объявленные вне закона. Но никто никогда не возвращается.

— Это неспроста, — задумчиво протянул Эрик. Все у них тут «так устроено»; в этих людях нет ни грамма здорового любопытства, желания присмотреться к странностям, узнать как и почему. Может, это из-за того, что они могут видеть своих богов? Или, раз уж в мире существует магия, нет смысла пытаться разнести все до основания, чтобы узнать работу каждого винтика?..

Гобб, очевидно, отказался от попыток взобраться по огромному серому дереву к окну, справедливо полагая, что мертвый ствол может и не выдержать его веса. Он прошел под аркой к водовороту, и теперь широкие, тяжелые шаги грохотали на винтовой лестнице.

— Там, внизу, очень странно, — произнес он, кивая на закрутившуюся в воронку бурлящую воду. — Там есть звуки. Почти как голоса, созданные ветром.

«А ведь Луп не хотел, чтобы я туда спускался, — вспомнил Эрик. — Он заставил нас карабкаться по этому чертовому дереву, рискуя жизнью. Я ведь понял бы, что говорят эти странные голоса. Поэтому?..»

— Кто ты? — между тем спросил народный маг.

— Я — тот, на кого ты орал и в кого швырял всякую всячину, — напомнил Гобб. — А потом ты пригласил меня сюда на обед. Теперь выясняется, что ты меня не знаешь. Должен сказать, ты слишком уж рассеян даже для мага.

— Да я не тебя спрашиваю, а его! — воскликнул Луп, указывая на отчаянно извивающегося лысого, которого Гобб по-прежнему ненавязчиво держал под мышкой.

— А… то Болд. Он заблудился и чуть не умер от голода. Поэтому я его накормил, вылечил, и он остался жить у нас, делал разные полезные штуковины. Но за ним нужен глаз да глаз. Он начинает нервничать, когда нечего собрать или разобрать. Да и вам, наверное, стоит знать, что скоро у нас всех из-за Болда будут крупные неприятности.

Гобб поставил тощего человека с безумным взглядом на ноги. Болд первым делом попытался выдрать из рук великана револьвер.

— Дай-ка сюда, я вытащу пули, — произнес Эрик. — Иначе ты кого-нибудь этой штукой убьешь.

— Она никого не убивает, — заверил их всех полувеликан, — просто громко шумит, и от этого звука болят уши. Болд, а что ты сделал с этим солдатом?

— Я выяснил, в чем предназначение этой штуковины, — прохрипел Инженер.

Его голос оказался настолько ужасным, что прекрасно подошел бы любому злодею из столь любимых Эриком комиксов.

— Ну-ка, полегче, — нервно произнес Луп.

Когда Гобб вручил оружие Эрику, Болд издал негодующий возглас и с лицом, преисполненным печали, уселся в стороне от остальных, опустив голову; больше он даже ни разу не шелохнулся.

— Так какие еще неприятности нас ждут? — спросил Луп у полувеликана.

Гобб почти успел завершить глубокомысленное изложение основных событий, предшествовавших его появлению, когда снаружи что-то глухо ударилось в стену, затем еще раз и еще. Наконец в уже разбитое окно влетела стрела, скользнула по полу и замерла у лестницы.