Наталья Поваляева - Снежный ком

Месье Каротт перечитывает написанное и утирает навернувшуюся слезу. Затем выводит внизу исписанного листка «Всегда Ваш, Франсуа», запечатывает конверт, надписывает его «М-ль Левуазье, лично» и с хрустом потягивается, разминая затекшие от усердного писания руки.

— Теперь не плохо бы и пожевать чего-нибудь, — молвит месье Каротт и отправляется на кухню.

— Дорогой! Ужин на столе! — возвещает мадам Руж и устанавливает в центр обеденного стола супницу, расписанную снежными альпийскими пейзажами.

Жиль и Андре, уже устроившиеся за столом, хитро перемигиваются. Они отлично знают, что время от времени мамá подмешивает в суп папá какую-то гадость, после которой папá становится сам не свой и порой устраивает форменный цирк. Каждый вечер Жиль и Андре заключают пари — будет ли отцовский суп «пустым» или «с начинкой»; сегодняшняя ставка — снежный шар с фигуркой лыжника против набора наклеек «Обитатели леса».

Наконец в столовой появляется месье Руж. Он усаживается на свой любимый продавленный стул и принимается меланхолично разглядывать узор на скатерти. Мадам Руж, с трудом скрывая возбуждение, хватает черпак и начинает разливать суп. Жиль и Андре внимательно следят за мамá, и от их взоров не ускользает хорошо отработанная процедура подмешивания в тарелку отца порции порошка из зажатой в ладони мамá капсулы. Сегодня проиграл Андре, и после ужина «Обитатели леса» перейдут в собственность Жиля. Однако веселье только начинается: надо лишь дождаться, пока съеденный папá суп усвоится, и зелье начнет действовать.

Мадам Руж тем временем делает вид, что всецело поглощена распределением по тарелкам тушеной телятины с горошком, но то и дело бросает напряженный взгляд на супруга.

И наконец — вот оно! Жиль пинает брата локтем в бок, призывая не пропустить зрелище, а мадам Руж резко подается вперед, едва не перевернув соусницу. Месье Руж обводит семейство мутным взором, словно только что очнулся от долгого сна, затем резко отставляет тарелку с недоеденной телятиной, вскакивает и делает заявление:

— Опоссумы в опасности!

Жиль и Андре спешно перебирают наклейки, чтобы найти среди обитателей леса опоссума, а месье Руж, надев на голову крышку от блюда с телятиной, стремительно выбегает из дома с громкими криками «Спасем опоссумов!»

— Доедайте, мальчики, и поднимайтесь к себе, — мадам Руж тяжело вздыхает, а затем достает из рукава маленькую записную книжечку и делает запись: «Пипофезин минус. Триптизол? Тертый женьшень».

Тем временем месье Руж добирается до булочной месье Бриша, вбегает туда как раз в тот момент, когда хозяин заведения упаковывает кекс «Альпийская горка» для семейства Тибу, и, картинно воздев руки, кричит: «Спасем опоссумов!»

Семейство Тибу испуганно жмется к прилавку, но месье Бриш, привычный к резким переменам в темпераменте месье Ружа, не теряет самообладания и молвит:

— Конечно-конечно, месье Руж, непременно спасем! Как не спасти! Вот только обслужу мадам и месье Тибу, и сразу же присоединюсь к вам! Вы пока бегите вперед, разведайте обстановку, а я уж следом!

Месье Руж отдает булочнику честь, приложив ребро ладони к крышке блюда, словно к военному шлему, и выскакивает прочь. Следующую остановку он делает в табачной лавке мадам Женевьевы Нёв. Мадам Нёв, как и все остальные жители Шампери, отлично знакома с возможными последствиями фармацевтических опытов мадам Руж, а потому явление месье Ружа в облике спасателя опоссумов ее нисколько не удивляет и даже, надо признать, развлекает.

— Спасем опоссумов! — взывает месье Руж.

Мадам Нёв, отложив в сторону вечерний выпуск «Альпийского вестника», с интересом рассматривает головной убор месье Ружа, а затем спрашивает:

— А что такое нынче с опоссумами?

— Они в опасности! — без запинки рапортует месье Руж.

— Святые угодники! — картинно изумляется мадам Нёв.

— Не угодники, а опоссумы! — гневно насупив брови, поправляет месье Руж. — Но мы их спасем! Вы же поможете мне спасти их?

— О, ну о чем речь, месье Руж, — примирительно молвит мадам Нёв, отправляя в рот карамельку, — конечно, поможем. Делов то. Вы главное не волнуйтесь! Хотите карамельку?

— Не хочу я карамельку! Я хочу спасти опоссумов! Несчастные твари в опасности! — уже во весь голос кричит месье Руж, и в этом момент в дверях табачной лавки показывается мадам Руж со спасательным набором из одеяла и термоса с успокоительным ромашковым чаем.

Спустя десять минут спеленатого, словно мумия, спасателя опоссумов увозят домой, а мадам Нёв вешает на дверь лавки табличку «Закрыто» и спешит в подсобку, чтобы позвонить своей приятельнице мадам Арно и сообщить о только что произошедшем инциденте.

— Мадмуазель … э-э-э … Амалия! — несколько неуверенно говорит месье Фернан, вечно путающий сестер Лебрен.

— Я — Мари! Доброго здоровьечка вам, господин управляющий! — улыбаясь во весь рот, отвечает Мари Лебрен. — Амалия сегодня выходная, а я вот все тружусь, работаю, рук не покладаю, с утречка не присела, маковой росинки…

— Да, да, да, мадмуазель Лебрен, — управляющий безжалостно прерывает горестную сагу Мари, — так вот. Завтра к нам прибывает важный гость — я подчеркиваю, мадмуазель Лебрен — важный гость! — и мне бы хотелось, чтобы вы должным образом подготовили наш единственный люкс, особое внимание уделяя таким … э-э-э … скрытым от взора участкам, как … э-э-э … пространство под кроватью и за прикроватной тумбочкой…

— Помилуйте, месье! — Мари Лебрен картинно потрясает шваброй, словно призывая небеса в свидетели. — Да я завсегда первым делом прибираю под кроватью и за тумбочкой! И Амалия тоже! Первым делом! Завсегда!

— И, однако же, мадмуазель Лебрен, когда предыдущий обитатель люкса имел неосторожность уронить свой несессер за прикроватную тумбочку, то обнаружил за нею, а также и под кроватью, много интересного! Например, засохшее надкушенное печенье, дохлую муху, фантик от конфеты «Снежок» и скомканный бумажный носовой платок (использованный)! И всё это, подчеркну, помимо пыли! — месье Фернан, похоже, сам утомившийся от столь длинной тирады, утирает пот со лба.

Мари Лебрен отставляет в сторону ведро и швабру, запускает руки в карманы передника и готовится долго и обстоятельно объяснять управляющему, в результате каких мистических совпадений и злодейских происков печенье, муха, фантик, платок и пыль оказались там, где их обнаружил постоялец. Однако, приглядевшись к месье Фернану повнимательнее, Мари решает отложить прения по поводу мусора на потом. Склонив голову набок и прищурившись, она молвит: