Наталья Поваляева - Снежный ком

Мадмуазель Дюбуа с улыбкой экзекутора поворачивается к Гийому, но коридорного уже и след простыл. На том месте, где только что стоял гнусный предатель, теперь сидит Бомарше и вылизывает левую лапу.

— Брысь, гнида! — адресуется к коту мадмуазель Дюбуа.

— Котика гоните? — медовым голосом спрашивает непонятно откуда взявшаяся Амалия Лебрен.

— Чтоб вас всех лавиной завалило! — шипит мадмуазель Дюбуа и в сердцах ломает карандаш для заполнения регистрационной книги.

— Так что, месье Бриш, еще раз приношу вам свои извинения! — говорит мадам Руж. Это уже давно отлаженный ритуал: на следующий день после очередного выступления месье Ружа его супруга совершает обход всех заведений, где супруг «отметился» накануне.

— Ой, ну что вы, мадам Руж! Какие извинения! — машет руками месье Бриш и с трудом сдерживается, чтобы не добавить: «Для всех нас это такое развлечение!»

— Весь Шампери, все мы — так вам сочувствуем! — присоединяется к разговору мадам Жюстен, только что купившая фирменный кекс месье Бриша. Всем своим видом она пытается выражать сочувствие, но не очень успешно — впечатление портит блеск в глазах, достойный зрителя корриды.

— Да, это мой крест, — дежурно вздыхает мадам Руж. — Но я не теряю надежды! Думаю, я уже близка к изобретению, которое совершит переворот в лечении меланхолии!

— Ну, удачи вам! — молвит мадам Жюстен и в обнимку с кексом удаляется.

Оставшись наедине с мадам Руж, месье Бриш принимает заговорщицкий вид, наваливается на прилавок и шепчет:

— Мадам, а знаете ли вы, что верное средство от меланхолии уже давным-давно изобретено?

Мадам Руж, собравшаяся было уходить, коршуном бросается назад к прилавку.

— Уже изобретено?! Не может быть! И что же это за средство, месье Бриш? Говорите скорее!

— Это сладости, мадам! Скажите, ваш уважаемый супруг — месье Руж — любит сладости?

— Да он вовсе их не ест! — восклицает мадам Руж. — Сладости вредны для зубов! И вообще, сахар — верный путь к диабету! В нашем доме нет сладостей. И мои сыновья с младенчества приучены не заглядываться на витрины булочных и кондитерских!

В этом месте месье Бриш опускает глаза, так как отлично знает, на что тратят свои карманные деньги отпрыски четы Руж втайне от родителей. Но смущение его мимолетно, и вот он продолжает:

— Мадам, позвольте мне не согласиться с вами! Спросите любого доктора, и если он не шарлатан, он скажет вам, что самая обыкновенная плитка шоколада способна творить чудеса с самыми заядлыми меланхоликами!

— Но зубная эмаль…

— Мадам! Разве может зубная эмаль цениться выше душевного равновесия?!

— Ну-у-у…

— Это был риторический вопрос, мадам. Конечно, не может!

— Так что же, месье Бриш, вы полагаете, что все дело в этом? Мне следует ввести в наш повседневный рацион сладости? Но это так необычно, так непривычно…

— Непременно ввести, мадам Руж! Какао и горячий шоколад! Пончики с абрикосовым джемом (вот как раз они, только что из духовки)! Мой фирменный кекс с изюмом! Безе и шоколадные трюфели! Хрустящие вафли со взбитыми сливками! Плюшки с вишневым вареньем!

Видя, что месье Бриш вознамерился огласить весь ассортимент своего заведения, мадам Руж прерывает его:

— Спасибо, спасибо, я все поняла! Большое спасибо, месье Бриш, думаю, я начну с какао и вашего фирменного кекса.

— Прекрасный выбор, мадам! Смею надеяться, вы не забудете поделиться со мной результатами эксперимента?

— Непременно, месье Бриш, тем более что вы и так у нас постоянный свидетель результатов экспериментов, — говорит мадам Руж, неожиданно обнаруживая чувство юмора.

— Ха-ха-ха, — заливисто смеется месье Бриш и вручает мадам Руж нарядный пакет с кексом и баночкой лучшего какао.

— Всего доброго, месье Бриш!

— Мои наилучшие пожелания, мадам!

Нежно звякает дверной колокольчик. Покинув заведение месье Бриша, мадам Руж направляется к лавке мадам Нёв, чтобы принести и ей свои извинения за вчерашний инцидент.

— И поэтому я пишу ей письма. Да, не под своим именем. Ты думаешь, я идиот? Ну, скажи?

Месье Каротт сидит на кухне отеля «Снежный ком», на табурете возле разделочного стола. На столе перед ним в позе фарфоровой копилки сидит Бомарше и оглашает кухню ритмичным урчанием. Шеф-повар беседует с котом, не забывая угощать его сардинками из стоящей рядом банки.

— Молчишь… ну, возьми еще сардинку, вот так. Хотел бы я иметь твое самообладание! Всё вокруг вверх дном, а ты сидишь себе, кушаешь сардинки и смотришь своими желтыми глазами!

Бомарше моргает и аккуратно принимает рыбину из рук месье Каротта. Затем облизывается, зевает и начинает мыть правую лапу.

— Я с ума сойду, если не добьюсь ее, мой дорогой Бомарше! Она такая чудесная, мадмуазель Левуазье! Такая милая, сдержанная, рассудительная… Я уверен, что мы бы уже давно были вместе, если бы не эта грымза Дюбуа. Вечно наговаривает на меня! И вообще, вешает свою феминистскую лапшу всем на уши! Представь, она рассказала моей возлюбленной о том, что эти болваны Жан и Робер зовут меня «Черпаком»!

В этот момент Жан и Робер, подслушивающие беседу шефа с котом за приоткрытой дверью, беззвучно хохочут, пиная друг друга локтями.

— Я знаю, тебе от нее тоже достается порой! — продолжает месье Каротт. — Грымза и есть!

Кот Бомарше зевает в знак согласия и получает очередную сардинку.

— Но я все продумал! У меня есть сбережения, и вот что я сделаю: я арендую шикарное шале в горах! А что — на два дня мне как раз хватит! И приглашу мадмуазель Левуазье встретить со мной Рождество. Я уже намекал ей на это в одном из своих писем, и она, по-моему, настроена благосклонно! Конечно, приехав туда, она увидит меня вместо респектабельного мэтра Клемансо… Но я ей все объясню! Неужели она отвергнет меня, Бомарше, после всех моих признаний?! Скажи, а?

Бомарше как бы между прочим тянется мягкой лапой к банке с сардинами — так, словно просто желает убедиться в ее реальности.

— Эх, ты думаешь только о еде! — укоризненно молвит месье Каротт и угощает кота очередной сардинкой. — А у меня между тем еще одна проблема. Надо где-то раздобыть двух сиамских кошек. Я уже писал мадмуазель Левуазье, что у меня есть кошки. То есть не у меня, а у месье Клемансо. Но поскольку он — это я, то кошек искать придется мне! Ты мне не можешь помочь, а? Ты же у нас специалист по кошкам?