Абрахам Меррит - Лик в бездне

— Хаон угрожает, что если выиграет эту войну и придет к власти в Ю-Атланчи, то откроет для всех Ворота Смерти. Почему бы нам не иметь право выбора?

Не дав ему времени для ответа, она пристально взглянула на него сузившимися глазами и с крайней непреклонностью сказала:

— Ну, я ради него умирать не собираюсь! Можешь так и сказать Матери, если когда-нибудь до нее доберешься!

И, внезапно отвернувшись, оставила Грейдона. Позже, когда он ложился спать, пришел Ригер, уселся и вот что он сказал Грейдону:

— Друг мой, — произнес он, — у меня плохое предчувствие. Я и сам хотел предложить эту встречу с Суаррой, тем не менее мне не нравится, что этот совет исходит от Дорины. Так что Суарра встретится с тобой не в пять часов, а в три. Местом встречи к тому же будет не первая пещера, а пещера Женщины-Лягушки.

— Но послание уже ушло, — сказал Грейдон. — Как об этом узнает Суарра?

— Не беспокойся, — парировал гигант. — По своему хитрому обыкновению, помимо того послания я отправил другое, мое собственное. Даже посланец, который несет его, не знает, что в нем. Если мы получим обратно от Суарры перо “караивенкос”, это будет означать, что она все поняла. Если не получим, то… Что ж, тогда нам придется идти в первую пещеру.

Он мрачно кивнул.

— Повторяю, мне не нравится, что идея исходит от Дорины. Ну, ладно…

Он мрачно пожелал спокойной ночи и удалился.

На третий день утром Грейдон услышал от Ригера, что Суарра получила его послание и их встреча состоится этой ночью. Она послала перо птицы “караивенкос”, чтобы показать, что она все поняла и будет в пещере Женщины-Лягушки.

— Даже Хаон не знает, куда мы идем, — сказал Ригер. — Если бы он знал, Дорина бы выпытала у него это. И даже два ночных сна не уменьшили моего недоверия. Делая это предложение, она имела в уме что-то большее, чем просто облегчить твою дорогу к Адене или удовлетворить твое желание увидеться с девушкой, чьей теткой, скажем так, — закончил он, ухмыляясь, — она является.

Грейдон и сам много думал и теперь повторил Ригеру свой странный разговор с Дориной.

— Возможно, — сказал он, — она задумала ловушку, чтобы предать меня Ластру. Она может полагать, что, если я доберусь до Матери, наше предложение будет немедленно принято. Далее, если Ластру будет побежден и Хаон придет к власти, произойдет то, чего она так боится: Хаон откроет Ворота Смерти, чтобы это ни означало. В то время как если меня устранить по дороге, дела, вероятно, будут идти по-прежнему, что даст ей время, чтобы отговорить Хаона от его намерения. Это — единственная основа, какую я мог придумать для твоих подозрений… если у них вообще есть какая-нибудь основа.

Ригер задумчиво слушал.

— Не секрет, что в этом вопросе Дорина противостоит Хаону. Это всегда вызывало конфликт между ними. Его желание иметь детей так же сильно, как и ее остаться бессмертной. До того как мы пришли сюда, он убеждал ее вместе с ним открыть две Двери. Она отказалась. Существуют другие женщины, которые согласились бы. Но Хаон однолюб. Он бы убил Дорину, если бы обнаружил, что она — предательница, но он не хочет стать отцом детей никакой иной женщины.

Ворча, он зашагал по комнате.

— Сказанное тобой делает мои мысли достаточно правдоподобными. — Он прекратил ходьбу. — Однако в этом вопросе существует и другая сторона, и я не думаю, что Дорина ее не заметила.

Если ты попадешь в ловушку, то, по всей вероятности, в ловушку попадет и Суарра. Встречаясь с тобой, она идет на большой риск. Этого достаточно, чтобы гарантировать приговор Совета, который контролирует Ластру… что означает в лучшем случае объявление ее вне закона.

Совет вправе поступить с ней так. Но если я хоть немного знаю женщин (не забывай, что Мать Змей — женщина), она не позволит, чтобы ее приемная дочь страдала. А тогда, в конечном итоге, пожалуй, уничтожение Ластру либо смерть самой Матери. А это, если ты прав, именно то, чего хочет Дорина.

— Господи боже, Ригер! — пораженный ужасом, воскликнул Грейдон. — Если эта ведьма даст знать об этом Ластру, Суарра наверняка окажется в его власти!

— Нет, — ответил гигант, — это не так. Понимаешь, друг мой, тогда вместе с ней был Повелитель Тиддо. Она лишь выполняла его приказ.

— Может быть, он придет вместе с ней сегодня вечером? — с надеждой сказал Грейдон.

— Нет. — Ригер покачал головой. — Я в то, что он придет, не верю. Здесь есть разница. Вы четверо шли к своему наказанию. И если бы не Мать, ты вместе с остальными скатился бы в пропасть каплей золотого пота. Тогда вмешалась Мать. И думаю, она снова сделает это — ради Суарры. Но не ради тебя. Кроме того, как ты говорил мне, она сказала, что ты должен добраться к ней с помощью собственного ума и смелости. Таким образом, я твердо полагаю, что ни на какую защиту сегодня вечером мы рассчитывать не можем. Разве что придумаем что-нибудь сами.

Он снова что-то невнятно проворчал.

— Более того, — он наставил свое острие на Грейдона, словно палец, — Адена — женщина, и, следовательно, непостоянна. Она может решить, что ты, в конце концов, не обязательное условие благополучия Суарры. Или она может на мгновение устать от всего этого дела, и это короткое безразличие может прийтись на наиболее неблагоприятный для тебя момент…

— Дьявольщина! — воскликнул Грейдон. — Ты наверняка очень веселый спутник, Ригер!

— Ну, — посмеивался Ригер, — и если тебе нужна веселая мысль, то вот она. То, что Мать — женщина, это правда. Но, конечно, не человеческая женщина. Поэтому никто из нас не может наверняка знать, что она выкинет!

И, предоставив Грейдону возможность бороться с наводящей уныние уверенностью, что он абсолютно прав, Ригер удалился.

Остаток дня Грейдон провел с Хаоном и несколькими членами Братства. Как и за день до этого, все они старались больше узнать о том мире, что существовал за пределами Запретной Страны.

Дорина не появлялась. Их заинтересовала его винтовка и пистолеты, но показалась сомнительной эффективность этого оружия против динозавров. Словно детей, вспышка их интересовала больше, чем то, что делает пуля. Они объяснили, что Ксинли уязвимы только в одном незащищенном месте — на шее под челюстью и что единственный способ убить их — ударить сразу вверх пикой в это место.

В охотничьих сворах около двух сотен динозавров. Не больше и количество чудовищ, используемых для верховой езды. Размножаются они редко, и их число медленно уменьшается.

Твари большого размера легко поддаются использованию в качестве лошадей. Своры состоят из рыскающих в поисках добычи и все пожирающих дьяволов. Полный контроль над ними имеет только Ластру.

Существует амфитеатр, где регулярно проходят гонки больших динозавров. Это — также арена, где устраиваются сражения между специально отобранными динозаврами из охотничьих свор и маленькими группками человеко-ящеров, на которых периодически делаются облавы, чтобы уменьшить их количество.