Абрахам Меррит - Лик в бездне

Грейдон решил, что ему придется пересмотреть оценку, данную им Черному Ригеру. Он смеялся про себя, когда Ригер хвастал своей хитростью, и решил, что он прозрачен, как воздух. Теперь Грейдон знал, что он ошибался. Лукавое напоминание о возрасте Суарры продемонстрировало, как точно Ригер читал в его душе. Это, однако, только один повод для размышлений. Более значимо, что Ригер понял, что Грейдон утаил наиболее важную часть своей истории.

А кроме того — независимость мыслей, явно проявляющаяся и в словах, и в делах. Возможно, он человек Хаона, но руководствуется собственными суждениями. Доказательство этому — проявленное им недоверие к Дорине. И уж наверняка способ, которым он передал Хаону свои зловещие сомнения в ней, был достаточно хитрым. А также — чувство юмора (Грейдон почему-то был уверен, что Хаон его лишен начисто).

Коридор, которым они шли, оказался недлинным. Он заканчивался огромными дверями из черного металла.

— Помни! — предупредил Ригер.

Створка двери скользнула в сторону, открывая паутину занавеса. Ригер отодвинул его, вслед за ним прошел и Грейдон.

Он стоял на пороге огромного зала. С высокого потолка лился свет. Грейдон увидел напротив расположенные полукружием сиденья, вырезанные, казалось, из розового коралла.

Сиденья занимали около сотни соплеменников Хаона, мужчины — в желтом, женщины — в платьях яркой расцветки, Брошенный на них быстрый взгляд сказал Грейдону, что все они отличаются той волнующей красотой, которая является наследием этой неизвестной расы. Рассмотрев их, Грейдон снова содрогнулся, поняв, насколько он одинок и чужд им.

Прямо перед полукружием находилось невысокое возвышение. На нем — широкая скамья из розового коралла, а перед ней — тумба, похожая на ораторскую трибуну.

На скамье сидела Дорина, рядом с ней высился Хаон. Хаон быстро спустился вниз, в высшей степени вежливо приветствовал Грейдона и, взяв его под руку, провел на возвышение. Там Дорина ответила на поклон Грейдона. Ригер опустился рядом с ней.

Затем Хаон развернул Грейдона лицом к остальным и поднял его запястье с одетым браслетом. Увидев браслет, присутствующие приглушенно зашептались, руки их поднялись в приветствии.

— Это, — начал Хаон, — Братство, изгои Ю-Атланчи, ненавидимые и преследуемые Ластру и Хозяином Тьмы. Верные дети Матери, готовые служить ей, если она нам это позволит. Я уже рассказал им кое-что из твоей истории. Я сказал, что мы трое поверили тебе. Однако, хотя они и признали меня своим вождем, я — только один из них. Вынести решение — это их право. Говори, они слушают.

Грейдон подобрал нужные слова, затем начал свой рассказ. По ходу его изгои слушали все напряженнее. И он понял, что, поскольку решение уже вынесено, это слушание — только формальность. Что, еще до того как он вошел, они со слов Хаона уже убедились в его искренности.

Когда он почувствовал их растущую симпатию и одобрение, ему сделалось спокойнее и говорить ему стало легче.

Все сомнения в этом исчезли, когда он дошел до пещеры Лика. Слушатели подались вперед в напряженном внимании, бледные, с побелевшими губами, и в их глазах был ужас. Ужас — да, но ни следа паники, отчаяния, душевной слабости не появилось на прекрасных лицах. Когда он закончил, раздался долгий вздох, а затем — тишина.

— Вы выслушали его, — нарушил тишину Хаон. — А теперь пусть тот, кто сомневается в этом человеке, встанет и расспросит его.

Невнятный говор прошел по рядам Братства, один повернулся к другому. Образовались маленькие шепчущие группы. Затем раздался чей-то голос:

— Хаон, мы верим. Он должен без промедления добраться к Матери. Теперь остается решить, как это сделать.

— Грейдон, — повернулся к Грейдону Хаон, — прошлой ночью я обещал, что, если мы тебе поверим, тебе будет позволено идти своей дорогой, так, как подсказывает твой разум… Или ты сможешь связать свою судьбу с нашей. Теперь ты должен решать. Подожди, — сказал он, когда Грейдон попытался заговорить. — Мы никого не морочим благими обещаниями, о которых знаем, что их трудно выполнить. Сомнительными обещаниями. И очень может быть, что наша помощь принесет тебе больше вреда, чем что-либо иное. До того как решишь, посмотри на сцену, где будет разыгрываться пьеса.

Сделав большой шаг, он сошел с возвышения и направился к дальнему концу зала. Отдернув плотную штору, он открыл гладкую стену. За стеной стоял черный блестящий камень. Хаон положил на него руку, и в камне медленно открылось круглое отверстие. Оттуда вырвался порывом танцующий клуб душистого воздуха.

Грейдон увидел скрытый от всего мира облик Ю-Атланчи.

Далеко внизу искрилась голубая вода длинного озера. Возле его узкого конца находилось убежище Хаона. Озеро окаймляли пляжи золотого песка и заросшие цветами болота. За болотами начинался густой лес.

Грейдон посмотрел вниз, на озеро. В южном направлении оно расширялось. Местность окутывал легкий туман, но вдали Грейдон увидел неровное, ярко окрашенное пятно. А напротив пятна выступали, сходясь в воде, утесы, и озеро снова сужалось. В этих утесах виднелся ряд огромных черных овалов. Возле каждого овала стояла гигантская фигура.

Разумеется! Это пятно, эта куча рассыпанных драгоценностей и была тайным древним городом. Овальные тени — пещеры, которые он видел мельком, когда откликался на зов Женщины-Змеи. Охранявшие их фигуры колоссов… а слева — сверкающая серебряная полоса. Это был большой водопад.

Хаон протянул выточенную из кристалла маску. Грейдон надел ее на лицо. Цветное пятно прыгнуло вперед, рассыпалось перед ним, распалось, превратилось в украшенный башнями и башенками город. Город, построенный джиннами из глыб и пластин сияющего красным золота и мерцающего серебра. С крышами, черепица которых — бирюза и сапфир, тлеющие огнем рубины и пылающие бриллианты. Он увидел пену огромного водопада, увидел, что нет двух одинаковых колоссов, что у некоторых фигуры женщин, а некоторые — словно боги Древнего Египта. Его глаза задержались на одной статуе. Обнаженное женское тело, очень пропорциональное, даже прелестное. Но лицо было лицом оскалившейся лягушки.

За городом находился длинный низкий холм. Его венчало здание, которое затмевало даже колонное великолепие древнего Карнака. Выстроенное из белого мрамора, оно нависало над городом драгоценных камней. Оно было — как одетая в белое весталка. Фасад был украшен без орнамента. И, подобно колоссам, здание, казалось, наблюдало за происходящим.

Улиц Грейдон не видел. Усеянные листьями тропинки с редким движением. Запад, юг, восток… всюду взгляд Грейдона останавливался на достигающей неба горной цепи. Скрытая от всего мира страна представляла собой огромную круглую чашу шестидесяти миль в диаметре, как определил Грейдон.