Абрахам Меррит - Лик в бездне

Грейдон услышал шум крыльев вблизи над своей головой. Что-то коснулось его плеча и мягко обернулось вокруг верхней части руки. Вокруг талии обвилось кольцо.

Грейдон непроизвольно выбросил руку и схватил “это”. “Оно” имело тело змеи, но прикосновение к “нему” не вызывало ни ужаса, ни отвращения. “Оно” было прохладное, но не холодное. Для пробы Грейдон сомкнул вокруг “него” пальцы. Он подумал, что свившееся кольцом тело должно иметь в ширину дюймов восемь. Его озадачило, почему это создание весит так мало.

Потом он ощутил над головой быстрый пульсирующий вихрь, словно поднимаемый крыльями гигантского колибри Грейдон понял, что ощущаемый им вес уменьшали крылья. И что создание своим объятием хотело придать ему уверенности.

Грейдон погладил создание, как погладил бы собаку. Кольца соскользнули.

Кружение крыльев продолжалось.

Прислушавшись, Грейдон подумал, что их здесь двое.

— Теперь иди, Грейдон, — сказала Мать, — иди немедля. Эти двое будут сопровождать тебя. Ты не умеешь разговаривать с ними. Укажи на тех, кого ты хочешь убить, и они убьют их. Верь им. Они обладают разумом, Грейдон. Верь им. Иди!

Мать оттолкнула от себя Грейдона.

Вслед за ним повернул Ригер. Он довел Грейдона до края крыши Дворца. Там он нагнулся и вытащил толстую веревку, к концу которой был прикреплен похожий на кошку крюк. Он прикрепил крюк к карнизу и перебросил через край веревку.

— Вот твоя дорога, — хрипло сказал он. — Мать хочет, чтобы никто не видел, что ты покидаешь Дворец. Удачи тебе и возьми вот это!

Он засунул свой длинный кинжал за пояс Грейдону. Перекинув винтовку через плечо, Грейдон схватился за веревку и скользнул через парапет. Он скользил вниз, и его сопровождало кружение крыльев крылатых змей. Грейдон добрался до конца веревки и почувствовал прикосновение одного из Посланников. Тот торопил его.

Внезапно Грейдон мысленно увидел четкий, как прочерченный на карте, путь к дворцу Ластру. Он побежал по этой дороге, которую проследил его взгляд, когда Женщина-Змея коснулась его лба. Над ним, соразмеряя быстроту полета с его скоростью, били невидимые крылья.

Ночь была ясная и светлая. Грейдон без труда находил путь, как будто его ноги давным-давно изучили каждый изгиб этой дороги. Вскоре он прекратил бег: во-первых, чтобы сохранить свои силы для того, что последует, во-вторых, чтобы меньше привлекать внимание со стороны тех, кто мог бы следить за ним.

Грейдон был уже поблизости от дворца Ластру, когда натолкнулся на первого встречного. Встреча доказала Грейдону беспощадный нрав живых рапир, определенных Матерью ему в услужение.

Из скрытого кустами переулка вынырнули два эмера, державшие копья и факелы, в которых вместо пламени светились золотым светом какие-то шары. За ними показались четыре индейца, несшие носилки.

В носилках сидел одетый в зеленое человек. Замыкали шествие еще двое охранников.

У Грейдона не было возможности ни отступить, ни спрятаться в тени. Сидевший в носилках помахал рукой, приветствуя Грейдона. Грейдон, придерживая свой плащ так, чтобы укрыть лицо, как только возможно, ответил коротким приветствием и попытался пройти мимо. Такое бесцеремонное поведение, очевидно, было не в обычае, поскольку встречный поднялся и что-то быстро сказал своим людям.

Затем он выпрыгнул из носилок и, вытащив меч, начал приближаться к Грейдону.

Оставалось сделать только одно, и Грейдон это сделал. Он указал на эмеров, а сам бросился на ю-атланчианца.

Он подпрыгнул под яростный выпад меча и в следующее мгновение одной рукой схватил запястье противника, а другой начал душить его. На тонкости времени не было. Метнувшись вверх, колено Грейдона ударило противника в пах. Боль, вызванная этим ударом, заставила того обмякнуть. Меч выпал.

Грейдон ткнул ему в сердце кинжалом Ригера.

Он не посмел пустить в ход свою винтовку. Поэтому, быстро нагнувшись, он поднял меч убитого и повернулся лицом к эмерам.

Они уже были мертвы.

Они лежали все восемь, проткнутые похожими — на рапиры клювами, убитые прежде, чем смогли крикнуть или поднять хотя бы одно копье, убитые за тот короткий момент, что понадобился ему, чтобы убить одного.

Грейдон посмотрел сверху вниз на их тела. Казалось невероятным, чтобы восемь жизней были оборваны за такое короткое время. Он услышал над головой жужжание крыльев этих созданий и посмотрел в направлении звука. Над ним, как бы прочерченные в воздухе невидимыми пальцами, виднелись две узкие темно-красные линии. Линии затряслись, с них полился крохотный дождь темно-красных капель.

Крылатые существа чистили свою клювы!

Грейдон продолжил путь. В сердце его была безжалостная радость. С него схлынуло все ощущение его одиночества. Он почувствовал себя так, будто за его спиной была целая армия. Преисполнившись уверенности, он ускорил шаг. Переулок заканчивался густой рощей цветущих деревьев.

Грейдон тихо прокрался сквозь рощу и встал там, где тень была наиболее глубокой. Не далее как в ста ярдах от него высился дворец Ластру.

Грейдон прикинул, что здание занимало несколько больше одного акра. Дворец был восьмиугольным, не очень высоким.

В центре поднимался мерцающий сапфирами и опалами купол. Формой купол походил на тот, который Тамерлан-завоеватель, восхитившись, доставил из Дамаска и украсил свой любимый Самарканд.

До самого выпуклого купола вздымались группами башенки. Они походили на маленькие беседки.

Восьмиугольные стены были окаймлены мерцавшей, будто лакированной, черепицей.

Драгоценные камни обрамляли прямоугольные овальные окна, их переплеты и извивы металлических, изящных, как кружево, решеток.

От основания окон отходила мозаичная мостовая из черного и белого полированного камня шириной тридцать футов. По краям выстроились тонкие золотые колонны.

Сквозь паутиновые занавески из каждого окна лился мягкий свет. Дверей с этой стороны здания не было.

По краю рощи Грейдон прокрался вперед. Между ним и мостовой открытым пространством протянулся ровный газон.

Ни одного наблюдателя Грейдон не видел, но повсюду из дворца доносился приводивший в замешательство приглушенный шум голосов. Грейдон крался по краю рощи, пока не добрался до зеленого выступа. Он осторожно прошел до его окончания и обнаружил, что теперь от колонн его отделяет не более пятидесяти футов.

Перед Грейдоном была другая сторона здания. На первом этаже было три овальных, почти соприкасавшихся окна, из которых лился яркий свет. Теперь голоса слышались более ясно. Это были голоса мужчин и женщин. Голоса доносились из помещения, где сияли более яркие огни. Здесь рядом с колоннами стояла охрана: дюжина индейцев, вооруженных копьями и луками.