Абрахам Меррит - Лик в бездне

Верховые подгоняли урдов и поддерживали порядок с помощью огромных плетей. Один из них наклонился и стал виден над боком своего чудовищного “коня” Грейдон заметил на его шее тусклый блеск красного металла. Он вгляделся более внимательно.

Это был ошейник, такой же, как тот, который Повелитель Зла защелкнул на его собственной шее.

И еще на одном скачущем на динозавре всаднике был этот знак Нимира, и еще на одном. Грейдон уронил линзу и повернулся к Женщине-Змее. Она кивнула, отвечая на его невысказанный вопрос.

— Да, — сказала она, — Нимир приковал тебя к себе. Из того, что он говорил тебе, часть была правдой, но другая часть — ложь. Когда он говорил, что это может защитить тебя, то говорил правду, но когда он сказал, что это не даст ему власти над тобой, — это была ложь.

Она помолчала, пока он с жалким видом смотрел на нее.

— Вот почему ты не сможешь остаться здесь, чтобы помочь мне, как я надеялась. Поскольку Нимир — это коварство и отчаяние, а я надеюсь, что отчаяния скоро будет гораздо больше. Может случиться так, что ты окажешься незащищенным, и с твоей помощью он разрушит мои планы.

— С моей помощью? — Грейдон застонал. — Нет!

— Мы не можем допустить такой риск, — ответила Мать. — Я могу уже сейчас освободить тебя от его метки, но что-то подсказывает мне — пусть она останется, потому что, поступив так с тобой, Нимир сделал ошибку. Что-то подсказывает мне, что, будь он умнее, он бы оставил лежать карты так, как их сдала я, но он убедил себя, что только с твоей помощью победит меня. Его стремление к власти может так же обратиться против него, как мое тщеславие обратилось против меня. Я не знаю, как выявится это наше преимущество, но это преимущество у нас пока есть.

— Последний урд достиг берега, Адена, — пробормотал Ригер. — Нам нужно идти.

— Ты пойдешь с Ригером и Хаоном, — сказала Мать. — У них есть для тебя дело. И будь уверен — Нимир не получит тебя. Это я тебе обещаю. И я, Адена, говорю тебе, что так и будет.

Внезапно она наклонилась и прижала свои губы к его лбу…

— Разбуди Суарру, — сказала она, — попрощайся с ней и быстро уходи. Если мы никогда не встретимся снова — помни, я любила тебя, дитя мое!

Она снова поцеловала Грейдона, затем подтолкнула в спину. Он склонился над спящей девушкой. Она раскрыла сонные глаза, посмотрела на него и, обняв его шею рукой, притянула к себе и прижала его губы к своим губам.

— О, но я еще сплю, — полусонно пробормотала она. — Уже рассвело?

— Уже давно рассвело, сердце мое, — сказал он ей. — И я должен вместе с Ригером и Хаоном спуститься во Дворец.

— Во Дворец?

Она села, уже полностью пробудившись.

— Я думала, что ты должен быть здесь, со мной. Мать…

— Не бойся, дорогая!

Она засмеялась, и только Адена знала, чего ей стоит этот смех.

— У меня есть привычка возвращаться к тебе.

Ригер хлопнул его по плечу. Грейдон мягко высвободился из пленивших его рук, поцеловал Суарру еще раз и, широко шагая, пошел прочь. С одного его бока шагал гигант, с другого — Хаон.

От ужаса тех страшных часов, последовавших за его расставанием с Суаррой, в памяти Грейдона сохранилось немногое. Полную картину он составил только по рассказам других.

Они трое тогда шли быстро вперед, задержавшись лишь для того, чтобы взять его сумку с патронами. Они подошли к двери, ведущей в тронный зал. Здесь Ригер остановился.

— Мы уничтожили открывающие механизмы дверей всех туннелей, ведущих во Дворец, — начал он внезапно, — кроме одного. Эта дверь не может быть взята приступом. Мы это сделали по приказу Матери. Поэтому, если она не просчиталась, Нас не смогут взять неожиданным нападением извне. Задача Нимира и Ластру — выманить нас из Дворца туда, где с помощью Ксинли и урдов они смогут сокрушить нас. Наша задача — воспрепятствовать этому.

За ночь мы, воздвигнув крепкие баррикады, перегородила большую лестницу. На всех трех террасах вокруг Дворца мы разместили отряды. Если атака окажется слишком яростной, враг сможет просочиться во Дворец: заберутся по приставным лестницам в окна или ворвутся, например, через главный вход. Возле каждого окна, возле каждой двери расставлены лучники, копьеносцы и булавоносцы.

Защитой баррикады командует Хаон. Ты, Грейдон, будешь сражаться рядом с ним. Если они атакуют верховыми Ксинли, попытайся с помощью своего оружия убить всадников. Было бы очень хорошо, если бы ты смог, стреляя, причинить Ксинли такую боль, чтобы они повернулись против тех, кто следует за ними. В худшем случае Ксинли, если ими не управляют, принесут Ластру немного пользы.

Мы должны отбить их атаку, и это все. Что Нимир припрятал за пазухой, мы не знаем. Нашими действиями в сражении будет управлять Мать. Она считает, что ее оружие столь же смертельно, как и то, которым владеет Повелитель Зла. Будь уверен в победе! Я не думаю, что это прощание, друг мой!

Голос гиганта сделался хриплым.

— Но если это — прощание…

Он обнял здоровой рукой Грейдона, прижал к себе изо всей силы, стиснул руку Хаона и большими шагами пошел прочь.

— Ты и я, Грейдон… — Голос Хаона был мрачен. — Ты помнишь, что я говорил тебе той ночью, когда ты отправился в пещеру Женщины-Лягушки? Ты и я будем вместе под красными небесами, из которых падают ледяные тени и сражаются с огненными призраками. Настал этот час. Я рад. Смотри.

Он указал на высокое окно, в которое выглядывало с полдюжины вооруженных луками воинов. В окно был виден маленький квадрат неба.

Пока Грейдон смотрел, зловещая красная окраска делалась постепенно все более глубокой.

— Пойдем! — сказал Хаон.

Они молча вышли в огромный вестибюль, в который открывались двери Дворца. Вестибюль был запружен эмерами, вооруженными луками и палицами, мечами и копьями.

Командовали ими примерно двенадцать людей Старой Расы, вооруженных только мечами и булавами.

Ждали Хаона, поскольку, как только он появился, массивные металлические створки закрылись. Позади них встали воины. Часть воинов вышла на широкую площадку, к которой сходились каменные ступени громадной лестницы.

За парапетами всех трех террас, словно на стенах осажденного города, выстроились воины. Двойная баррикада из глыб перегораживала лестницу. Оба ряда баррикад были около шести футов высоты. Первый начинался на уровне самой нижней террасы, второй — примерно в пятидесяти футах позади. В основание каждого ряда были заложены глыбы, на которых могли стоять оборонявшиеся. Грейдон подумал, что этот пятидесятифутовый участок можно было превратить в превосходную западню.

Ему искренне захотелось иметь всего-навсего с полдюжины пулеметов. Он бы установил их на вершине ближайшей баррикады. Какую бойню они могли бы устроить!