Абрахам Меррит - Лик в бездне

— Помоги мне, — сказала Суарра.

Грейдон снял корзину и поставил ее на землю рядом с Суаррой. Она отстегнула застежку, отогнула мягкие металлические прутья и вытащила мерцающий сверток. Встряхнула его, и на утреннем ветерке заплескалась скатерть из серебра. Скатерть легла на землю, словно тонкая ткань паутины, сплетенная серебряными пауками.

Затем Суарра достала из корзины золотые чашки, золотые тарелки в форме лодки, два высоких кувшина, ручки которых были выполнены в виде крылатых змей. Чешуя змей была сделана, казалось, из литых рубинов. Под конец появились маленькие, сплетенные из золота корзины. Там были незнакомые ароматные фрукты, хлеб и странной окраски пирожки. Все это Суарра тоже выложила на скатерть. Она опустилась на колени, взяла один из кувшинов и, откупорив его, налила в чашки прозрачное янтарное вино.

Затем она взглянула на них, сделала любезный приглашающий жест своей белой рукой.

— Садитесь, — сказала она. — Ешьте и пейте.

Она кивнула Грейдону, показывая ему место рядом с собой. Молча, пристально рассматривая блестящую утварь, Старрет, Соумс и Данкре присели на корточки перед другими тарелками. Соумс протянул руку, взял тарелку и, высыпав содержимое на скатерть, взвесил ее на ладони.

— Золото, — выдавил он.

Старрет расхохотался, как сумасшедший, и поднес ко рту наполненный вином кубок.

— Подожди! — Данкре схватил его за запястье. — “Ешьте и пейте”, — сказала она. Э? Ешьте и пейте и будьте веселыми, поскольку завтра умрем, э? Не так ли?

Соумс вздрогнул, лицо его снова омрачилось подозрением.

— Думаешь, здесь отрава? — прорычал он.

— Может быть, нет, может быть, да. — Маленький француз пожал плечами. — Во всяком случае, я думать, лучше сказать: “После вас”.

Девушка вопросительно посмотрела на них, потом на Грейдона.

— Они боятся… они думают, что в пище… что ты… — Грейдон запнулся.

— Что я положила в пищу сон? Или смерть? А ты как думаешь? — спросила она.

Вместо ответа Грейдон поднял свою чашу и отпил.

— Даже это естественно. — Она повернулась к Соумсу: — Да, естественно, что вы трое боитесь. Поскольку вы бы это сделали, будь вы на моем месте, а я на вашем. Так ведь? Но вы ошибаетесь. Снова говорю вам, единственное, чего вам следует бояться, — это самих себя.

Она налила вино в свою чашу и выпила его. Отломила кусок от лежащего перед ней ломтя хлеба, съела, взяла с тарелки Данкре и съела тоже. Вонзила белые зубы в один из плодов.

— Удовлетворены ли вы? — спросила она их. — О, будьте полностью уверены, что, если бы я хотела убить вас, смерть выглядела бы иначе.

Мгновение Соумс свирепо глядел на нее. Затем вскочил на ноги, широко шагнул к закутанной фигуре и сорвал с нее капюшон. Открылось лицо, цветом напоминающее старую слоновую кость. Лицо, изборожденное многочисленными тонкими складками. Это было лицо, отмеченное печатью невероятной древности. Но насколько было древним лицо, настолько же блестящими и молодыми были сидящие на нем глаза.

Глаза с непостижимым выражением глядели на Соумса. Сердце отстучало дюжину ударов, прежде чем уроженец Новой Англии отвел свой взгляд. Затем он медленно опустил капюшон. Соумс вернулся к серебряной скатерти, и Грейдон увидел, что лицо его бело как мел. Он осел на землю и залпом выпил вино. Рука его, державшая кубок, дрожала.

Выпив кубок, он начал пить снова — прямо из кувшина. И вскоре под действием вина ужас, охвативший Соумса, испарился.

Первый, а за ним и второй кувшины, извлеченные Суаррой из висящих на ламе корзин, опустели. Троица осушала их. А затем, качаясь, встал Соумс.

— Ты в порядке, сестричка, — сказал он. — Продолжай угощать нас так же, и под конец мы с тобой подружимся.

— Что он говорит? — спросила Суарра у Грейдона.

— Он хвалит твое угощение, — сухо ответил Грейдон.

— Хорошо. — Суарра тоже встала. — Теперь нам пора идти.

— Мы пойдем без всякого страха, сестричка, — сказал сквозь зубы Соумс. — Данк, ты останешься здесь и посмотришь, что и как. Пошли, Билл… — Он хлопнул Старрета по спине. — Все просто великолепно! Пошли, Грейдон, кто старое вспомянет, тому глаз вон.

Кое-как встал Старрет, сцепив руку с рукой уроженца Новой Англии. Оба они, пошатываясь, направились к палатке. Данкре, на которого вино, казалось, возымело слабое действие, уселся рядом с костром на валун и начал нести свою вахту с винтовкой наготове.

Грейдон помедлил. По крайней мере на некоторое время Соумс забыл о нем. Грейдон размышлял, как лучше использовать это время для странной девушки, красота которой поразила его. Он подошел к ней так близко, что его качнуло от аромата ее облачных волос. Так близко, что его коснулось и обожгло плечо девушки.

— Суарра… — начал он. Она обернулась и, прижав тонкий палец к его губам, заставила его замолчать.

— Не сейчас… — прошептала она. — Не сейчас… Не говори мне ничего о том, что происходит в твоей душе… Не сейчас… И, может быть, никогда! Я обещала, что спасу тебя — если смогу. Это обещание влечет за собой другое… — Ее взгляд многозначительно указал на молчаливую фигуру. — Ничего не говори мне, — торопливо продолжала она. — Или, если не можешь не говорить, говори пустяки.

Она упаковывала золотые тарелки и чаши, а он помогал ей. Она принимала его помощь, не говоря ни слова. На него она не глядела.

Когда последняя чаша оказалась в корзине, он повернулся и зашагал к палатке, чтобы уложить свое снаряжение и погрузить его на осла. До него донеслись голоса Старрета и Соумса.

— Но она не индианка, Соумс, — говорил Старрет, — она белее нас с тобой. Кто она? А девушка — о, Христос!

— Кто она, мы узнаем, бояться нечего. Черт с ней, если хочешь — бери ее. Но я отправлюсь хоть к черту на рога, чтобы узнать, откуда они берут эти штучки. Парень… Ведь на то, что мы вывезем на ослах и ламе, с чем мы вернемся… парень, на это мы сможем купить весь мир!

— Да, если нас не ждет где-то ловушка, — сказал Старрет с сомнением.

— Все козыри у нас на руках. — Вино выветрилось из Соумса. — Кто противостоит нам? Старое чучело и девушка. Ладно, я скажу тебе, что думаю. Я не знаю, кто или что она есть, но кем бы или чем бы она ни была, можешь быть уверен, что их немного. Если бы их было много, они бы навалились на нас изо всех сил. Но нет — они чертовски озабочены тем, чтобы мы убрались. Они хотят избавиться от нас — так быстро и дешево, как только можно. Да, вот чего они хотят, потому что знают, что мы трое способны уничтожить их всех.

— Трое? — повторил Старрет. — Четверо, ты имеешь в виду. Есть еще Грей дон.

— Грейдон не в счет — вошь! Он намеревался продать нас, не так ли? Прекрасно, когда придет время, мы наведем мистеру Грейдону марафет. Просто сейчас, в рассуждении девушки, он нам полезен. Она в него втюрилась. Но когда придет время делиться — нас только трое. А если ты сделаешь что-то вроде того, что творил утром, — нас будет только двое.