Андрей Дай - Искра Зла

Сухой ломкой веточкой я накарябал десять углов на вытоптанной земле. И замер, пораженный до глубины души. Внутри, сам собой образовался символ круга познания. А остальное пространство сложного знака соединяло в себе все известные мне руны.

Я вытянул стрелу из висящего на тросе колчана и, налегая на острый наконечник, вырезал в плотном грунте звезду. Потом, используя "единение" как основу, добавил пару черт знака "ветра", черту "силы" и две коротких - "огня". И даже руку не успел поднести, чтоб наполнить конструкцию энергией, как в вечернее небо полыхнула короткая вспышка взрыва. Тугим кулаком обжигающе горячего ветра меня отшвырнуло на сажень в строну. В ушах звенело, словно кто-то заехал по ним ладонью. Только сверкнувшие на углах шатра "соединения" удержали мое временное пристанище от разрушения.

- Забавно, - прошептал я, мотая головой в попытке вытрясти засевшего внутри черепа сверчка.

- Забавляешься? - прогудел из-под своего шлема Ратомир.

Я пожал плечами. Все еще был под впечатлением своего потрясающего открытия. Ощущение немного портила мысль, что шаманы, похоже, знали этот секрет давным-давно. Но у нас в Великом лесу о таком никто точно не слышал.

- Их светлость землю взрывает, - любезно пояснил вынырнувший из соседней палатки Бубраш. - Знаки чародейские зачарованной стрелой чертит, а потом оно ка-а-ак полыхнет...

У ног принца рыжим, цвета ржавчины пятном на черной земле выделялась небольшая выжженная воронка.

- Ямки роете? - размышляя о чем-то своем, прошлепал толстыми губами пробегающий мимо Парель. - Лопатой, поди, быстрее будет...

- Их светлость чародействует, - отчего-то счастливо улыбаясь, ответил велиградский боец. - Мы с их высочеством его в таверну прогуляться звать пришли, а их светлость ка-а-ак бабахнет! В ухах до сих пор звякает.

Морозная волна пробежала между лопаток, так захотелось, чтоб за левым плечом оказался Велизарий. При моем здоровяке Бубраш обычно помалкивал.

Жрец, всплеснув пальцами-колбасками, изобразил что-то вроде: "играйтесь, детки" и скрылся в палатке. Впрочем, через минуту он уже часто шлепал пятками сандалий в направлении графского замка.

- Не хотел тебя отвлекать, - громыхнул принц из-под шлема, недовольно зашипел и тут же откинул забрало в сторону.

- Не хотел тебя отвлекать, - уже хорошо знакомым голосом повторил Ратомир. - У меня в таверне сегодня назначена встреча. И я хотел бы, чтоб ты тоже присутствовал.

- Конечно, - кивнул я и одним движением вздел через плечо лук с колчаном. - Едем. А Бубраш зачем?

- А лук-то тебе зачем?

- Чтоб не убить кого ненароком, - честно признался я. - Тогда, на дороге, был бы у меня лук в руках, пара никчемных людей осталась бы среди живых.

Как ни странно, принц после минуты раздумий согласно кивнул.

- Велиградец хочет поучаствовать в рукопашных боях. Они уже начались у таверны. Я отговаривал, но он и слушать ничего не хочет.

- Пусть дерется, коли ему хочется, - в сумерках блеснули идеально белые зубы Фанира. - Я слышал, один из барончиков привез бойца из Империи. Тот убавит у нашего Бубраша прыти.

- Я тоже это слышал, - согласился принц. - Потому и отговаривал.

- Только идите-ка вы пешком. Там место такое... Ненадежное. Или возьмите с собой пару воев дружинных, чтоб лошадей стерегли пока что.

- Пешком, - воскликнули мы с Ратомиром одновременно. И засмеялись. Не думаю, что принц хотел бы оповещать о своих встречах весь честной народ на этом турнире. Особенно учитывая его сегодняшнюю победу в первом дне состязаний и связанную с этим широкую известность. Явление же во временный вольный торговый город, раскинувший многочисленные шатры у неказистых стен старой таверны в сопровождении бравых фанировских дружинников, - лучший способ обратить на себя ненужное внимание.

- Наденьте котту с гербами Аргарда, милый друг, - пропела Серафима. - И шлем всадника с полуличиной. Все привыкли к вашей одежде и шлему, скрывающему лицо. Молодой дворянин с телохранителем не вызовет любопытства.

- Она права, - согласился я. - Но...

- Но три десятка воинов без гербов будут ждать сигнала у перекрестка, - совершенно серьезно заявил ее брат. - Это к западу от таверны. В случае чего отходите туда.

Ратомир хмыкнул, но спорить не стал. Кивнул и скрылся в своем шатре, чтоб переодеться.

- Если будет погоня... - тихо начал я втолковывать Фаниру. Но он сразу меня понял.

- Два десятка лучников у обочины прекратят это безобразие. И, Арч...

Я вскинул брови.

- Осторожнее там. Трудно будет вытащить вас из замка, если что...

Стоило Ратомиру появиться из палатки, как я поспешил утащить его в быстро сгущающуюся осеннюю тьму. Мне казалось, что промедли мы еще десяток минут и молодой аргардский княжич притащит под стены ДеТарта всю охочую армию. На всякий случай, конечно...

По косогору, сделав большой крюк, обошли беспорядочное разноцветное поле, на котором раскинулись стоянки рыцарей одиночек. Вышли на большой торговый тракт, соединяющий центральные земли королевства с его северо-восточной окраиной. По словам Камила, где-то в той стороне располагалась неведомая Иберия.

Не доходя до перекрестка, свернули к морю огней - освещенному сотнями костров и тысячами факелов пяточку у ворот вросшего в землю от древности трактира. Яркие осенние звезды, заслоняемые рукотворным светом, больше не подсвечивали поседевшую от первых ночных заморозков траву. Пришлось идти медленнее. Глупо было бы сломать ноги в двух шагах от цели нашего похода, провалившись в суслячью нору. Впрочем, мы никуда не торопились. Так и вошли в освещенную зону походками праздношатающихся скучающих дворян.

О, там было на что посмотреть. Длинные грубо сколоченные, заставленные глиняными мисками и кружками столы с лавками, на которых рядком сидели оруженосцы, дружинники, приказчики, ремесленные мастера и продажные женщины. И, похоже, всем было плевать, кто есть кто. Лишь бы пил с тобой одно пиво, да пел с тобой одну песню...

- Ну-ка, мечи стаканы на стол,

Ну-ка, мечи стаканы на стол,

Ну-ка, мечи стаканы на стол,

Прочую посуду.

Все говорят, что пить нельзя,

Все говорят, что пить нельзя,

Все говорят, что пить нельзя,

Я говорю, что буду!

Рано с утра, пока темно,

Пока темно, пока темно,

Рано с утра, пока темно,

Все ещё в постели.

Чтобы понять куда идти,

Чтобы понять, зачем идти,

Без колебаний прими на грудь

И ты достигнешь цели.

(Б. Гребенщиков и Аквариум)

Кто-то, невидимый в пляшущем на ветру сумраке за гранью факельного света, подыгрывал поющим на дудке. Играл плохо и фальшиво, но это никого не смущало. Плечистый рыцарь, громыхавший по шатающимся столешницам кулаком в кольчужной перчатке, вполне успешно задавал ритм песни. Судя по его налитому кровью лицу и глазам, так и норовившим соскользнуть к переносице, петь он уже не мог.