Андрей Дай - Искра Зла

Второй, молодой и агрессивный, северный, вел в атаку на нежащиеся в истоме бабьего лета южные земли серо-стальные армии туч. Он нес с собой ярость железа и холод смерти. Его слова были просты, как треснувший от удара палицы щит. Он тоже пел оперенным братьям, но песни эти были о хищной остроте наконечника, о жажде крови, а не о счастье полета. Ревели, бились в кандалах древка украшенные скалящимися зверями и птицами флаги. Гремел барабанами битвы далекий гром. Легионы осени начинали вторжение.

И чем больше ветры спорили, чем чаще мягкие ладони сменялись грубыми рывками, тем ничтожнее выглядели потуги людей, расставляющих здоровенные, в полтелеги размером, мишени по полю. Между холмами метались жалкие вопли капитанов, десятый раз заставляющих слуг поворачивать плетеные из тальника щиты в угоду небесным всадникам.

Сидя в кресле, спал, завернувшись в плащ, король. Прошлой ночью его покой снова был нарушен. В этот раз разгоревшейся на тракте битвой. При одном воспоминании о ночной схватке по мышцам вновь пробегали искры, а руки тянулись к колчану. Слишком свежо было еще воспоминание о навалившейся безвольной обреченности, когда кончились стрелы.

Скачущий свет факелов, топот копыт по подмерзшей дороге, железный хруст кольчуги, ржание лошадей и крики людей. Звон стали о сталь. Запах крови, пота и страха. Горячий ветер полыхающей таверны. Сотни и тысячи злых, рвущихся к звездам искр. И пламя, бьющееся в глазах Ратомира. В безумных, вытаращенных в высшем вдохновении боя, глазах.

Давно устав бродить вместе с растерянной толпой претендентов на золотую стрелу с одной позиции на другую, я уселся прямо на землю и привалился спиной к камню. Почтительные подданные Лотара, не смевшие сидеть в присутствии короля, с завистью посматривали в мою сторону, что нисколько не трогало. В конце концов, я тоже не спал прошедшей ночью.

Солнце упрямо карабкалось к зениту. Еще пару часов - и протрубили бы начало командных боев рыцарей. Еще полчаса сомнений - и турнир стрелков попросту отменили бы. Впрочем, и это совершенно не трогало. Уже казалось совершенно глупым мое решение участвовать в этом никому не нужном состязании.

Я рассматривал конкурентов и их оружие. Четверо браконьеров с охотничьими луками. Полдюжины дружинников разных господ, вооруженных чем попало. Высоченный тип в зеленом плаще с капюшоном, под которым он усиленно прятал лицо, и его здоровенный тисовый лук. И молоденький парнишка, едва ли выше моего плеча, чьи движения выглядели очень женственно, мягко. Без присущей подросткам порывистости. Он тоже прятал лицо под полумаской, а волосы - под странной, похожей на уменьшенный поварской колпак, шапкой. Лук, содержащийся в специальном чехле, судя по изгибам плеч, мог оказаться неплохим, однако, скорее всего, слишком тугим для его слабых рук.

И все они, кроме дылды, чье лицо я не разглядел, напряженно наблюдали за попытками капитанов выбрать подходящее для стрельбы в такой ветер направление. С тридцати шагов. В мишень величиной с корову.

Я, Мастер Ветра из Великого леса, сидел на пожухлой траве, ласкал ладонями плечи моего верного оружия и чувствовал себя мелким трактирным жуликом. Потому, когда взревели хриплые трубы и герольд объявил начало турнира, я подскочил и направился к трущему глаза королю.

- Достойно ли будет, если я не стану участвовать в этом? - спросил я, дождавшись легкого кивка угрюмого Лотара.

- Конечно, - выскочил из-за кресла своего повелителя, Камил. - После ночных приключений вам, ваша светлость...

- Эти, - поморщившись, перебил шута король, - скажут, что друзья короля испугались. Иди, Арч Гроссвальд, и выстрели хоть как-нибудь.

- Ваши друзья поставили на вас весь вчерашний выигрыш, - весело скалясь, поддакнул владыке граф ДеТарт.

- А на кого ставите вы?

- Мессер уговорил приглядеться вон к тому юному воину.

- Забавно, - улыбнулся я. - Пойду тоже пригляжусь.

- Эмберхарт выставил этого высоченного имперца, - равнодушно сообщил глава королевских стражей, даже не потрудившись показать лица из-за спин дворян свиты. - Странное существо... В старых книгах описано мастерство горцев с самого севера обширной Империи...

- Хорошо, - искренне обрадовался я. Мое участие уже не выглядело избиением младенцев.

Двухсаженному сопернику по жребию выпало стрелять третьим. Мне - предпоследним. Прямо передо мной мессеровский юноша, а последним должен был выступить один из браконьеров.

- Во второй круг выдут четверо тех, чьи стрелы окажутся ближе всех к центру мишени, - преодолевая очередной порыв злого ветра, гаркнул капитан. - Три стрелы каждому. Засчитывается лучшая. И пусть Басра будет к вам благосклонен!

После очередного воя горнов первый лучник вышел к позиции. Остальные перестроились в очередь в порядке жребия.

Выли ветры. Летели стрелы. Сержанты хмурились в ответ на ругань промахнувшихся. Немногочисленные зрители криками приветствовали счастливчиков, попавших в намалеванный в центре круг.

Имперец весь искривился, вздернул огромный лук и всадил необычайно толстую стрелу на два пальца ниже самого центра мишени. Вторая ушла на ладонь левее, а третья, вильнув перьями в порыве ветра, ушла за круг. Тем не менее лучше него не стрелял никто, пока не настала очередь мальчика.

Он расшнуровал свой чехол и вытащил на свет отличный лук. Отличный тяжелый боевой, исписанный рунами, лук. Как я и думал, слишком тяжелый для слабых... женских рук.

Парень двигался, как женщина, и пах, как женщина. Узкие ладони с аккуратно обработанными ногтями не могли целиком обхватить толстую рукоять лука, и гудящую от скрытой в могучих плечах силы тетиву тонкие пальчики даже не пытались оттянуть полностью.

Пока я искал другие следы женственности в мессеровской незнакомке, она бегло выпустила три законных стрелы, удовлетворенно улыбнулась и уступила мне место у черты. Оперения ровным треугольником окружали самый центр яркого круга.

- Смотри, чего творит, - прошипел браконьер из-за спины. - Ты будешь стрелять? Проклятый ветер!

Два древка между пальцев левой руки, одна на тетиве. Я поднял оружие, улыбнулся трогательно-нежным ладоням моего легконогого друга и отпустил стрелы в полет. И когда первая уже протискивалась оперением между понатыканными вокруг "яблочка", третья еще покинула тетиву.

- Выберите сами, какую-нибудь, - хмыкнул я вытаращившемуся на мишень сержанту. В стороне радостно смеялся король, а у черты грязно матерился последний браконьер. Может, это у него был такой вот собственный способ договариваться с Удачей, да только во второй круг ему все-таки пройти удалось.

- Отодвинем цель или уменьшим размер? - уважительно поинтересовался капитан, когда у черты остались только мы четверо.