Герман Дейс - САКУРОВ И ЯПОНСКАЯ ВИШНЯ САКУРА

- Курить нету? – спросил он Жорку, щупая голову. Судя по тому, что он мог щупать, руки у него были целы. Судя по тому, что прощупывалось, голова тоже.

- Были, - сказал Жорка и похлопал себя по карманам.

- Угощайтесь, - залебезил один из местных и протянул Жорке пачку «беломора».

Жорка, знакомый с русскими блатными нравами, вытряхнул из пачки четыре папиросы, две дал Сакурову, одну сунул за ухо, вторую в рот и, не поблагодарив доброхота, угрожающе процедил:

- Ну?

Доброхот услужливо чиркнул спичкой и дал прикурить. Сначала Жорке, потом Сакурову. Константин Матвеевич хотел сесть поудобней и зацепился о чьи-то ноги, торчащие из-под широкой лавки.

- Разлёгся тут, – недовольно проворчал он.

- А это ваш, - с готовностью подсказал доброхот с «беломором».

- Какой ещё наш? – недружелюбно возразил Жорка, усаживаясь рядом с Сакуровым и пытаясь заглянуть под лавку.

- Потому что его с вами притащили, - объяснил доброхот. Жорка с Сакуровым переглянулись и одновременно взялись за ноги, торчащие из-под лавки.

- Я это, я! – обозначился их земляк, водила собственного грузовика и дальний родственник односельчанина Семёныча.

- А ты чего здесь делаешь? – одновременно удивились Жорка и Сакуров.

- Да вот, замели до кучи, - словоохотливо объяснил земляк, вылезая из-под лавки. – Выпить нету?

- Издеваешься, - ухмыльнулся Жорка. - Только я не понял: тебя-то за что?

- А хрен их знает. Какие-то пушки требуют.

Сакуров, Жорка и водила машинально повернулись в ту сторону, где за решёткой обезьянника происходила милицейская суета. На той стороне мастерски матерились и пинали какого-то свидетеля. Свидетель орал, что ни черта не видел, а какой-то милицейский голос советовал своим коллегам закругляться, потому что не их это дело, снимать свидетельские показания.

- Интересно, почему пушки? – тихо спросил Сакуров, имея в виду тот факт, что он спрятал только одну пушку.

- Ты меня спрашиваешь? – удивился Жорка. – Я лично помню только одну пушку, но очень смутно.

- Газовых волын было ровно две штуки, - принялся объяснять водила. – Это я от ментов знаю, потому что меня, в отличие от вас, они взяли по-хорошему. Ну, всего два раза дубинкой по спине дали… В общем, привели сюда и давай пытать: куды, говорят, твои земляки пушки дели, которые были у местных товарищей, которые плату собирали?

- А откуда менты знают, что у местных товарищей вообще были пушки? – удивился Сакуров.

- Вот этого они мне не сказали, - с сожалением возразил земляк и попросил: - Дайте закурить хоть…

- На, кури, - сказал Жорка и поинтересовался: - Как тебя звать?

Дело в том, что за время пути от Серапеевки до Мурманска они так и не удосужились познакомиться.

- Николай, - солидно представился земляк и с удовольствием вдохнул дым папиросы.

- А что тебе менты ещё говорили? – поинтересовался Сакуров. Его интерес вытекал из законного любопытства человека, которому те же менты не успели сказать ничего.

- А чо они мне говорили? – удивился Николай, жадно затягиваясь дымом. – Сначала сказали, чтобы вылезал из кабины. Ну, это после того, как вас успокоили. Потом по спине два раза дали… Ну, про это я уже говорил… Потом сказали, чтобы шёл с ними. А вас за руки – за ноги и – в мелодию. (32) А потом, я видел, они стали помогать тем, которых вы положили.

- Как – помогать? – машинально переспросил Константин Матвеевич.

- Натурально! Поднимать с земли, с боков грязь отряхивать и всё такое. Ну, и разговаривали с этими, которых вы отметелили, очень любезно.

- Теперь понятно, почему они так о пушках хлопочут, - буркнул Сакуров.

- А то ты сразу не догадался, что это одна банда, - проворчал Жорка.

- А чего ты под лавку залез? – вспомнил Сакуров.

- А кто его помнит? – удивился водила. – Они ведь меня здесь подопрашивали – подопрашивали, а потом тоже по голове дубинкой дали. От расстройства, что ли, что я ничего интересного не видел? Ну, а потом, наверно, сюда кинули. А под лавку я, наверно, залез в бессознательном состоянии…

«Понятно, - подумал Сакуров. – Одно интересно: куда вторая пушка делась? Неужто покупатели подобрали?»

В ментуре Сакуров и Жорка Прахов не задержались. Не стали мурманские легавые держать и дальнего родственника Семёныча Николая. В общем, вечером дня такого-то все трое тусовались невдалеке от входа в казённое учреждение, где сотрудники знают своё дело туго, а в специальной клетке сидят плохие люди. Конечно, вышеупомянутые сотрудники могли кантовать плохого Жорку (Сакурова или Николая) дольше, но земляки и товарищи по несчастью быстро смекнули, что с ментами, озлобленными нежеланием госчиновников достойно индексировать их зарплату (речь идёт о зарплате ментов, а не госчиновников), спорить лучше чем меньше, тем лучше. Они (Жорка, Сакуров и дальний родственник Семёныча) и не стали. А за пистолеты пришлось рассчитаться натурой. В том смысле, что менты кому-то позвонили и велели каким-то людям забрать с такого-то грузовика такой-то груз. И, как только какие-то люди позвонили ментам назад и сообщили, что такой-то груз оприходован, добрые российские менты отпустили троицу восвояси.

- Выпить бы, а? – нерешительно спросил Николай.

- У тебя деньги есть? – в свою очередь спросил Жорка.

- Были, - вздохнул Николай и показал глазами на вход в казённое учреждение.

- У меня тоже были, - сказал Жорка и посмотрел туда же. Затем сплюнул и добавил: - Это хорошо, что мы на дело в рванье поехали, а то бы…

- Блин! – вздрогнул Сакуров, представив их таких же, но ещё босиком и без верхней одежды. Российские менты быстро адаптировались в новых условиях и последнее время, чтобы удовлетворять свои аппетиты, не брезговали ничем. Так, помимо денег, они сняли с Жорки часы и даже вытащили у него все сигареты, благо Жорка курил такие сигареты, которые стоили хороших денег. Впрочем, и часы Жорка носил не фабрики «Зим». Насчёт часов он, кстати, заикаться разумно не стал. Как и насчёт денег.

- Надо машину с базара забирать, - предложил водила.

- Блин! – воскликнул Жорка. – Мы же заплатили только за место на базаре и только до шести вечера, а сейчас…

Жорка машинально глянул на пустую руку и снова сплюнул.

Сакуров, прислушиваясь к организму, не получившему обед и дожидающегося хотя бы позднего ужина, предположил:

- Уже часов восемь, не меньше.

- Блин! – ахнул водила. – Мать твою! И бензином мы последний раз заправлялись…

- Вот именно.

- Ладно, погнали быстрее на рынок, может быть…

- А чо может быть?

- Нет, будем здесь околачиваться и причитать. Короче – валим отсюда чем быстрее, тем лучше.

- Жрать охота, однако.

- У тебя в бардачке ещё пара чебуреков осталась.

- Точно!

До рынка добирались пёхом чуть больше часа. И там вступили в переговоры с охраной. Охрана, почуяв поживу, загнула нехилый выкуп. Жорка зачем-то стал торговаться. Водила просился хотя бы проведать грузовик, имея в виду раздобыться чебуреками, которые протухли прежде, чем были проданы.