Владимир Плахотин - Браслет-2

Она положила трубку и с просветлённым лицом повернулась к нам:

- Это глава нашего сельского поселения. Вам надо его подождать. Без него я не могу вести с вами переговоры.

Пашка радостно подскочил:

- Ну тогда мы пока на улице перекурим.

Я удивлённо глянул на него и тоже встал.

- Как хотите… - облегчённо вздохнула начальница.

- А пока это вам… - совершенно неожиданно для себя я извлёк из-за пазухи букет роз и коробку конфет и положил всё это перед нею на стол. - Для удачного ведения переговоров.

- Ой, да ну что вы?! - разом покраснела та и в деланном испуге переместила своё дородное тело на спинку подозрительно заскрипевшего стула. - Неудобно как-то…

Я обольстительно (как мне показалось) улыбнулся и вышел вслед за своими "делегатами" выслушивать их насмешки.

Прошло, наверное, минут двадцать, пока на дороге показалась белая "Нива". Других машин попросту не наблюдалось. Осторожно притормозив рядом с нашей "ласточкой", водитель степенно выгрузил себя из машины и, состроив значительную физиономию, стал осторожно спускаться по скользкой тропинке с дорожного полотна.

- Приветствую вас, молодые люди, - с преувеличенным радушием произнёс он, подойдя к нашей уже порядком продрогшей "делегации". - Это о вас мне говорила по телефону Любовь Николаевна?

- А вы, надо полагать, тот самый Вячеслав Николаич? - довольно неучтиво ввинтился неугомонный Пашка, не дав мне рта раскрыть.

"Похоже, - мысленно усмехнулся Санька, - словосочетание "молодые люди" здесь у них официально принятое ругательство…"

Хлебосольно расставив руки, словно пытаясь обнять нас всех сразу, долгожданный Вячеслав Николаевич стал мягко подталкивать нас ко входу в "храм" администрации, неся какую-то околесицу о своей занятости и о том, как он рад нас всех тут видеть.

Всей толпой мы и ввалились опять в знакомый нам убогий "офис".

- Люба! - с порога загундосило высшее начальство. - Что ж ты гостей-то на улице морозишь? Надо было бы стол организовать. Люди издалека к нам, наверное…

- Так ведь они сами… - тут же принялась оправдываться "Люба". - Покурить, говорят… Разве я могу задерживать?

- Ради Бога! - стал отнекиваться я. - Какой стол? Мы к вам по делу…

- Так а я о чём же? - вскинул руки в притворном изумлении глава поселения. - Все дела за столом решать - оно как-то сподручнее. Не обижайте нас!

- Да кто вас обижает? - гыгыкнул Пашка, кося на него лукавым глазом из-под кучерявой шевелюры. - Мы и не думали. Стол так стол. А если ещё присовокупить чего поинтереснее… - мечтательно закатил он свои посоловевшие глазки, явно провоцируя хозяев на нужный ответ.

- От это по-нашему! - потёр в предвкушении руки хлебосольный глава. - Люба! Ты где? Ну-ка!…

Но Любе ничего не надо было объяснять. Видимо, система уже отработана до мельчайших нюансов. Мигом всё организовалось, я не успел и глазом моргнуть, как оказался за накрытым столом. Всё это сопровождалось малопонятной суетой, нескончаемыми прибаутками и сюсюканьем самого главы, порой переходящих грань всякого приличия, и подобострастным хехеканьем Любы.

"Наш Славик не зря весь на пупе извертелся, - хехекнул мне Пашка по немому телеграфу. - Явно чует, что ему здесь большой куш обломится!"

Я в ответ лишь криво ухмыльнулся. Не нравилась мне эта бестолковая традиция начинать серьёзное дело с незапланированного застолья. Но как-то так вышло, что без меня меня женили. Спутники мои особого неудовольствия по этому поводу не выказывали, даже, скорее, наоборот. Ну я и решил пока попридержать своё мнение в узде. Пусть потешатся ребятки.

А ребятки уже вовсю развернули художественную самодеятельность! Во главе с хлебосольным "Славиком", в руках которого непонятно откуда появилась голосистая гармошка, они орали частушки (кто в лес, кто по дрова). Я и не думал, что такого рода репертуар так популярен в моей команде! Куплеты сыпались, как из рога изобилия, причём, первую строчку-две запевал разошедшийся и раскрасневшийся от выпитого глава поселения, а уж остальные домысливала (чисто интуитивно) моя "иностранная" делегация.

В самый разгар нашего веселья в коридоре послышались бухающие шаги, дверь чуть приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась голова какой-то тётки с хитрющим выражением на узкоглазой физиономии.

- Ой! Извините! - жеманно скукожилась физиономия. - А я шла мимо… Дай, думаю… Ну ладно, я попозже зайду…

- Стоп-стоп-стоп! - обрадовано засипел "Славик", устремляясь к двери. - Никаких "попозже"! - Он схватил её за руку и втащил в помещение. - Тут, понимаешь ли, история на глазах творится, а ты…

- Какая "история"? - по своему поняла притворно-улыбчивая тётка и чуть-чуть посерьёзнела.

Но "Славик" не удостоил её ответом, запихнул за стол рядом с собой и обратился к нам:

- Вот, господа! Прошу любить и жаловать: наша завклубом! Наталья… блин, как тебя там по отчеству? - по лицу главы проскользнула мимолётная гримаса в попытке вспомнить её родословную, и он тут же махнул рукой, не обращая внимания на то, что та с виноватой улыбочкой пыталась что-то вставить в шумные разглагольствования. - Наталья, короче! А это! - широкий жест и умильная гримаса в нашу сторону, - иностранные друзья! Они предлагают нам… Нам! Понимаешь?… Всестороннюю помощь! Во-о-от!… Вот за это мы и выпьем!

- Н-н-налывай, дарагой! - заключил Пашка, вскидывая клешню и играя бровями.

Перед тем, как опрокинуть в себя содержимое стакана, "Славик" провозгласил:

- За мир и дружбу между народами!

И многозначительно переглянулся с Любой. Та заискивающе хехекнула, в притворной скромности приподняв брови и опустив глазки в стакан.

Немного погодя, после очередной партии "штрафных", я наклонился к усердно угощавшемуся Пашке и тихо спросил:

- Ты не забыл, зачем мы сюда пришли?

Тот, уже основательно нагрузившись, равнодушно вскинул плечами и развёл в стороны руки:

- А вот это мы сейчас и выясним у нашего дорогого хозяина!

"Дорогой хозяин" в это время опять принялся терзать гармошку, но усёк наши с Пашкой переговоры и весь обратился в слух.

- Вячеслав!… э-э… - высокопарно воззвал к нему Пашка, протянув руку, и потряс ею, мучительно вспоминая отчество.

- Николаевич! - угодливым хором поспешили женщины на выручку жующему оратору.

- Во-во! Николаич! - Нахальный Пашка грудью налёг на стол и приблизил к нему физиономию. - А скажи-ка нам, дорогой, зачем это мы сюда пришли? А?

И он повернул к нему одно ухо, как бы плохо слыша.

- Ну это… - несколько смутился "дорогой", тщательно подбирая выражения. - Чтобы нас, так сказать, того!… Облагодетельствовать?

- Во-о-от! - откинулся Пашка на спинку крякнувшего стула. - Вот именно! Облагодетельствовать! А мы что?

- А что вы? - эхом отозвался "Славик".