Джордж Мартин - Воины

— Были кое-какие... проблемы.

Бортэ сбросила капюшон. Сергей присмотрелся. Семейное сходство было несомненным, хотя другая дочь хана была пониже и далеко не такой худенькой, а угольно-черные распущенные полосы, ниспадавшие на спину девушки, были более блестящими, чем у Доржи. У Бортэ был курносый нос, румяное лицо, полные губы и узкие раскосые черные глаза.

Возможно, причиной тому был струящийся снизу свет лампы, но при взгляде на это лицо у казака побежали мурашки по спине. Бортэ напомнила ему кошку — или скорее даже хорька, маленького, проворного, хорошенького и злобного. Девушка смерила его взглядом.

— Где ты взяла этого здоровенного казацкого быка? — поинтересовалась Бортэ — тоже по-русски. Выговор у нее был вполне понятный, но старомодный. — Неудивительно, что ты так задержалась, раз волокла еще и его.

Доржа пожала плечами.

— Он очень полезен при таскании тяжестей, — отозвалась она. — А теперь пошли!

— Как ты убила его? — поинтересовался заинтригованный Сергей, когда Бортэ подхватила котомку и забросила на спину на манер заплечного мешка.

Он потыкал мертвеца носком сапога. Бортэ уступала сестре в росте, да и в целом по ее манере поведения трудно было представить, чтобы ей удалось убить мужчину таких габаритов — ну разве что она застала бы его совершенно врасплох. Да и крови было не видать, а ведь даже маленький стилет оставляет рану, которая хоть чуть-чуть да кровит, даже если клинок остался в теле.

Бортэ улыбнулась, обнажив белоснежные зубки. Два передних чуть торчали вперед, как у зайца. Вместо ответа она подняла руку. Через ладонь тянулась полоса кожи, а в ней пряталась стальная игла. Кончик ее был в крови, а металл под кровью отливал фиолетовым.

— Но я позволила ему выиграть последнюю партию, — сказала Бортэ. — Он был неплохим человеком. Для евнуха.

Сергей сглотнул.

— Твоя сестра сказала, что ты ученая, — произнес он.

— Да, — подтвердила Бортэ и улыбнулась еще шире. — Я химик.

Казак перекрестился.

— Ёб твою мать! — произнес Сергей. Это показалось ему более подобающим для мужчины, чем орать: «Нам пиздец!» и бить себя по голове.

И свет, и голоса у подножия лестницы были пока расплывчатыми и нечеткими, но они приближались. А никакого иного выхода из этой башни не было. Пререкания прервал яростный вопль. Видимо, кто-то обнаружил труп и перепиленную цепь.

— Нам пиздец, — произнесла Доржа, затем выругалась по-калмыцки и со злостью пнула стену.

«Так нечестно! — подумал Сергей. — Ей-то не надо держаться мужественно».

Героическая гибель всегда выглядит более приятной, когда ты, подвыпив, слушаешь бренчание балалайки и брехливую песню какого-нибудь цыгана-гусляра, чем в подобной ситуации. Мысли казака метались из стороны в сторону, словно волк, попавший в ловчую яму — он видел однажды такого. Внезапно казак очень хорошо его понял.

— Мы уже убили множество этих татар, — произнесла Доржа, но в голосе ее проскользнули нотки сомнения.

— Да, — согласился Сергей. — Но тогда мы нападали на них из засады или заставали врасплох. А открытый бой...

Он пожал плечами. Доржа повторила его жест и взмахнула ятаганом.

— Мы знали, что рискуем, — произнесла она.

— Ну да, — согласился Сергей. — Да и в любом случае, казак редко доживает до старости.

Тут у него за спиной послышались аплодисменты. Сергей развернулся и сердито взглянул на Бортэ, выволокшую из внутренней комнаты какой-то мешок. Девушка захлопала снова.

— Смотрите все на батыра! — глумливо воскликнула она. — Смотрите на героя! Смотрите, как он бесстрашно встречает смерть — потому что это легче, чем думать!

Доржа сердито взглянула на сестру. Сергей тоже. Пожалуй, я бы мог вправду невзлюбить эту женщину, будь у меня время», — подумал он.

Но тут он вскрикнул и едва успел увернуться: Бортэ вытащила из мешка закупоренный глиняный кувшин и метнула поверх его головы. Кувшин упал на следующую лестничную площадку, этажом ниже, и разбился вдребезги. Казак не видел, чтобы из кувшина что-то изошло — во всяком случае, в темноте лестницы этого было не видать... но внезапно возникший запах, достаточно резкий, чтобы располосовать легкие, заставил его закашляться и попятиться, протирая слезящиеся глаза.

— Он тяжелее воздуха, — произнесла Бортэ.

— Яд? — спросил Сергей, когда пронзительные гневные вопли внизу сменились криками ужаса.

— Хлор. Вполне смертельно. Он потечет вниз. Пошли!

Девушка развернулась и поволокла мешок обратно в свое убежище. Сергей предпочел не обращать внимания на темные силуэты реторт и стеклянных змеевиков, выстроившихся на столах. Квадратная внутренняя колонна проходила через эту комнату; в ней была открытая дверь, и за дверным проемом виднелись новые веревки, а не ржавый старинный трос. Это казалось куда лучше, чем перспектива с боем прокладывать себе путь через лестницу, даже если бы там сейчас можно было дышать, — а дышать-то и было нельзя. Михаил рассказывал истории про военные газы старины и про то, как он их использовал против моджахедов где-то далеко на востоке. Принцесса достала из мешка еще полдюжины кувшинов и побросала в отверстие.

— Тут хватит на всех, кто ждет внизу, — сообщила она. — Под стенами есть туннель. Мне рассказал о нем евнух. И остался в дураках, верно?

— Ха-ха, — отозвался Сергей, чувствуя, как его яички норовят заползти внутрь живота. — Раз эта штука выжигает легкие, то если мы спустимся — она нас прикончит! Во всяком случае, меня — слышишь, ведьма?

— Вот с этим — не прикончит, — отозвалась Бортэ, доставая из мешка сооруженные из подручных материалов маски. — Я размышляла все время, пока находилась здесь, батыр. Удача благоволит тем, кто подготовился.

— Ее не уймешь ничем, — произнесла Доржа, взяв одну из масок и проверив завязки. — Неудивительно, что отец попытался выдать ее замуж туда, куда два месяца ехать.

— Это нас защитит? — спросил Сергей.

Бортэ улыбнулась снова.

— Химикаты нужно активировать при помощи мочевой кислоты, — произнесла она.

— Это что такое? — недоуменно переспросил русский. Он никогда прежде не слыхал этих слов.

И Бортэ ему объяснила.

Полчаса спустя Сергей сорвал с себя маску и принялся отплевываться.

— Тебе это понравилось! — прорычал он.

К его удивлению, Доржа рассмеялась вместе с сестрой.

— Только выражение твоего лица, казак, — сказала она.

Сергей оглядел темные улицы. Они находились где-то неподалеку от пристаней, и над крышами виднелись мачты кораблей. У некоторых наверху мерцали звездочки якорных огней.

— Ну, думаю, теперь надо попробовать вернуть тебя к отцу, — сказал он.

«Странно. Мне будет не хватать Доржи. А ее сестра — она интересная. Пугающая, но интересная».