Игорь Анейрин - Бремя власти

— Из башен открывается великолепный вид, — рассказывал Миртен, — во-первых, на всю округу — говорят, в ясный день видно окрестности на сорок миль, а то и больше, а во-вторых, недалеко к северу от Крида есть прекрасное озеро, со всех сторон окружённое скалами. Только Лонливен, наверное, более красив, но из королевского замка со всех сторон видны лишь трущобы и узкие улочки Лонхенбурга, а здесь чувствуешь себя повелителем стихий. Как будто сказочные эльфы приложили руку к этому великолепию…

Миртен вдруг запнулся и, дёрнув за поводья, придержал лошадь, всматриваясь в землю перед собой. День подходил к концу; последние солнечные лучи ещё золотили верхушки деревьев, но под их сенью уже царил полумрак. Путники уже преодолели бульшую часть расстояния от подножия горы до замка; на привал внизу решили не останавливаться: солнце быстро садилось за холмы, но дорогу хорошо было видно и в темноте, так что уже через два-три часа они надеялись добраться до ворот. С другой стороны небосвода призрачным светом светила луна.

— Что случилось? — спросил Эдмунд.

В ответ лекарь приложил палец к губам и, спустившись с лошади, встал на колени, внимательно разглядывая тропу.

— Смотрите.

Все спрыгнули с седёл. На дороге, сухой и плотно утрамбованной, чуть справа блестела большая лужа, не высохшая после последнего дождя. После неё вверх по направлению к замку явственно виднелись следы. Многочисленные — и явно не человеческие. Земля была словно взрыта десятками огромных ступней, заканчивавшихся длинными пальцами с когтями. Миртен поднял глаза на Ирмио.

— Неужели дхарги? — удивлённо пробормотал тот. — Что за дьявольщина… Так далеко от Стены…

— О, боги… — напряжённым голосом вдруг произнёс Гуго.

Холодный ветер зашелестел между деревьев, и из-за стволов медленно начали выплывать чёрные, будто закутанные в рваные плащи до пят, высокие фигуры. Дико заржав, лошади вырвали поводья из рук всадников и, не разбирая от ужаса дороги, ринулись вниз прямо по склону.

Тени обступили их плотным полукольцом. Нет, не обступили — каждая из них не шла, а медленно плыла, покачиваясь, в нескольких дюймах над поверхностью земли, грациозно огибая крупные камни. Прижавшись спиной к скале и весь покрывшись холодным потом, Эдмунд вглядывался в их лица , или, точнее, в те места, где этим лицам полагалось находиться. Каждая из теней очертаниями напоминала человека на две головы выше обычного, но ничего живого, телесного в них не было. В лунном свете казалось, что они состоят из клубов плотного чёрного тумана или дыма, причудливым образом сформировавшихся в человеческие фигуры, словно одетые в длинные рваные плащи. Из-под капюшонов на него смотрели бесформенные вытянутые морды с колышущимися дырами вместо глаз. Каждое движение чудовищ сопровождалось лёгким потрескиванием, а на жухлую осеннюю траву под их ногами ложился сверкающий иней.

Тени не торопились, словно понимая, что путникам некуда бежать. Миртен нервно чертыхнулся: они сами себя загнали в ловушку, наивно полагая, что будет легче защищаться, имея сзади прикрытие в виде высокой скалы. Защищаться… Будь то люди… или хотя бы дхарги. Дыхание мага прерывалось: всё новые и новые твари, плавно покачиваясь, возникали в поле их зрения. Не менее двух дюжин монстров плавали в лунном свете не дальше чем в тридцати футах от них. Хватило бы и полудюжины, как-то отрешённо подумал он.

— Миртен… я здесь бессилен, — прошептал стоявший по правую руку Ирмио. Гуго в напряжённой позе замер слева от него, а Эдмунд, нерешительно перехватывавший меч из левой в правую руку, чуть дальше мага Воды.

— Попробуй всё же. Терять нечего, — так же тихо и не оборачиваясь, ответил Миртен.

Ирмио сам себе кивнул. И в то же мгновение — даже раньше, как будто он был готов к этому — словно сноп ледяных копий вырвался из его рук, яркой сине-белой вспышкой осветив поляну. Тени остановились — и вновь поплыли, приближаясь всё ближе и ближе; сверкнувшие стрелы как сквозь туман прошли через их бестелесность , растаяв во мраке.

— Гар’хх, — отчаянно прошипел Ирмио. В иной ситуации это неприличное словечко из дхаргского языка непременно обратило бы на себя внимание — настолько несвойственным было слышать это от мага Воды. Миртен, предвидя результат, вздохнул и поднял руки над головой; между его ладонями немедленно вспыхнул, потрескивая крошечными молниями, небольшой огненный шар.

— Эх-х, мать-перемать… — тут же откликнулся Гуго, неуклюже выдернув из болтавшихся на поясе кожаных ножен меч; лунные блики на мгновение осветили короткое лезвие, словно сделанное из дымчатого стекла.

Тени зашипели и остановились; шипение тут же обратилось в дикий свист, от которого зазвенело в ушах.

— Ух ты, — нервно гаркнул Гуго, — похоже, мой мечик им не по нраву…

Он резко выкинул руку, направив острие к ближайшей твари; та, дёрнувшись, засвистела ещё сильнее.

— Не может быть… — прошептал Миртен.

— вдруг совершенно невпопад заорал Гуго и прыгнул вперёд, едва дотянувшись кончиком меча до чёрной колышущейся фигуры.

— Стой! — одновременно закричали Миртен, Ирмио и Эдмунд, но Гуго ничуть не обратил на них внимания. Вопя, он размахивал стеклянным мечом, как взбесившаяся ветряная мельница, и каждая тень , которую ему удавалось зацепить лезвием, бледнела, растворяясь в воздухе, и осыпалась на землю чёрным пеплом. Свист, стоявший в воздухе, казалось, начал дробить камни.

— О-о… — с ладоней Миртена раз за разом стали срываться огненные шары, проделывая тусклые дыры в фигурах чудовищ. Те, шипя, дёргались и иногда отплывали в сторону, но, в общем, обращали на это не больше внимания, чем суровый воин, в пылу битвы получивший крепкий удар розгой — казалось, все взоры монстров прикованы к тускло поблёскивавшему хрустальному клинку.

Вдруг Гуго вскрикнул и выронил меч: одна из теней слепленным из тумана длинным щупальцем зацепила его бок. Захрипев от боли, юноша мешком свалился на землю. Не думая ни секунды, Эдмунд ринулся вперёд, в кувырке подхватив чудесное оружие. Тяжело дыша, он встал в боевую стойку.

Основным лезвием круговым движением справа налево и сверху вниз, поднять его по левой стороне — и снова по диагонали, но слева направо…

Все прочие мысли в его голове будто умерли, уступив место резким отрывистым командам. Шаг за шагом он продвигался вперёд, не видя ничего, кроме черных фигур справа, слева и перед собой. Справа налево, сверху вниз, по диагонали, слева направо, справа налево, сверху вниз, ещё, ещё, ещё…