Игорь Анейрин - Бремя власти

Не опуская руки с копьём, он медленно обвёл толпу мутным взглядом. Голова его дёрнулась, и глаза остановились на фигуре в красном балахоне, осторожно поднимавшейся на помост.

— Миртен, стой! — яростно заорал Тиррел. — Назад!!

Лекарь, даже не обернувшись, махнул рукой, как будто отгоняя надоевшее насекомое, и приблизился к клетке.

— Итмаг’ш вахх, — тихо и старательно произнёс он, — тморр кохш’шваар .

Взгляд чудища застыл.

— Кроххш, — вновь прохрипел он. Миртен покачал головой. Потом очень, очень медленно протянул руку к копью. Дхарг взревел и, переломив древко, как тростинку, отшвырнул обломки в сторону.

— Ухходи, — вдруг явственно произнёс он и, не обращая уже никакого внимания ни на Миртена, ни на обступивших помост солдат с натянутыми луками, уселся в углу клетки, закрыв глаза.

Миртен зло обернулся к лежащему наёмнику.

— Дурень. Вон отсюда. — И, подобрав полы своей хламиды, принялся спускаться вниз.

— Сир Тиррел! — Начальник стражи хмуро уставился на щуплую фигуру лекаря. — Поставьте охрану. И каждый, кто посмеет размахивать тут своими железяками, ещё до заката отправится в петлю. Я обещаю это от имени его светлости.

— И ещё одно. — Миртен глянул на Тиррела снизу вверх. — Вечером переправьте нашего пленника в подземелье. И проследите, пожалуйста, самолично. Чтобы без происшествий.

Джош на пару с Гуго наблюдали за всей этой сценой, примостившись на крыше одного из складов, окружавших замковую площадь.

— Вот тебе и сказки… — выдохнул наконец Гуго. — Что за зверина такая. Не подумал бы даже… А морда, морда-то какова! Видел?! Что ж его сразу-то не убили, хотел бы я знать?

— Я б тоже не убил. — Джош пожал плечами. — Это ж просто. Сам рассуди — этих тварей за Стеной, судя по всему, тьма тьмущая. И что там делается, тоже никому неведомо. Миртен с лордом узнать хотят, что. Потом — он же сбежал оттуда. Почему сбежал? Интересно всё-таки. А какой прок от мёртвого дхарга?

— По-моему, ты книжек перечитал. От живого большой прок. Все вы такие, учёные-сухари мочёные… Узнать там чего-нибудь ещё… Да кому это надо? Я чуть от страха в штаны не наложил, когда этого урода увидел. Так что по мне, прибил бы его сразу, как только заметил, пока он шевелиться ещё не мог. А так, конечно, удивительно. Он и разговаривать умеет. Ни за что б не подумал. А лекарь-то-библиотекарь каков! Молодец мужик. Я-то думал, что он только со склянками своими возиться горазд.

— Да, удивительно, — Джош согласно покачал головой, — надо же — Миртен язык знает, на котором никто не разговаривает. Дхаргский. Надо бы порасспросить его об этом. Ладно, пошли отсюда, на кухню пора. Этот чернявый лорд приехал, а сегодня вечером, как я понимаю, ещё народ прибудет, так что работы будет по горло.

Гуго кивнул. Особых обязанностей у него не имелось, и на кухне он обретался в качестве мальчика на побегушках. Поди туда, принеси то, позови того, найди это.

Легко спрыгнув с крыши, друзья направились к входу в замок, по дороге посетовав друг другу на то, что теперь из-за того бездаря-наёмника вокруг клетки с дхаргом выставили охрану. Впрочем, смотреть уже было не на что: пленник, сгорбившись в углу клетки, не подавал признаков жизни, а стражники грозно цыкали на каждого, кто пытался криками и руганью расшевелить дхарга.

Подойдя к воротам, они остановились. Похоже, пробиться к кухне требовало особого труда: весь двор запрудили телеги со скарбом, народ тащил в разные стороны взбрыкивающих лошадей, а тьма-тьмущая носильщиков и наёмников, отчаянно ругаясь, пытались разгрузить поклажу и, что ещё труднее, в целости и сохранности дотащить её до места назначения. Обеденные столы заняли веселящиеся и орущие солдаты, вокруг которых столпилась вся дворня, бросившая ради такого случая свои дела.

— А я ему и говорю…

— Смотрю — лежит. Я сначала подумал, мешок какой…

— А Ганс, дурень, давай орать…

— Сам дурень…

— Фальбут как к стенке подошёл, его как молнией шарахнет, он на пять шагов отлетел…

Слушая во все уши, друзья пробирались к основному замковому зданию.

— Джош! Джош, привет! Стой!

Старательно прислушиваясь к обрывкам рассказов, доносившихся со всех сторон, Джош не сразу понял, что его зовут. Он живо обернулся на знакомый голос.

Лавируя в толпе и ловко уворачиваясь от лошадиных копыт, к ним скорым шагом приближался мастер Томас Одли, сын Тиррела. Ростом чуть пониже Джоша, с вьющимися каштановыми волосами до плеч, Томас был просто красавец. Ладно скроенный, с мужественным лицом, но казалось, что всё это его самого, как будто, не очень-то и волновало. Чего нельзя сказать о многих девичьих глазах, которые нередко и с явным интересом провожали его удаляющуюся фигуру. Да уж, мельком подумал Джош, их можно понять, особенно сегодня. В новенькой форме, с развевающимся плащом и в начищенных сапогах со шпорами, а сбоку — самый настоящий меч в кожаных ножнах. Здорово. Жозефина, кстати, тоже как-то пыталась строить ему глазки, впрочем, без особой надежды. Она считала себя практичной девушкой.

Друзья обнялись.

— Привет, Том. Отлично выглядишь.

— Ох, уморил! — Томас хмыкнул. — Хочешь за мной поухаживать? Гуго, привет! Куда идёте?

Гуго церемонно наклонил голову.

— Нас намедни на бал пригласили. Идём к портному платье заказывать.

— Ха-ха! Смешно. На кухню, что ли? — Томас развернулся, и они уже втроём направились к замковым Палатам. — Джош, слушай, так поболтать охота. Давай, я попробую тебя от мастера Гербера отмазать? Может, получится?

— Не знаю. — Джош пожал плечами. — Я уж с обеда там не показывался. На ваше чудо-чудное смотрели, что вы привезли. И как же вам его пленить-то удалось?

— Да уж. — Том улыбнулся. — Потеха случилась ещё та. Да и другого много чего интересного. Знаешь, а Стена-то сломана!

— Сломана?!

— Ну да. Дыра такая, что шестеро конных в один ряд пройдут. Только, чур, я не говорил вам ничего. Его светлость строго-настрого запретил всем об этом распространяться.

— Пф-ф, ну да. Двести человек это видели, и никто никому ничего не скажет.

— Да я тоже об этом подумал.

Разговаривая, друзья мало-помалу дошли до входа в кухню. Огромная дверь была распахнута настежь; через неё туда-сюда сновала дюжина носильщиков, затаскивавших внутрь бесконечные корзины и бочонки.

— Эй, вы. Стоять!

Резкий голос за спиной заставил всех троих недоумённо обернуться. Со стороны Палат к ним приближался невысокий, одетый во всё чёрное человек. В кафтане с посеребрённым поясом и рукавами, концы которых свисали почти до земли. Сбоку у него болтался длинный и, судя по виду, дорогой кинжал, с вделанным в рукоять крупным мутноватого цвета изумрудом.