Игорь Анейрин - Бремя власти

Тени вышли из-за Стены. Волнами, холодным клубящимся туманом они расползались во все стороны, выпивая живое, плодясь и размножаясь с каждой съеденной жертвой. И ведёт их женщина, рассказывали друг другу люди, вздрагивая. Прекрасная девушка, светлая, как ангел, и с сердцем, полным нечеловеческой злобы. И нет никому от неё спасения.

Кто-то поначалу прятался в замках — ведь всем хорошо известно, что эти бестелесные твари не могут проходить сквозь стены, но даже мельчайшая щелочка для них, что распахнутые настежь ворота. Двери запирали и забивали изнутри, замуровывали себя живьём, но дьяволица в белоснежном платье, расшитом сияющими жемчугами, смеясь колокольчиком, разбивала крепчайшие запоры, ломая дуб и камень одним мановением своих тонких пальчиков.

Я видел сам, говорил один. Да, да, я тоже слышал об этом, вторил ему другой, и люди молчаливо взывали к Инэ, внимая ужасным подробностям. Сотни мглоров, рыча, идут за ней и тянут огромные телеги с едой для своей госпожи. Телеги, заполненные головами из господских замков. Из Клеймора и Айдгермара, Марча и Драмланрига, Гвервила и Ардланна, Стерлинга и Дро. Она жрёт их, высасывая мозги, и струйки крови стекают по её нежному подбородку, а вылакав всё до конца, бросает на землю, и там, где голова падает вниз, ночью рождается новое чудовище. Она — мать, жена, сестра и любовница всех монстров на свете, содрогаясь, шептали простолюдины, а под прекрасной оболочкой скрывается зловещий восьминог с красными глазами.

И с ней идёт сам Телар. В чёрном платье и безволосой головой. И с тысячей огромных чёрных волков, доедающих то, чем побрезгали тени.

Надо бежать на север, далеко на север, переговаривались крестьяне, в болота, горы и леса. Она сожрёт всех, до кого дотянется, а потом, может быть, уберётся восвояси. Со слабой надеждой они передавали друг другу никем не подтверждённые слухи: дьяволица ест не всех, но лишь погрязших в бесчестии господ. Баронов и их солдат, ввергнувших королевство в самую кровопролитную войну за два последних тысячелетия, убивает их за их грехи, за их самодовольство и неправедно нажитые богатства, за то горе, что несут они простому люду. И здесь самое главное — не попасться ей на пути, ибо не станет дождь разбираться, кого ему намочить, а кого — нет.

Не нашей смерти желает она, согласно кивая друг другу головами, говорили они. Чёрное воинство идёт на Лонхенбург, самый богатый и развратный город Корнваллиса. Там собирается армия, такая большая и сильная, какую не видывал свет. Король Галахад поведёт её. А с ним светлейший герцог Рич Беркли, Великий Северный лорд Хильдеберт Тэлфрин, графы Виоле, Деверу, Альбрад, Дакр и многие, многие другие. Даже заклятые враги короля графы Винфор и Буршье прекратили войну, чтобы вместе со всеми встать грудью против тёмных сил. Тридцать тысяч рыцарей и латников, лучников и копейщиков.

Но для тысячи тысяч теней это воинство, шёпотом соглашались крестьяне, что детский песочный замок перед океанским прибоем.

На север, на север.

Гуго сидел в углу общей залы в «Льве и Единороге» перед полудюжиной пустых кружек. Пил, не пьянея, и гнал от себя всех желающих выпить за здравие наследника или за победу над чёрными силами. Посетители только качали головами, глядя на мрачное лицо молодого человека с мечом у пояса. Может, горе какое у него, понимающе говорили они, и отходили в сторону.

Желающих выпить за здравие с каждым днём становилось всё меньше и меньше. Поначалу, в совершеннейшей эйфории от известия о гибели страшного герцога Бедвира, горожане орали песни и напивались вдрызг, не желая слышать о новой напасти с юга. Ерунда, отмахивались они. Стоит нашим славным баронам собраться воедино, и мы загоним эту погань в её нору. Так же, как сделали это двести лет назад. Но шли дни, и люди трезвели, шёпотом передавая друг другу страшные рассказы от беженцев, мало-помалу наполнявших город. Нет от чудовищ спасения, говорили они. Что латник, что простой крестьянин, и даже лорд — это всего лишь пища для теней . Это всё равно что сражаться с мечом в руке против прилива.

Беженцы прибывали в Лонхенбург сотнями и тысячами: голодные, измождённые и напуганные. Просили подаяния и сидели вдоль улиц, закутавшись в рваные одеяла и затравленными глазами глядя на спешивших по своим делам хмурых горожан. Столица захлёбывалась людьми. Настолько, что время от времени стали замечать умерших, лежащих прямо на мостовой, но никому не было до них дела. Стража исчезла: всех солдат в спешном порядке уводили за город, пополняя и без того огромную армию, собиравшуюся всего милях в десяти от Лонхенбурга. А спустя всего несколько дней сами горожане стали покидать свои дома. Наглухо закрывали ставни, запирали двери и, погрузившись на телеги, вливались в толпы людей, спешащих на север.

— Два места на телеге! Два места! — кричал кто-то на улице. — По три серебряных дарна за каждое!

Гуго видел однажды, как рассвирепевшая толпа затоптала одного из таких торговцев, в мгновение ока растащив весь скарб, лежавший на телеге. А пару раз по вечерам ему даже пришлось вытаскивать из ножен свой меч, чтобы отбиться от излишне назойливых попрошаек.

— Это леди Алиенора, — повторил невесть откуда появившийся Миртен, пристроившись за столом напротив Гуго.

Молодой человек хмуро посмотрел на него.

— Что — Алиенора?

Глаза его всё более расширялись, когда он слушал несколько путаные рассуждения лекаря.

Это леди Алиенора ведёт за собой теней , шептал Миртен, озираясь по сторонам. Её не было в Драмланриге, когда там произошла эта бойня, и это значит, что она не погибла. Только ей Эдмунд сказал, где он спрятал Бремя Власти . И мы знаем, что дверь — Хронош’гарр — где-то в Корнваллисе, а не за Стеной. Мередидд Уриен увёз её вместе с ключом.

— А знаешь ли ты, — продолжил он, — как называется первый замок, который поглотили чудовища? Это — Марч. Тот самое место, где леди Алиенора провела несколько месяцев до того, как приехать в Драмланриг. Она знала, где находится дверь и открыла её.

— Дверь — в Марче?!

Миртен кивнул.

— Похоже на то. Она вернулась в Ллевеллин, взяла камень и отправилась прямиком в Чёрные горы. Четыре или пять дней от Хартворда до Драмланрига, ещё неделя от Драмланрига до Марча — если очень поторопиться, — и всё. Даже по времени всё сходится. А знаешь, что народ говорит о той женщине, что ведёт теней? Хороша собой, на вид лет не больше двадцати, волосы русые, а глаза зелёные.

Гуго недоверчиво пожал плечами.

— Да откуда они это знают?!

— О, это просто. Тени выходят только с заходом солнца. А это значит, что днём она должна где-то отсиживаться. И, возможно, кто-то мельком видел её.