Ив Форвард - Злодеи поневоле

Волосы у него тоже были в отвратительном состоянии. Сэм схватил с тумбочки кинжал и укоротил торчащие пряди. Потом он надолго задумался, глядя на миску с чернилами и по привычке потирая родинку на плече. Это родимое пятно всегда его раздражало, потому что было слишком запоминающимся, а хороший убийца не должен иметь особых примет. Поэтому он и тер ее постоянно, видимо, подсознательно надеясь стереть совсем. В конце концов Сэм решился, и через пару минут из зеркала на него глядел темноволосый убийца. Потом Сэм нагрел воды, с наслаждением вымылся, тщательно побрился и, надев уже успевшую высохнуть одежду, прошелся по комнате. Черные брюки заправлены в черные кожаные сапоги, мягкая черная шелковая рубашка, черная куртка… Через плечо щегольски перекинут черный плащ, сколотый черной булавкой. На руках — удобные черные кожаные перчатки, лицо умело обмотано черным шарфом, из-под которого видны только зеленовато-коричневые глаза. В рукава — разобранную духовую трубку, кинжал — в петлю под правой рукой, кинжал — в левый задний карман, кинжал — во внутреннюю петлю на правой ляжке, сложенные тигровые когти — за спину на ремень, удавку — в нагрудный карман, набор игл — за воротник, другой набор — в правую манжету, флакончик яда — в складку шарфа за ухом, ну и всякие мелочи… Когда на Мартогон опустилась ночь, темная фигура выскользнула из окна второго этажа и бесшумно спустилась по стене, словно большая черная дождевая капля.

Сэм не собирался охотиться. Он просто наслаждался тем, что вновь стал самим собой: хищником, чья территория — ночной город. Бесшумно скользя от тени к тени, он радовался тому, что люди проходят так близко, что слышно биение их сердец, и при этом его не замечают.

У зеркальной витрины большого магазина он задержался, чтобы полюбоваться собой — стройным, подтянутым, смертоносным. И все же в его облике чего-то недоставало. Завершающего штриха, небольшой роскоши, оттеняющей функциональность. Сэм сунул руку под рубашку и нащупал талисман Валери, взвешивая его на ладони, он задумался, но в конце концов озорство победило осторожность, и, выудив из мешочка золотую цепь с тяжелым камнем, он повесил ее себе на шею. Талисман лег на грудь, словно глубокий черный глаз, словно дыра в пространстве. Сэм с восхищением отметил удачное сочетание полной черноты камня с тусклым блеском цепи и снова заскользил по ночному городу.

Он взлетел на чердак высокого дома и побежал по крышам легко, словно кот. Радость переполняла его. Он вновь обрел свободу поступать как вздумается, свободу убивать, свободу жить, свободу охотиться — одним словом, делать то, для чего он рожден, о чем поет яркий огонь в его крови. И поскольку все было дозволено — он ничего не хотел. Он бесшумно подкрадывался к прохожим, спешащим по своим делам, заглядывал в окна, стоял за спиной у торговцев, которые, весело пересмеиваясь, складывали свои лотки на базарчике… Он выслеживал — и не более того, он подкрадывался так близко, что следующее его движение могло принести человеку смерть, — и сразу же убегал, незамеченный. Никогда еще Сэм не испытывал такого сродства с темнотой, никогда еще тени не встречали его с таким радушием.

Нырнув за угол, он остановился, чтобы перевести дух, и тут до него донеслись возгласы, убившие его наслаждение:

— Пожалуйста, не надо, я хочу домой! Голос был незнакомый, девичий, умоляющий. А ответил ему мужской — пьяный и грубый, безжалостный и тяжелый:

— Конечно, мы отпустим тебя домой — когда немного поразвлечемся… Ты любишь немного поразвлечься, девка? Грубый хохот.

— Нет! Перестаньте! Пустите! Шум борьбы.

— Прекрати, девка, ты же хочешь! — рявкнул голос. Звук пощечины, мужское рычание — и еще одна пощечина, гораздо сильнее. Женский крик испуга и боли.

— Перестаньте! Нет! Помогите!

Там, где только что стоял Сэм, только ночной ветер взметнул пыль. Убийца, словно кошка, прыгнул вверх и встал на подоконник. Здесь, видимо, размещалась городская стража, разъевшаяся и обленившаяся с победой Света… Сэм хорошо знал такой тип людей. Его мозг был полон холодного гнева, но в крови полыхал огонь, по сравнению с которым знакомое Сэму пламя показалось бы струйкой дыма. Окно было открыто. Он беззвучно нырнул в него и понесся по коридору, на бегу заглядывая в комнаты. Пустая, пустая, казарма, столовая, кладовая… А в следующей — шесть крепких мужиков в форме городской стражи, допившиеся до скотского состояния. Они не заметили Сэма — он двигался слишком быстро. Последняя в конце коридора дверь закрыта, за ней — возня и рыдания. Не останавливаясь, Сэм влетел в дверь и врезался в толстого стражника, от которого разило потом и перегаром. Стражник взревел. В дверь с испуганным криком метнулась фигурка в голубом платье, а убийца и стражник покатились по полу. Лампа упала со стола и погасла; в наступившей темноте блеснул кинжал — белый, как оскаленные зубы Сэма. Фонтаном брызнула кровь. Стражник забился в предсмертных судорогах, а по коридору уже стучали сапоги. Сэм вскочил на ноги и огляделся. Окна слишком узкие, единственная дверь ведет прямо навстречу разъяренным коллегам убитого… Остается одно: спрятаться под кроватью. Сэм пригнулся и скользнул под кровать, словно лис, ныряющий в нору.

Под кроватью было душно, тесно и пыльно… И темно — хоть глаз коли. Все еще клокоча от ярости, Сэм съежился там и попытался стать невидимым.

Любой убийца, как и почти любой вор, пользуется специальными навыками, которые значительно упрощают работу. Темная одежда, особая походка, особый метод дыхания и даже особый настрой мысли помогают ему раствориться в тени, стать не столько невидимым, сколько незаметным. Этот вид камуфляжа гораздо древнее и гораздо загадочнее, чем думают многие. Сегодняшней ночью Сэм частенько его использовал — но ради забавы, а теперь от этого зависела его жизнь.

В темноте он почувствовал на коже прохладное прикосновение. «Талисман Валери», — подумал Сэм и тут же забыл об этом, целиком сосредоточившись на том, чтобы ощутить глубину окружающей тени, стать таким же неподвижным и тихим, как она… Стражники, чертыхаясь, уже обшаривали комнату, кто-то стучал кресалом, пытаясь зажечь лампу. Сэм не двигался, дыша тихо и медленно. Ярость и возбуждение улеглись, он все глубже и глубже уходил в тени. Один на один убийца способен одолеть любого бойца. Сэм считал, что при удачном раскладе мог бы справиться и с тремя-четырьмя, но шесть противников в комнате с одним выходом — это самоубийство. Его воля устремлялась в темноту — и внезапно он ощутил странное холодное покалывание в груди. Тени вдруг стали послушными и мягкими, они обволакивали его все плотнее и плотнее. Он стал одним целым с темнотой под кроватью… Инстинкты, о существовании которых он даже не подозревал, воспользовались магией и древними знаниями… Мысли приняли странное направление и словно бы слились с тенями, делая их глубже и гуще… А потом вдруг пришло понимание, что тень — это путь, и он не раздумывая пошел по нему — словно нырнул в холодную воду. Это произошло в тот самый момент, когда наконец вспыхнула лампа и сильные руки взялись за край кровати…