Ив Форвард - Злодеи поневоле

А если, кроме этого, существуют и другие миры — например, тот, куда удалились эльфы? Другие — но также связанные со Светом и Тьмой? Когда Свет поглотит этот мир, то и они начнут испытывать непропорциональное давление… А ведь достаточно крошечного, совсем крошечного перевеса, чтобы равновесие нарушилось и там…

С внезапным ужасом Кайлана осознала, что результат их похода может получить совершенно непредсказуемый резонанс в тех местах, о которых они даже не имеют представления. Не исключено, что опасность грозит всему творению…

— Бедное заблуждающееся дитя, — вдруг произнес нежный голос у нее в голове. Он был глубоким и прозрачным, словно горное озеро, и так же успокаивал мысли и тело, хотя и бередил душу. Кайлана сразу поняла, кому принадлежал этот голос, поняла еще до того, как свет обрел форму.

Перед ней возникла фигура той, которая могла быть только богиней Мейлой: женщина неземной красоты, ростом выше, чем Черная Метка, но стройная и белокурая, словно легендарные эльфийские красавицы; в ее длинных волосах искрился радужный туман, а одежда была из чистейшей воды, прозрачной, как слеза, и слегка голубоватой. Глаза ее были похожи на звездчатые сапфиры, но Кайлана не смогла заставить себя смотреть прямо в них. Богиня улыбнулась — словно рассветный луч коснулся речной воды.

Богиня возлежала на лазурной волне и спокойно рассматривала маленькую фигурку друидки в простом тускло-коричневом оборванном одеянии с несоразмерно большим посохом. В голубом сиянии волосы Кайланы приобрели отвратительный грязно-серый оттенок. Но глаза ее по-прежнему оставались зелеными и горели ярко.

— Ты ищешь то, что способно замутить чистоту Света, ради которой мы приложили столько усилий, — строго проговорила богиня. — Поэтому я призвала тебя, как велят мне мои обязанности.

— Обязанности? — откликнулась Кайлана. — Ты хочешь сказать, что это — Испытание?

— Да, ты можешь назвать это именно так, — был ответ — Ккаарта знала, как испытать истинность веры, и возложила на меня эту задачу.

— Но даже если я выдержу Испытание, — сказала Кайлана, — то ты, служа Свету, никогда не дашь мне то, что я ищу.

— Служить Свету — значит служить Истине, — с упреком заметила богиня. — И я связана законами Испытания и Победы. Если ты сумеешь убедить меня в искренности твоей ошибочной и невежественной веры, я передам тебе Часть, которую ты ищешь. Так гласят условия Испытания.

— А если не сумею — умру?

Богиня засмеялась, и смех ее был похож на стук дождевых капель.

— Конечно, нет! Ведь я все-таки принадлежу Свету и воплощаю целительство и бесконечное милосердие чистой воды… Если ты не выдержишь Испытания, тебе будет дарована новая жизнь и новая вера. Твои спутники тоже будут вырваны из объятий Тьмы. Вы вернетесь к Свету и получите благословение.

Кайлана расправила плечи и постаралась успокоиться. Теплое дерево посоха в руке действовало на нее ободряюще.

— Тогда пусть Испытание начнется.

Сэм перебегал от тени к тени, умело не попадаясь на глаза степнякам. Очаги огня уже были потушены, но ночной воздух еще был наполнен дымом и запахом горелой кожи. Варвары выносили раненых, а жрецы, облаченные в синее и голубое, облегчали их страдания.

— Великолепно, — произнесла богиня, и в голосе ее прозвучали насмешливые нотки. — Насколько я понимаю, ты — друидка… Последовательница давно умершей веры?

— Пока жив хоть один из нас, эта вера не умерла, — спокойно ответила Кайлана. — Да, я принадлежу к тем, кого называли друидами.

— Но, дитя, как же ты можешь сомневаться в том, что твоя вера мертва? Это противоречит твоим же собственным принципам.

— Я не понимаю, — невольно сказала Кайлана.

— Буду счастлива тебе объяснить. Слушай внимательно. Твоя вера, помимо всего прочего, утверждает, что равновесие в природе является самым важным. Сильные выживают, а слабые гибнут, чтобы послужить пищей другим… Я права?

— Да, — осторожно согласилась Кайлана.

— Твои единоверцы погибли в битвах, а силы Света, оказавшись сильнее, одержали Победу и теперь властвуют. Разве это, с твоей точки зрения, не естественный результат слабости вашей веры, которая отошла в прошлое, уступив место тому, что сильнее и жизнеспособнее?

— В твоих рассуждениях есть изъян, — ответила Кайлана, немного, впрочем, сбитая с толку. — Во-первых, как я уже сказала, моя вера не погибла… Я жива, и во мне и моем посохе живет сила моего народа. И пока я жива, остается надежда. Я могу учить других — и друидизм получит новых последователей.

— Твою религию уничтожили судьба и высшая сила.

— Мою религию уничтожило невежество, — возразила Кайлана. — И сейчас то же самое невежество грозит уничтожить и этот мир, за который ты сражалась.

На окраине становища Сэм наткнулся на след, обнаружив убитых и раненых воинов. Он шел по этому следу, пока не наткнулся на Черную Метку, красноречиво помахивающего «степным мечом». Палица уже лишилась половины обсидиановых лезвий. Сэм приблизился к рыцарю бесшумно — и Черная Метка едва успел остановить удар. Он виноватым жестом прикоснулся к шлему, а Сэм с облегчением снял со спины тяжелый черный меч и отдал его рыцарю. Тот вежливо принял его и с видимым презрением отшвырнул «степной меч».

— Судьба мира! — зазвучал в голове у Кайланы мягкий и снисходительный голос. — Как смеешь ты, простая невежественная смертная, считать, что разбираешься в таких вещах лучше богов?

— Боги смотрят на все со своей точки зрения, — ответила она. — Они сами делают только то, что диктует им собственная природа… как и животные. Если бог добрый, он должен творить добро… а если злой — значит, будет творить зло. Я даже не могу винить тебя в заблуждениях, потому что и ты делаешь лишь то, что заложено в тебе от природы.

— Заблуждениях? Ты, невежественная настолько, что поклоняешься деревьям и звездам, осмеливаешься говорить мне о заблуждениях?! Ты даже не знаешь, что солнце, которое ты почитаешь, — это всего лишь громадный шар пылающего вещества, а луна — всего лишь кусок холодной, мертвой скалы… Что солнцестояния и смена времен года, которые ты считаешь священными, на самом деле только следствие физических законов и движения планет по орбитам!

— Но у меня есть сила, — непонимающе возразила Кайлана. Она понимала, что в словах богини должна быть истина, и в то же время божественное существо, казалось, говорит просто на другом языке. …Пылающее вещество? Орбиты?.. — Я могу заставить деревья расти или умирать, я способна ощущать мысли людей и животных, растений и камней…