Ив Форвард - Злодеи поневоле

— Темный рыцарь никогда не спит. Он увидит, если я попытаюсь забрать Части.

— Ах да… этот рыцарь… — Миззамир ненадолго погрузился в свои мысли, а потом спросил: — Как он себя называет?

— Он не разговаривает, сударь… Мы… Остальные называют его Черная Метка, сударь. Наверное, из-за черных доспехов.

— Гм… Игра слов… — Миззамир еще поразмыслил. — Ну ладно, будьте внимательны, Робин. Если злодеи выживут, вы должны и дальше сопровождать их… И если представится возможность, захватите хотя бы один кристалл и принесите мне. Одной Части вполне достаточно для спасения мира, и у нас появится время, чтобы получить остальные, а заодно и самих злодеев.

— Да, сударь, — с низким поклоном сказал Робин.

Однако он чувствовал себя неуверенно: ему представлялась ослепительная вспышка, в которой камни и растения испаряются, превращаясь в энергию…

Солнечный свет на веках. Спина нестерпимо чешется. Жарко. Во рту — привкус грязи. Посвистывание ветерка, шуршание травы. И отчего-то звенит в ушах. Что он забыл? А, да.

Он судорожно вздохнул, наполняя грудь чистым и теплым воздухом. Ребра болели. Интересно, он давно забыл, что надо дышать? И кто он такой?

…он был копытами, рогами и бегом, скачкой по траве, и…

У него две руки и две ноги — и они болят…

…он бежал, и падал, и…

У него только одно сердце, которое сейчас бьется в груди… он был…

…он был…

Он был Сэмом. Убийцей по имени Сэмаландер, выросшим в Бисторте… Убить Миззамира… Поход… Кайлана, Испытания, судьба мира… Варвары… плен… побег… паническое бегство животных…

Он стремительно сел, широко раскрыв глаза. Вокруг расстилалась бесконечная степь, превращенная в месиво из травы и земли. Откуда-то донеслось царапанье по металлу. Над головой было ярко-синее небо, и в нем кружились несколько грифов. Был почти полдень.

Он чувствовал себя избитым — но все-таки был цел. Трава, там, где она осталась невытоптанной, достигала почти трех футов в высоту. На трясущихся ногах он поднялся и осмотрелся. Ни становища, ни храма, ни кратера…

Зато в нескольких ярдах от себя он увидел Черную Метку: тот сидел на земле, потирая пальцами шлем. Это и было источником металлического царапанья. Чуть в стороне лежала фигура в черном, на плече у нее сидел ворон, — Валери. Колдунья дышала ровно, да и ворон не выглядел обеспокоенным. Слева послышался стон — это где-то в траве пришел в себя Арси. Оставалось еще двое. Сэм, шатаясь, отправился на поиски.

В конце концов он нашел Кайлану, которая лежала на земле лицом вниз. Дыхание ее было слабым, и, когда Сэм осторожно перевернул ее, взяв за плечи, она не пришла в себя.

Арси и Черная Метка подошли и встали рядом. Голова друидки бессильно упала на подушку из медно-рыжих волос, рука разжалась… Из ослабевших пальцев выпала долька сияющего сине-голубого кристалла.

На рассвете Фенвик со своим отрядом выехал из города и к полудню достиг становища. На краю кратера их проводник остановился и, выругавшись, во весь опор погнал тантелопу к развалинам храма. Фенвик и его люди поспешили следом.

Становище превратилось в хорошо утоптанную площадку, заваленную обрывками кожи от шатров и тушами животных. Жрицы богини Мейлы помогали степнякам спасать то, что еще можно было спасти. Те, кто спасался от животных бегством, постепенно возвращались из степи.

Подошел помрачневший проводник.

— Кто-нибудь пострадал? — спросил Фенвик. Варвар покачал головой:

— Несколько раненых, но благодаря благосклонности Мейлы нас покинули только немногие… Да и те были убиты не животными, а злодеями во время бегства.

— Значит, бойня продолжается, — пробормотал Фенвик, с досадой ударив кулаком по седлу. Потом, резко вскинув голову, он крикнул: — Таузер! Зантир! Мне нужно, чтобы вы отправили сообщение! Этому насилию пора положить конец!

Дракон поведет разведку, и две армии возьмут их в клещи… Уйти им не удастся.

Под полуденным солнцем от пожарища поднимался пар.

— Черная Метка? Что-то не так? — спросил Сэм. Отдохнув и придя в себя, они двинулись дальше на запад, по направлению к Одену, шестой стране, входящей в состав Шестиземья. Они шли по ночам, далеко обходя костры степняков, хорошо видные в темноте. Кайлана была еще довольно слаба после колоссальной траты магических сил, но все же, как могла, старалась скрывать передвижение отряда. Иногда ей помогала Валери, сгущая темноту и запутывая следы. Как бы то ни было, путь проходил гладко, и злодеи быстро приближались к цели.

Кайлана ничего не желала рассказывать ни о своем Испытании, ни о том, как ей удалось справиться с животными. Сине-голубой кристалл она спрятала под одеждой, и все попытки Робина хотя бы на секунду взять его в руки оказались тщетными.

Сэм все чаще начал ловить себя на том, что думает об Испытаниях. Поскольку кристаллов было шесть, а другие члены отряда уже добыли по одному, напрашивался вывод, что последний ждет именно его, и Сэм гадал, что ему предстоит… Оставшимся Испытанием было Испытание лорда Тамарна, воина и короля Света, чьи предки испокон веку правили Оденом — еще до Войны. Ходили слухи, что Тамарн был наполовину богом: его мать при невыясненных обстоятельствах посетил Бог грома в образе тигра — и действительно, на царском гербе был изображен белый тигр. Оден был суровой страной, царством скал и снегов, бурь и легенд, гигантских змеев и огненных гигантов. Сэм не сомневался, что это — самое подходящее место, чтобы проверить его профессиональные качества. Он даже выпросил у Арси веточку чернильного дерева и под руководством Валери тщательно переписал относящуюся к Одену строфу из песенки Бхазо.

— А как пишется «Т-Крунг Тибак»? — спросил он, щурясь. Разобрать тонкие завитки натуанского почерка оказалось нелегко.

— По-моему, это древнее оденское слово… Впрочем, корень его из языка гномов. Оно означает нечто вроде «жертвоприношение себя», — пояснила Валери. — Хотя толковать «себя» тут довольно сложно. Сюда входит понятие и души, и сущности человека, а для гномов это слово включало в себя еще фамильную честь и традиции — одним словом, тот фон, который формирует личность.

Позже не раз Сэм обдумывал ее слова, читая и перечитывая четверостишие, переписанное собственным угловатым почерком. Принести себя в жертву? В когтях орла? Он покачал головой. Т-Крунг Тибак, в когтях орла, где теплая кровь заливает скалы. Кровь, скала… Действительно похоже на жертвоприношение. Но это было бы довольно бессмысленно: ведь прежде всего им требовалось выжить. «И внутрь себя бесстрашно загляни»… Что это должно означать? Остальные тоже обсуждали эти строки — и тоже ни к чему не пришли. Сэм несколько раз вполголоса повторил ее и, безнадежно покачав головой, перешел к другой фразе: «В лучах луны колени преклони»… Тоже наводит на мысль о жертве. Он задумался о том, что после Победы ходили слухи, дескать, друиды устраивают человеческие жертвоприношения. Может быть, это как-то связано? Хотя вряд ли: Кайлана, похоже, не желает иметь никаких отношений с представителями человеческого рода.